- А ей вообще, больше кавказики нравятся, - не дала Оля высказать Алене свое мнение.
- Да нет, почему? - возразила Алена.
У Пузанковой были основания так говорить. Примерно раз в месяц, Конюхова начинала встречаться либо с Богатыревым, либо с Сумаевым. Ну, как встречаться - конфетно-цветочный период на лицо. Затем, неизменно, спустя пару недель парочки расставались. Причем в диалогах кавалеров частенько проскакивала фраза «не дала». Алена, как впрочем, и Саша, была вполне себе симпатичная, и друзья вновь и вновь пытались «покорить эту крепость». Сама же Оля такой популярностью не пользовалась. Она не считала себя менее привлекательной, скорее причина в том, что большую часть времени Оля всеми мыслями была в работе, что со стороны выглядело как «ко мне на драной козе не подъедешь».
Разговор девушек о предпочтениях и вкусах в выборе мужского пола прервался с появлением Калашникова. Тот только что вернулся с планерки и послал по РЛК сигнал общего сбора. Из отдельных кабинетов потянулись остальные - Пятаков Никита, Булкина Зина и Львова Вера.
- Где Артур с Тимуром? - спросил Калашников. - Хотя, хрен с ними. Короче, на Прорву высаживаемся завтра. И сюда мы уже не вернемся. Нужно взять все нужное.
- В смысле, не вернемся? Ты упал что ли? - опешила Зинка.
- В смысле, что мы высаживаемся надолго! Месяц или больше. В карантине будем сидеть. Хотя, - Калашников что-то вспомнил, и глянул на Сашу, - еще не известно короче, но ожидать надо худшего.
- Ты про ксеноморфов им сообщил? - спросил Никита.
- Сообщил, только они меня на хрен послали с этими ксеноморфами. А! Сань, про твой определитель тоже сообщил, вроде заинтересовались. Сможем еще наклепать до завтра?
- Сможем, конечно. Там делать-то почти нечего.
- Кстати, вот еще. Смотри, мы можем сделать такой же определитель, только который бы... э-э-э... в воздухе определял наличие вируса? Ну, так же, как в организме.
Оля в голос засмеялась, Алена покачала головой, а Саша, плохо сдерживая раздражение, сообщила:
- Товарищ научный руководитель... вирус ТВИХ, который мы с вами исследуем уже несколько лет, способен существовать только в сложных формах жизни. Никакие простейшие не могут быть носителями, в воздухе ли они живут, в воде ли - не важно, это понятно? Не передается ТВИХ воздушно-капельным путем. Совсем.
- Да? Э-э-э, ну и ладно. То есть - ништяк. Нам же лучше. Тут еще такая тема. Они с количеством экспедиций напутали. Там на самом деле...
Но договорить он не успел. Дверь в лабораторию открылась, и в дверном проеме показался сначала объемный живот, а затем и его обладатель. Офицер науки, Лаврова Лариса.
- Ну, Старулина, давай рассказывай. И показывай.
Саша заерзала на месте. К Лавровой она относилась с куда большим уважением, чем к Калашникову.
- Клетки, пораженные вирусом, при нагревании ведут себя специфически. Достаточно нагреть органический материал исследуемого, и мы узнаем, заражен он или нет. С полноценными гонзами этого достаточно. С недавно зараженными сложнее, но решаемо. Достаточно добавить реактив С-16... вот, смотрите.
Саша перенесла свой прибор на демонстрационный стол. Он представлял собой теплоизолирующую колбу, закрывающуюся сверху микроскопом, снабженным датчиками. Колба вставлялась в нагревающий цилиндр. К цилиндру подсоединялся патрубок, по которому в колбу поступал реактив. Алена протянула Саше свежий образец. Замороженная плоть гонза. Саша надела плотные перчатки, осторожно распаковала образец, и переложила его в определитель. Затем закрыла крышку микроскопа и настроила прибор на двести градусов. Полминуты нагрева, и на крышке колбы загорелся красный диод. Работа прекратилась. На табло микроскопа вывелась надпись: «С7».
- Вот, это значит, что образец сто процентов поражен вирусом, - подвела итог Старулина.
- А на незараженных работает? - спросила Лаврова.
