И, придерживая поперек, главный дирижер первым поцарапался на крышу.

Потом началась репетиция.

Торжественным и почтенным голосом, будто они находились в большом зале, Мушкетон Васильевич объявил:

— Жанровая зарисовка.

Затем поднял дирижерскую палочку, и в тот же миг звонкие кошачьи голоса дружно взлетели к звездному небу:

До-ре-ми-фа-мняу-си…

— Стойте! — воскликнул Мушкетон Васильевич — Это мы уже проходили. А вот вам, дорогой мой юноша, сейчас предстоит выполнить ответственную партию. Представьте-ка себе хозяина, у которого еженощно что-то исчезает из каморки. Тот хозяин имеет большую выдержку, но, в конце концов, и у него пропадает терпение. Поэтому он глубоким и преисполненным трагизму голосом, спрашивает…

Главный дирижер старческой скороговоркой пронявкал то, что должен был спросить хозяин, и опять взмахнул палочкой.

До-ре-ми-фа-мняу-си… — отозвался хор.

— Что украли, принесить… — трагическим голосом гаркнув Аристарх.

На это Мурка игриво-виноватым голосом пропела — Я украла колбасу…

А кошачий хор согласованно поклялся — