— Тогда кто?! Кто мог ей рассказать?! — он подошёл ко мне слишком близко, будто вновь хотел накинуть на моё горло ткань.
— Я не знаю, — тихо сказала я, резко положив руку на его глаза.
— «Почему его сын станет ведьмаком?»
В моей голове тут же начали появляться воспоминания. Рождение. Мать и отец, на которых я смотрю из колыбели. Их лица не похожи на лица короля и королевы, но я знаю, что они — мои родители. Один из них открывает ладонь, на которой вспыхивает дымка и появляется какая-то игрушка, которую я тут же с радостью хватаю.
Ещё один обрывок воспоминаний, который расставляет всё на свои места. Меня торопят. Какой-то мужчина, судя по всему, лакей, быстро заталкивает меня в небольшую карету. Внешне она напоминает карету не слишком зажиточных людей, скорее даже графов, но я точно знаю, что она принадлежит королю. Меня хотят доставить во дворец.
Резко оттолкнувшись от короля, я с дрожью в руках смотрела на него. Я едва могла сдержать свои мысли от того, чтобы высказать их.
Вот, чего он так боялся. Он в страхе от того, что я всё узнаю.
Он — не принц из рода Владов. Он — не Эдуард Теодор Владов. Он — похожий на него как две капли воды мужчина.
-Мы сейчас же едем в храм воскресшей Геллы! - резко сказал король, подразумевая настоящую, самую честную и проверенную магией клятву. После этого я не смогу никому ничего сказать даже, если захочу рассказать, написать или даже показать жестами. Он схватил меня за руку и потянул за собой.
Я лишь шла за ним, слушаясь его приказов. Потому что этот удар заставил меня задуматься и уйти глубоко в себя. Стало быть, у служанки была судьба печальнее моей. И, если она успела сказать кому-то ещё, в чём я сомневаюсь, во дворце бы появилась не только новая прислуга. Меня же, как ту, что находится на виду и имеет статус, король решил помиловать клятвой, которой волей-неволей я буду верна до конца своих дней.
И, всё же, находиться во дворце было всё опаснее и опаснее...
ГЛАВА 18
Уже через час, благодаря резвым коням и нетерпению Его Величества, мы прибыли в храм воскресшей Геллы. Или… или теперь называть Тодора «Его Величеством» не стоит?
Спустя несколько минут разговоров с одной из служительниц, меня наконец пригласили выйти из кареты и пройти в храм, зал которого показался мне намного прекраснее, чем тронный зал в замке. Почти по всему помещению раскинулся огромный водоём, напоминавший фонтан. Извилистые дорожки, надстроенные над ним, напоминали лабиринт, из которого выбраться было достаточно просто. Кое-где виднелись небольшие огороженные площадки, на которых, судя по всему, должны были проводиться обряды. Мои догадки подтверждали нависавшие над площадками круги, служившие своеобразными алтарями, дабы Богиня услышала зов.
– Идите за мной, – нас сопровождала одна из служительниц храма. Она не представилась и всё, о чём я могла судить – это её возраст. Ей было около сорока, но, всё же, женщина выглядела немного поникшей, ссутулившейся, будто всю свою жизнь она играла старух в ярмарочных сценках. Впрочем, в том, что она знает, кто я, мне было ясно сразу. Подобные храмы пополняются лишь теми, кому повезло не только не унаследовать дар, но и при этом видеть свечения, исходящие от окружающих. Часто такими «немного ведьмаками» становились дети родителей, связанных с магией. Они абсолютно не разбирались ни в магии, ни в мистерийском языке, но видели кое-что из того, что умели их отец или мать.
– Вам – сюда, – когда мы дошли до одной из «площадок», женщина стала подсказывать нам, что делать. К слову, площадка представляла из себя три круга, два из которых, по краям, были соединены с краем водоёма и ограды. Повинуясь служительнице, король стал на один из кругов. Другой же, как выяснилось, принадлежал мне. К третьему, над нами, уже поднесли какой-то из артефактов Геллы и наша проводница начала свою молитву. Некоторые из них, как того требовали правила, она пела, заглушая гнетущую тишину. Интересно, есть ли в этом храме ещё залы? Может, всех, кто хотел присягнуть Гелле, ради сохранности королевской тайны, проводили туда? Насколько мне известно, её культ был одним из самых почитаемых.
