близких; пользуюсь же я ими мало, лишь насколько это кажется необходимым, справедливым или приличным, как мне, так и тому, у кого я беру.

Теперь же вот что со мной случилось. У меня есть дочери моих племянниц, умерших в те времена, когда я не был увенчан, хоть ты и приказывал . Их четыре, и одна из них уже в брачном возрасте, второй восемь лет, третьей немного более трех лет, а четвертой нет еще года. Мне и моим близким надо их выдать замуж и тем, до замужества которых я доживу, дать приданое; к тем, до чьего замужества я не доживу, это не относится. Если бы отцы их были богаче меня, то приданое давать было бы необязательно. Но получилось так, что я из них самый богатый, да и матерей я выдал замуж как с помощью других, так и при поддержке Диона. Первая из дочерей моих племянниц выходит замуж за Спевсип- па, являясь для него дочерью его сестры 8. На все это мне нужно не более тридцати мин 9, ведь приданые эти у нас скромные. Да еще если умрет моя мать 10, то потребуется не более десяти мин для устройства ее могилы. При таких обстоятельствах вот каковы примерно мои сейчас нужды. Если же придется сделать какой-то еще расход, личный или государственный, связанный с приездом к тебе (а он потребуется, как я тогда говорил), то я буду изо всех сил стараться, чтобы он был возможно меньше; а если я какого-то расхода не смогу покрыть, пусть это будет уже за твой счет.

Затем я опять-таки хочу поговорить с тобой о тратах из тех твоих денег, что находятся в Афинах.

Прежде все- го если мне будет нужда истратить их на хорегию 11 или на что-либо другое подобное, то ни один твой приятель, как я и думал, их не даст; затем если для тебя очень важно, чтобы истраченное принесло тебе пользу, а неистраченное, но отложенное на время, пока кто-нибудь от тебя не придет, означало бы вред, то дело это и трудное и позорное для тебя. Ведь я уже испытал это на себе, послав Эраста к Андромеду из Эгины ,2; ты приказывал у него, твоего ириятеля, взять все, что мне нужно, я же хотел послать тебе больше того, что ты у меня просил. Однако он вполне естественно с человеческой точки зрения ответил, что и то, что он раньше истратил для твоего отца, он с трудом получил, и теперь мог бы дать только немного, что же касается более значительной суммы, то ее он не даст. Поэтому я и взял то, что мне было нужно, у Лептина. И потому вполне заслуженно надо воздать Лептину хвалу — не за то, что он дал, но за то, что он дал так охотно, и за все остальное, что он с говорит о тебе и делает для тебя; можно несомненно сказать, что он тебе друг. Ведь мне необходимо сообщать тебе как подобные вещи, так и противоположные им, чтобы ты знал, как, по моему мнению, тот или другой человек к тебе относится. Что касается твоих денег, то я буду с тобой полностью откровенен; это и честно, и вместе с тем я могу это делать, по опыту зная тех, кто тебя окружает: они всегда тебе говорят, что если они считают нужным произвести траты, то не хотят тебе об этом сообщать, опасаясь вызвать твой гнев; приучи же их и за- d ставь сообщать тебе как об этом, так и о многом другом; следует, чтобы по возможности ты сам все знал и был судьей во всех этих делах, не уклоняясь от знания о них. Ведь для твоей власти это будет лучше всего. Правильно произведенные траты и правильно выплаченные долги — это во всех отношениях хорошее дело; годится это и для самого приобретения денег, как ты говоришь об этом сейчас, да и скажешь в будущем. Пусть же не клевещут на тебя перед людьми твои доброхоты, ведь нет ничего хорошего и полезного для твоего доброго имени в том, чтобы казалось, что с тобой неприятно иметь е дело.

После этого я скажу тебе о Дионе. Обо всем другом я не могу говорить, пока от тебя не придут письма, как ты обещал; но того, о чем ты не хотел, чтобы я упоминал при нем, я и не упоминал, и не обсуждал с ним, хоть и пытался узнать, тяжело ли или легко он перенесет, если это случится. Мне показалось, что он будет очень расстроен, если это произойдет 13. Вообще же, как мне кажется, Дион в словах и на деле настроен в отношении тебя спокойно.