Саша молча взяла чистую колбу, демонстративно в нее сплюнула, и вставила в определитель, задав его на прежнюю температуру. Все замерли. У Саши самой в душе все сжалось в ожидании. А вдруг покажет «положительно»? Тогда даже ошибку искать не будут, изолируют сразу. А потом пустят на опыты. Той же Зинке давно нужен подопытный гонз, чтобы испытать на нем свои яды.
На определителе загорелась зеленая лампочка. Надпись на табло гласила «С0». Саша и многие другие облегченно выдохнули. Да, эта штука работает. Нулевое содержание вируса в организме. Повернувшись к Лавровой, Саша развела руками, все мол. Представление окончено.
- Нормально, - похвалила ее Лаврова. - Теперь скажи, почему я это впервые увидела?!
- Не было полной уверенности в успехе. А ученых Земли мои разработки не интересовали...
Лаврова пристально посмотрела на девочку. Из чистого упорства она продолжила работу и добилась успеха. Не дала этим чопорным академикам с гипертрофированным чувством собственного превосходства подрезать себе крылья. Наконец майор обратилась к остальным:
- Кто-нибудь еще что придумал? - и тут же остановила рукой открывшего было рот Пятакова. - Кроме тебя.
- Есть идея проверить реакцию ТВИХ на яды. Да и на некоторые другие вирусы, что не исследовались на Земле, - изложила Булкина свое направление работы. - Но на успех рассчитывать сложно.
- Высаживаться будете к российским лабораториям. Там широкая база вирусов, законсервированных по всем правилам. Можешь ими пользоваться. Это все? Больше ни у кого ничего нет?
Калашников глянул на Ольгу. Взгляд его говорил: «у тебя же были какие-то мысли». Она отрицательно покачала головой.
- Хорошо, - продолжила Лаврова. - В таком случае, задача на сегодня: изготовить как можно больше вот этих вот... определителей. И приготовьте ТВИХ-стимуляторы. Не на курорт летите.
- Не вопрос, мэм, - козырнул Калашников.
Лаврова смерила его презрительным взглядом и удалилась.
- Ну что, давайте работать, - Старулина первая подошла к оборудованию.
- Куда торопишься? - спросила Пузанкова. - Небось, хочешь успеть с дрищом тем... м-м-м... свидится?
- Нет. Как-то не хочется. У меня нервы что-то шалят...
Ну да. Олю тоже слегка колотило. Все-таки на этой планете пропало три такие экспедиции. А чем они лучше? Если бы не толпа мужиков с автоматами, она вообще не смогла бы держать себя в руках.
- А, кстати. Чуть не забыл, - вдруг вспомнил Калашников. - Экспедиция у нас не четвертая, а тринадцатая.
Глава 1. Часть 4 (1-4)
1, Потапыч, спортивный зал. 26.06.2087 09:25
Долгий криогенный сон зачастую сопровождается снижением тонуса в мышцах. Поэтому, после пробуждения, всех, от чьей подвижности зависит чья-то жизнь, в обязательном порядке отправляют в спортзал восстанавливать физическую форму. Это не был спортзал в классическом его понимании. Помимо спортивных снарядов, он имел малую оружейную, тир, ринг для спаррингов, симулятор бассейна и тренажеры для растягиваний.
Петров Андрей, новичок во взводе, трудился в оружейной. Разрабатывал мелкую моторику, занимаясь сборкой-разборкой оружия. Его куратор (то есть опытный боец, к которому его прикрепили для ознакомления с отделением), Зайкин Петр, занимался тем же самым.
Прикрепление Петрова к Зайкину прошло без лишнего официоза. После завтрака Петров подошел к сержанту четвертого отделения, Григорию Стрельцову. Сержант посмотрел на него взглядом, сочетающим в себе удивление и отвращение, затем, почесав щетину, крикнул: «Петруха! Займись новеньким». Сержант ушел, бормоча под нос что-то матерное, а к Петрову подошел коренастый рыжий парень с топорщившимися волосами. Представившись Петрухой и крепко пожав Андрею руку, он повел новичка в зал, попутно знакомя с другими бойцами взвода.
В суть дела Петров вникал быстро. Ведь до того, как попасть во взвод Водникова, он семь лет прослужил в колониальных войсках, осуществляющих военную поддержку колоний. Ему приходилось проводить зачистку территорий от агрессивной местной живности, защищать колонии от террористов-радикалов, а в последние годы и с гонзами довелось столкнуться.