Это оружие было настолько грозным, что церковь Всевышнего одно время даже пыталась и вовсе запретить его. Однако все чего им удалось добиться, это изъять его из регулярных частей, оставив копис на откуп элиты, что, впрочем, не стало большой бедой, поскольку это оружие при всей его устрашающей мощи требовало и немалого умения от своего обладателя, в отличие от того же гладия, которым можно было обучиться более менее сносно владеть за весьма короткий срок.
Подобным клинком можно было играючи снимать человеческие головы с плеч и наносить страшные резано-рубленные раны, которые потом очень долго заживали и постоянно гноились, нередко сводя получившего их в могилу. Кроме того сия элита была вооружена еще и дальнобойными арбалетами, из которых стреляла на редкость метко. Страшная слава Первого легиона в итоге полностью оправдала себя. Несколько прицельных арбалетных залпов смешали ряды атакующих правый фланг Мечей, а затем последовал страшный копейный удар.
Первые шеренги воинов востока были сметены в мгновение ока. Сами легионеры практически не понесли потерь. Массивные обшитые сталью треугольные щиты скрывали их почти целиком. К тому же ими было удобно не только отражать вражеские удары, но и наносить ответные, которые нередко проламывали противнику череп или просто сбивали на землю прямо под ноги сражающихся. Что же касается мастерства во владении копьем, то здесь Первый оставлял далеко позади все остальные легионы, среди солдат которых также не было неумех и дилетантов. Наступление Мечей захлебнулось в крови. Из-за их чудовищной многочисленности, когда на передние ряды вовсю давят задние, спеша как можно скорее вступить в битву и урвать свою вожделенную порцию крови и славы, захватчиков не удалось обратить в бегство, однако правый фланг аррексийцев выровнялся, уже не угрожая рухнуть, и был готов продолжать сопротивление.
Однако это был еще не конец. Далеко не все войско противника до сих пор вступило в битву, и теперь командующий вражеской армией решил реализовать это преимущество. Без малого тысяч семьдесят воинов обогнули аррексийское войско с левого фланга и, не обращая внимания на открывшийся вражеский тыл, устремилось к императорскому отряду, стремясь одним ударом обезглавить врага. Уголь выругался сквозь зубы, привычно потянув меч из перевязи. Дела складывались для них хуже некуда.
У Валериана в резерве осталось всего двадцать тысяч воинов, десять из которых были псами господними, из которых три тысячи в свою очередь были тяжелыми рыцарями, и еще десять тысяч личной гвардии. Последние были бойцами очень грозными и вряд ли уступали в этом отношении даже ветеранам Первого, а вот насчет церковников у богатыря имелись очень большие сомнения. По его мнению эти серые шавки умели лишь убивать беззащитных в собственных пыточных застенках. Он бы вообще с огромной радостью давно переметнулся к врагу, если бы не знал, что Мечи люто ненавидят всех представителей иных рас, которые в лучшем случае могли стать их рабами со скотскими, абсолютно невыносимыми условиями жизни даже по меркам этого отнюдь не доброго мира. Гарон, мир его праху, в свое время хорошо просветил его на сей счет.
Нет, предательство пока что было не выходом. Он должен защитить Степь, защитить любой ценой, а победа Мечей в этой войне как раз таки приведет к прямо противоположному исходу. Ведь к гадалке не ходи, как только западная империя будет повержена, взор восточного деспота Ши-Нага, о чудовищной силе и жестокости которого давно уже слагали легенды по всему миру, обратится на юг. Пожалуй, он являлся даже большим злом нежели Аррексия. Благо в отличие от воинов востока даже служители Атона в той или иной степени старались идти с покоренными народами на определенные компромиссы. Уголь невесело усмехнулся. Глядя на то, с какой хладнокровной расчетливостью и одновременно безумной яростью сражаются эти желтокожие воители, а также на их полное презрение к смерти, впору поверить, что они и впрямь рождены для того чтобы однажды покорить весь мир. Они воистину взяли все лучшее от степи и империи заката и соединили в одно…
Семьдесят тысяч конных воинов Мечей остервенело ринулись на императорский отряд. Воины аррекса также не ударили грязь лицом, смело встретив и атаку и схлестнувшись с узкоглазыми пришельцами в чудовищном прямом столкновении на полном скаку. Воздух тут же наполнился дикими воплями и жалобным ржанием. В эпицентре схватки мгновенно образовалась кровавая куча мала. Атака Мечей завязла в страшном ближнем бою. Бушующий лесной пожар останавливают встречным палом, и опытные гвардейцы прекрасно знали, что на поле боя действуют абсолютно те же законы. Теперь они всеми силами старались задержать врага и не дать ему окружить их.