Кратину, брату Тимофея 14, моему товарищу, давай збз подарим панцирь из вооружения гоплитов — тонкий, какой носят пехотинцы, дочерям же Кебета — три хитона в семь локтей, не из дорогого аморгского льна, а из сицилийского. Ты хорошо знаешь имя Кебета, он описан в сократовских диалогах беседующим вместе с Сим- мием о душе с Сократом, он человек всем нам близкий и благожелательный.

Относительно знака, какие письма я посылаю тебе ь всерьез, а какие нет, я думаю, ты помнишь, однако прими это особенно к сведению и будь к этому внимателен. Ведь меня заставляют писать тебе многие, которым не- легко напрямик отказать. Итак, в серьезных письмах вначале упоминается бог, боги же — в несерьезных.

Твои послы просили меня писать тебе, и, конечно, это естественно; они весьма усердно повсюду восхваляют тебя и меня, особенно Филарг , который раньше стра- с дал от болезни руки. И Филед, прибывший от Великого царя, говорил о тебе 17. Если бы мое письмо не было таким длинным, я бы тебе написал, что именно он говорил, а теперь спроси об этом Лептина.

Если ты пошлешь панцирь или что-либо еще из того, о чем я тебе пишу, передай это через кого пожелаешь либо отдай это Териллу 18; он — человек из числа тех, кто всегда находится в плавании, близкий мне во многих отношениях, но особенно приятный мне в философии. Он зять Тейсона 19, который тогда, когда я отплыл, был правителем города.

Будь здоров и занимайся философией и более моло- d дых людей побуждай к тому же. Твоих сотоварищей по игре в мяч приветствуй от моего имени. Поручи всем, и особенно Лристокриту 20, если от меня придет к тебе какое-либо сочинение или письмо, позаботиться, чтобы ты возможно скорее узнал об этом, и напомнить тебе, чтобы ты подумал о том, что будет тебе написано. Не забудь теперь отдать деньги Лептину и отдай их возможно скорее, чтобы и другие, глядя на это, еще охотнее были бы готовы служить нам. с Ятрокл, который тогда вместе с Миронидом 21 был отпущен мной на свободу, плывет теперь к тебе вместе со всем тем, что я посылаю. Назначь ему какое-нибудь жалованье, расположи его к себе как следует и, если найдешь нужным, используй его. Что же касается письма, подлинного или его списка, то сохрани его и оставайся тем, кто ты есть.

СОЧИНЕНИЯ ПЛАТОНОВСКОЙ ШКОЛЫ

Демодок

[Сократ]

Ты, мой Демодок1, велишь мне дать вам совет отно- 380

сительно замыслов, для обсуждения которых вы здесь собрались. Мне же пришло в голову посмотреть, на что способно это ваше сборище и каково усердие тех, кто собирается принять участие в совещании, а также какое суждение вынашивает каждый из вас. И если, с одной стороны, нелепо совещаться о том, для чего вы здесь собрались, и такое совещание свидетельствует о неопытности, разве не будет смехотворным собираться для b

совещания о том, о чем совещаться неправильно? С другой стороны, если совещаться о таких вещах правильно и это свидетельствует об опытности, но не существует знания, с помощью которого подобные вопросы могут решаться верно и на основе опыта, разве это не будет странно? Если же существует знание, с помощью которого все это может решаться правильно, то не должны ли непременно существовать и знатоки, умеющие дать здесь правильный совет? А если есть какие-то знатоки, умеющие давать совет о вещах, по поводу которых вы собрались, то есть ли у вас необходимость уметь или не уметь советовать по этим вопросам, или чтобы одни из вас это умели, а другие нет? Если же вы все это уме-c

ете, для чего собираться вам на совет? Каждый из вас способен в подобном случае такой совет дать. С другой стороны, если никто из вас здесь не знаток, каким образом можете вы совещаться? В самом деле, какой был бы толк в этом вашем собрании, если бы вы были не способны дать совет? А если одни из вас это умеют, другие а же — нет и эти последние нуждаются в совете, то, коль скоро возможно, чтобы разумный муж давал советы неопытным, для такого совета вам вполне достаточно и одного знатока. Разве все знатоки советуют не одно