Все свои слова она произносила на энигмийском – язык весьма древний, но не древнее мистерийского. На нём были написаны почти все молитвы религий нашего королевства. Их знали почти все, но, к сожалению, далеко не все знали энигмийский, то есть то, что несёт в себе та или иная молитва было для них загадкой. Равно как и для меня. Все ведьминские наговоры, как и книги писались на мистерийском, а нашим Богом был Вече. Но никто из нас не отвергал других религий, тем более, при заключении с кем-то уговора считалось важным поклясться его Богу.
Как только молитва, переходящая в песнопение, закончилась, сверху на круг между нами с Его Величеством сорвалась лента. Нежно-голубая и тонкая, будто её только что отпороли от чьего-то корсета или юбки. Однако, как только её кончик коснулся круга, её поглотило пламя. Оно взялось из ниоткуда и почувствовать заранее мне его не удалось. Значит, это не совсем обычный огонь. Он полыхал в шаге от меня, но я не чувствовала от него тепла или той энергии, которую ощущаешь, работая с проявлениями этой стихии. Впрочем, языки пламени исчезли также внезапно, как и появились.
– Берите ленту. Вам – в тот зал, – поклонившись государю, женщина указала на одну из дверей.
На этот раз мы оказались в маленькой комнатке, где абсолютно всё было сделано из камня: и стол, и скамьи, а неяркий свет свечи просматривался сквозь проделанные в каменном квадрате отверстия. Мы очутились в полутьме. В помещении, на которое было наложено заклятье тишины. Извне нас никто не услышит. Это и понятно, ведь сейчас, насколько мне известен этот ритуал, король станет рассказывать о том, что я теперь волей-неволей буду держать в памяти, не надеясь кому-то сказать.
– Я – двойник короля, – Его Величество рассказывал об этом с неохотой, но, соответствуя правилам проведения ритуала, он должен был рассказать мне всё, именно в храме, иначе нет никакого смысла появляться здесь. Тем более ни сейчас, ни в далёком будущем, я не смогу никому ничего рассказать. Молчать об этом до самой смерти. Иначе мой язык начнёт гнить. Во всяком случае, таким, по слухам, было наказание за разговоры о том, о чём ты поклялся не разговаривать.
– Двойник? Что же, может, мне стоит обращаться к Вам не То…
– Нет! – он решительно отпрянул от стола, пытаясь занять расслабленную позу. – Я Его Величество король Эдуард Тодор и только. Я поклялся хранить в тайне своё настоящее имя. В этом же храме.
– Но… Что случилось с настоящим королём? – я всё не унималась, понимая, что это – единственный шанс узнать всё, что мне хочется узнать.
– Он умер в путешествии. Благо, тогда с ним был только отец, поэтому скрыть всё было намного проще, чем если бы он навсегда потерял сознание во дворце.
– Это было покушение на наследника? – я сглотнула, понимая, что, возможно, это повторится ещё раз и, скорее всего, меня наймут ставить защиту или что-то связанное с этим.
– Нет. К сожалению, даже аристократы иногда имеют свойство умирать глупой смертью. Мне сказали, что это было чем-то обычным. Кто-то говорил, что он утонул, а кто-то – что наступил на змеиное гнездо. Меня в известность не ставили. Просто вытащили из дома да и… во дворец, – я заметила, как его слова из возвышенных превратились в обычные, какие можно услышать в сёлах или деревнях. Скорее всего, я – одна из немногих, кому он мог довериться сейчас. – Там-то я понял, что фехтованию меня учили не зря, а сонеты, которые мне учить на память доводилось – это то, чем я буду удивлять двор. Это правило. Если ты похож на принца – считай, что проклят. Попрощайся с простой жизнью. У тебя нет друзей, окружения. Ты растёшь только ради того, чтоб стать принцем. И тебе повезёт, если, когда и ты и он постареете, он умрёт раньше, чем ты.
– Я не понимаю. Зачем это? Прошу простить за такие рассуждения, но в королевской семье целых три наследника… Было. И, если Тодор умер, то почему нельзя посадить на престол Николая?