Вообще о том, чтобы потешить белочь, грызи думали постоянно, как оно того и стоило. Например была мысль поставить в пруду возле школы макет морского корабля со всей пухнёй — якорями, мачтами и парусами; собственно, впоследствии так и сделали. В Тарове, как впрочем и в одинадцати беличьих посёлках из десяти, белочи было куда сунуть нос и где потрясти хвостами. Впрочем не только белочи, но и всяким прочим животным от зайца до медведя, но просто у белочи, как у растущих грызунят, были более широкие запросы по этому поводу.

Сидючи прибочно с согрызуном, Макузь и Ситрик как обычно получали полные уши довольства, а учитывая возящихся рядом грызунят — ещё в несколько раз больше. В воздухе ворочал боками сырой свежак, впрочем очень тёплый, учитывая южный ветер; с восточной стороны висела серая облачность, сквозь которую кочевали синие пятна дождевых туч, а к западу в прорехи между облаками светило солнце, клонящееся к закату со смеху. Как это обычно и случается при низком солнце, свет становился особенно мягким, золотистым, так что его прямо таки хотелосиха мять лапами.

— Какой свет! — восхитилась Ситрик, — Хочется мять его лапами.

Что она собственно и сделала, помяв лапами макузьевый хвост, на который в том числе и падал свет — если хвост не сгребать совсем в охапку, то мять его лапами это примерно тоже самое, что мять пустое место, потому как он крайне пушон и состоит поэтому по большей части из воздуха.

— Думаю он будет не против, — хихикнул Макузь, поглаживая белочку по шёлковым ушкам.

С одной стороны рекой лился этот самый свет, а с другой ветер доносил мелкую дождевую пыль, которая даже в рассеяном освещении переливалась радужными кольцами. Над огородом, свободно раскинув широкие крылья, пролетели гусак и гусиха.