Охотники взнуздали ее, как непокорного мустанга, и поволокли прочь. Она плакала, умоляла их на своем, дикарском наречии. Куда там! Чужеземцы видели в ней не более чем зверя и ценили не больше, чем трофей. И тогда изнемогшая пленница сообразила, что умолять следует совсем не этих бледнокожих, но ее божество, ее святыню. С новым тщанием направив свои мысли к горе, она неистово зашептала:

- О, приди мне на помощь, дух могучей Кении! Разорви путы, заживи раны! Оh, kuja na misaada yangu, roho ya Kenya hodari! - снова и снова, размыкая запекшиеся губы, молила она.

И вдруг - исчезла, разлилась в воздухе сумерек, растаяла, словно призрак. Добытчики потрясены, побеждены суеверным страхом: у них остались лишь веревки, а на веревках  - кровь невинной. И кровавого солнца алеет след, погружается в ночь саванна...

***

Синьор Кимура сидел, подперев подбородок, и переводил задумчивый взгляд то на Джулию, то на стол, где разворачивалась настоящая баталия: иероглиф «судьба» упорствовал и ни в какую не желал отображаться на бумаге. Первый успех в написании заветного имени уже утратил для студентки свою значимость, поскольку сегодняшний иероглиф был на несколько порядков сложнее.

- Позволь, я покажу, - сказал Кристиан, мягко охватив ее руку. - Надо держать кисточку пустым, открытым кулаком, который не напряжен и не вял. Вот так, расслабься. Теперь макни ее в чернила, но так, чтобы все волосинки образовали острый кончик. Держи кисточку вертикально, перед собой, а теперь аккуратно опусти на полотно, - Он принялся водить ее рукой по бумаге, и злополучный кандзи мало-помалу вырисовался среди сонма исковерканных, корявых значков. - Повторяй за мной: «судьба» звучит как «ун».

- «Ун», - неохотно повторила Джулия.

- Если приглядеться, иероглиф состоит из двух частей: тележки, груженой всяческим скарбом, и дороги, по которой она катится. А поездка со скарбом во все времена была сопряжена с большими опасностями. Если купец и отправлялся в путь, то ему ничего не оставалось, как уповать на свою судьбу, потому что опасность подстерегала его на каждом шагу.

- Какое красочное описание! - подивилась студентка. - Словно вы и есть автор этого кандзи!

На лице Кристиана мелькнула улыбка.

- После того как Аризу Кей указала на недостатки моего тайцзи, я кое-что уяснил: нужно присутствовать здесь и сейчас, что бы ты ни делал, будь то опыты в ламинар-боксе или чтение лекций. Когда ты полностью поглощен занятием, когда отдаешься ему всецело, здесь и сейчас, оно становится легким и приятным, и ты чувствуешь себя в родной стихии. Поэтому-то и объяснения получаются исчерпывающими. Слейся с каллиграфией, постигни ее философию - и очень скоро из «гусеницы чистописания» превратишься в бабочку. Ты откроешь в себе такие дарования, о которых даже не помышляла, сможешь контролировать эмоции... и, кто знает, как повернется твоя судьба.

- А судьба Клеопатры? Я не перестаю думать о ней. Когда пробьет час? Когда заветная сакура сбросит листья, чтобы направить все соки к «плоду»? Я умираю от нетерпения!

- А я жду часа, когда ты научишься укрощать свои порывы и существовать в гармонии с природой, никуда не торопясь и поминутно не умирая, - усмехнулся синьор Кимура.

- Всё ваши шуточки, - проворчала Венто. - И всё-таки, схожу-ка я, проверю, как там мое деревце.

Ствол вишни заметно раздался вширь, и девушка вначале даже оторопела: а не обозналась ли она? Нет, ошибки быть не могло - это сакура, отданная ей на попечение. Это ее Джулия поливала и окапывала, вносила в почву чудодейственные удобрения. Под ее кроной наслаждалась трелями азиатских лазурных птиц. Вокруг нее водила хороводы с маленькими индийцами...

- Я отправлю мальчиков назад, в их дома, - поведала студентке Аризу Кей за одним из чаепитий. - Как-никак, засиделись они в раю. Пора и честь знать.

- Что, даже не устроишь им прощального вечера?

- Помилуй! Они не должны знать момента своего отбытия! - всплеснула руками хранительница. - Однажды они проснутся в своих кроватях и решат, что им привиделся сон. Сон, понимаешь?

- Как это печально, - промолвила Джулия. - Печально вернуться в суровую действительность, пусть даже из сна...

- Если бы все, кого я уберегла от худшей доли, поселились здесь, то в один прекрасный день сад предстал бы перед тобой голым, вытоптанным и многолюдным. Он ведь не резиновый! А те, кто попадает сюда, далеко не ангелы, - сказала Аризу Кей.

- И ты не делаешь исключений?

- Никогда.

***

Затмение солнца - вещь редкая, что уж говорить о затмении в гостиной четвертого апартамента? Елизавета Вяземская грустила! Ее привычным девизом было «Проснись и пой!», отнюдь не «Проснись и роняй слезы». Из ряда вон выходящее событие. Джейн присматривалась к ней всё утро и не могла взять в толк, отчего она не в духе. «Если ее кто-то обидел, то этому кому-то точно несдобровать», - подумала англичанка, намерившись отомстить задире, если таковой существует. Но прежде чем отработать кое-какие боевые приемчики перед вендеттой, Джейн подобралась к подруге и попыталась прояснить ситуацию.

- Почему у русских всё не как у людей? - всхлипнула Лиза. - Сентябрь подходит к концу, а я до сих пор не определилась с кафедрой. Беспризорная, ы-ы-ы... - взвыла она и разразилась потоками слез.

- Ладно тебе, не хнычь, - сжалилась Джейн. - Это далеко не трагедия. У нас в прошлом году бывали казусы и посерьезнее. Моя прежняя соседка, ныне проживающая на третьем этаже, как-то раз села в галошу, запутавшись с ответом на экзамене. А Декстер, Декстер Уайт, - тот вообще завалил защиту курсовой.

- Куда вам, старшим, вникнуть в горе младших? - патетически изрекла Лиза, отирая слезы. - Вон, Франческо с Джулией уже с августа усердствуют под крылом человека-в-черном, Роза пристроилась у мадам Кэпп - нет-нет, я не утверждаю, что горю желанием разделить их участь. Просто мне тоже пора уж выбрать тему. Но в том-то и проблема: я вечно испытывала затруднения, когда предстояло сделать выбор, будь он неладен!

Джейн на минуту задумалась - и в эту минуту ее осенило:

- Я знаю, как тебе помочь! - воскликнула она. - Пункт назначения - Зачарованный неф!

- Что?! Туда? - струсила Лиза.

- Проверенный метод! - непринужденно отвечала Джейн. - В самый раз для таких нерешительных, как ты.

Зачарованный неф был не чем иным как концертным залом с колоннадами по обе стороны от зрительских мест. Над сценой тускло горели зеленые лампочки, неслышно колыхался занавес, а из оркестровой ямы густо валил пар. Тонко позванивал трензель. Черный рояль укрылся в темноте от посторонних глаз и наигрывал какие-то мотивчики, сам, без чьего бы то ни было вмешательства.

Лиза застыла на ковровой дорожке, между рядами сидений и продолговатым шкафчиком, где на полках скопилось множество разных коробок. Здесь были и круглые шляпные картонки, и крохотные бонбоньерки, и плетеные корзинки, до отказа набитые гирляндами и блестками.