— Было нападение? — графиня, как всегда подошла незаметно.

— Да. Кто-то пробрался, хотели открыть ворота. Еле отбились…

— Вы храбрец, капитан. Я видела.

— Император платит, мы сражаемся…

В голове крутились странные слова длинного — «на свинец… на сталь»… что это могло значить? И вся эта драка — он ведь попал тогда. Если не пулей то клинком точно. Чертовщина. Почему то вспомнился Хохкройтендорф и ледяные глаза тамошней ведьмы. Вернулся с обхода сержант, доложил: «Мои посты все на месте. Никто внутрь не просачивался». Умение сержанта ставить посты уже тридцать лет проверяли поколения дезертиров, самовольщиков и шпионов. Везучих пока не было. Но не по воздуху же они сюда пришли. и не под землю же их главарь спрятался.

С рассветом ввалились Лоренцо и его банда — черные, все в глине с клинками наголо- в лесу у них тоже была стычка.

— Господин Капитан, взгляните, пожалуйста, — итальянец был неестественно бледен. Лесли заметил — на сложенных вместе плащах четверо солдат несли что-то.

На мирной конференции в Мюнстере дипломаты неторопливо обсуждали состав специальной комиссии по установлению причин этой войны.

На покрытых утренней росой камнях монастыря в Шварцвальде капитан Лесли внимательно смотрел на то что осталось от когда-то красивой женщины. Кровавое месиво. Яков уже видел похожее — тогда, под серым Померанским небом. Полковник Мероде, будь он неладен. «Но как… — мысли никак не хотели становиться в строй… — невозможно. Я попал ему прямо в лоб».. оказывается последнюю фразу он произнес вслух.

— Не пробил… бывает, — очень спокойно сказал вечно хмурый Ганс, проверяя полку своего мушкета.

За утро капитан совсем забегался — они с сержантом обошли стены по десятку раз, проверяя все что можно, накручивая солдат. Капитан с сержантом толкнули пару речей — Лесли про долг и верность императору и вере, сержант — про то, что оставлять без драки такое теплое место обидно. Тем более, каким то залетным оборванцам. Тем более, кавалерии, которую пехота традиционно не любила. Впрочем, после такой ночи не выспавшаяся пехота никого не любила, даже себя. Угрюмые люди смотрели со стен, как «залетные» по-хозяйски обустраивались на поле. Светловолосые, потрепанного вида солдаты в желтом и сером, низкорослые лохматые лошадки, короткие карабины и палаши — драгуны. На холме перед воротами подняли сине-желтое шведское знамя, спешились, начали что-то копать. Их командир — со стен был виден могучий белый конь, развивающийся плащ, белые перья на шляпе — неторопливо объезжал аббатство по кругу, рассматривая стены и башни. Парочка адъютантов трусила за ним. Лесли смотрел с башни, как он делает круги вокруг стен, иногда на солнце блестел начищенный латный нагрудник. Мастер-сержант стоял рядом, приглядываясь к чужим осадным работам, ворчал что эти «залетные» все делают не так. «И слава Богу, — подумал капитан, — нам же лучше». Сержант продолжал крыть своего неизвестного коллегу с той стороны за криворукость.

Капитан молча прикинул, сколько балбесов в его роте, несмотря на все сегодняшние речи и приказы, по привычке выстрелят вхолостую.

— Надеетесь, удержатся? — к этому голосу за спиной Яков уже привык. Госпожа графиня, разумеется. Как же без нее.

— Разумеется, — ответил он, не задумываясь. Потом задумался и добавил, — во всяком случае пока не услышу грохот осадных орудий. Стены то древние, тонкие.

— Не беспокойтесь, Ваша Светлость, — в разговор вмешался подошедший Лоренцо, — Не услышите. Их у них нет и привезти неоткуда. Придется тянуть издалека, по болотам. Тут вокруг такие болота, что можете быть спокойны, — Итальянец вполне пришел в себя после вчерашних событий. Во всяком случае, болтливость у него восстановилась. В лагере осаждающих что-то хлопнуло, люди увидели белый дымок — выстрелила пушка.

— Не волнуйтесь, Ваша Светлость, это всего лишь полковая, — поспешил Лоренцо с уточнением, — стену ей не пробить…

Через луг от лагеря к воротам поплыл белый флаг. Десяток человек — всадники неторопливо ехали под ним. Запела труба, вызывая защитников на переговоры.

— Пойдемте, послушаем, — сказал капитан, направляясь к воротам, — Сержант, остаетесь за старшего.

По дороге к воротам к ним пристал мушкетер Ганс, хмурый больше обычного. Капитан мельком заметил на нем трофейную богатую перевязь, кружевной воротник, новую шляпу с пером. «Странно, — мельком подумалось на бегу, — обычно за ним такого не водится. Он больше заботится о жене да о мушкете, чем о чистоте сапог». Впрочем, хочет присоединиться и слава Богу.

Две группы сошлись перед воротами — Капитан Лесли, Лоренцо со знаменем, хмурый Ганс с мушкетом и сошкой на плече и десяток пикинеров почетного караула с одной стороны, Высокий, непропорционально тонкий всадник на белом коне и десяток драгун — с другой.

— Граф Вальер Мероде, полковник на службе Ее Величества Кристины, королевы Шведской. — всадник представился первым, с легким поклоном.

— Яков Лесли, капитан службы их величества императора.

Хорошо, что у их величества императора Священной римской империи Фердинанда Габсбурга столько титулов. Неторопливо перечисляя их, Яков напряженно присматривался к полковнику — вытянутое овальное лицо, запавшие щеки, аккуратно подстриженная по моде недлинная бородка, короткие черные волосы, странно неподвижные серые глаза — капитан мог бы поклясться, что это именно тот Мероде, но на высоком лбу не было никаких шрамов.

Пока Лесли думал, пауза закончилась.

— Именем шведской короны требую от Вас сдать мне это место со всем, что здесь есть, и удалиться.

После слов «со всем, что здесь есть» Лесли очень захотелось ответить словами мастер-сержанта, когда тот видел беспорядок, но традиции требовали чего-то более церемонного.

— Именем императора отказываюсь, — традиционную оговорку про грохот осадных орудий добавлять почему-то не стал.

— Воля ваша… — его руки в черных перчатках неподвижно лежали на седле. — Потом не просите. Кстати, — в его глазах мелькнула нехорошая искра, — поздравляю с повышением… лейтенант.

Все-таки тот самый Мероде. Но как??

— Этой ночью нас атаковали ваши люди? — Якову надо было вернуть мысли в привычную колею.

— Да. Вам повезло.

— Тела выкупать будете? — Задал Лесли обычный, в таких случаях, вопрос. Покойники стоили недорого, разве что совсем родовитые.

— Не нужно. Сам заберу. Вместе с прочим.

— Разбежался, — в разговор влез Ганс, до того стоявший неподвижно рядом с капитаном, — кавалерия у пехоты ничего не заберет. Она только бегать умеет. Для того вам и кони даны…

Драгуны заволновались, кое-кто потянулся к оружию, но их командир сидел в седле спокойно, будто не его сейчас оскорбляли. Лишь голову слегка повернул.

— С кем имею честь?

— Ганс Флайберг.

— Из гессенских Флайбергов?

— Из Магдебурга… — вообще то Ганс был из деревни, но сейчас это было не видно, да и не важно — вызов, формально, был брошен не одним человеком другому, а пехотой — кавалерии. Мероде сделал знак своим — вызов принят.