Псы господни вопреки опасениям Угля также не дрогнули и показали себя вполне достойными бойцами, тем паче что среди них находились тяжелые рыцари практически неуязвимые в ближнем бою. С фанатичными воплями они рубили нечестивых язычников, вознося хвалу своему богу, и ныне их вера стала тем, что давало им силы не дрогнуть, сражаясь против самых могучих и свирепых воинов этого мира.
Однако Мечи также были отнюдь не новичками в битвах. Пользуясь своим подавляющим численным перевесом, они медленно, но верно теснили аррексийцев, мало-помалу окружая их порядки. Уголь сражался отчаянно, вовсю орудуя своим исполинским двуручником. Его черный жеребец Буйный сам по себе был живым оружием. Он кусал вражеских лошадей и молотил их передними копытами, заставляя их пугаться и сбрасывать своих седоков. К тому же он не забывал и о собственном тыле, не давая приближаться к себе сзади, сокрушительными ударами задних ног проламывая головы юрким хитрым лазутчикам, которые не раз пытались применять против воинов Валериана подобную тактику.
Худые неприметные узкоглазые воители ловко спешивались и незаметно подкрадывались к аррексийцам сзади, ссаживая их с лошадей и перерезая горло тонкими очень острыми стилетами. Уже немало имперцев из числа тех, чьи кони не были столь обученными погибло, вовремя не заметив опасность.
Тем временем кольцо стягивалось все плотнее. Сражение уже почти добралось до находившегося за спинами своих гвардейцев аррекса. Марк Драк, легат имперской гвардии хрипло отдавал приказы, лихо хлеща во все стороны своим знаменитым кописом. Ранее он служил в Первом легионе и не пожелал отказываться от въевшихся вплоть и кровь за долгие годы привычек. Столкнувшись с очередным врагом, он резко нанес рубящий удар. Тот с непостижимой ловкостью отпрянул, и Драк обратным хлестом перерезал горло клюнувшего на уловку Меча. Клинок легата в отличие от традиционных мечей легионеров был обоюдоострым.
К тому моменту псы господни полегли практически все. Лишь рыцари еще худо-бедно сопротивлялись, но хитрые, дьявольски жестокие Мечи не шли с ними в прямое столкновение, а вместо этого подрезали сухожилия их коням и легко добивали упавших скованных тяжелыми латами паладинов, сбивая с них шлемы и перерезая глотки. Дела складывались для аррексийцев совсем плохо. Марк Драк погиб, пронзенный копьем безымянного воина востока, все несравненное боевое умение которого не спасло его от кровавой толчеи битвы, когда смертоносные удары сыплются на бойца разом со всех сторон, и так сложилось, что основной очаг обороны сформировался вокруг Угля. Богатырь по прежнему был жив и, казалось, даже не запыхался. Его несокрушимые доспехи и твердый природный панцирь уберегли его от вражеских клинков, а гигантский меч все с той же мерной неотвратимостью взлетал и падал, рассекая худощавые жилистые тела врагов.
— Ваше Величество, скачите в лес! Оставьте штандарт и скачите в лес! — проревел исполин, разрубив голову очередному всаднику. — Без вас империи конец!
Валериан изумлено вскинул брови, глядя на сплошь залитого вражеской кровью гиганта, но затем все же послушался, и три десятка гимнетов из числа его личной охраны вместе с императором и его сыном галопом понеслись прочь в сторону близлежащей рощи. Захваченные азартом битвы Мечи не сразу заметили бегство вражеского правителя. Несколько десятков всадников запоздало устремились следом, но было уже ясно, что беглецам скорее всего удастся уйти. К тому же императорский штандарт с черным драконом в золотой короне на красном фоне по прежнему гордо реял меж аррексийскими рядами. А значит, еще ничего не было кончено. Битва продолжалась.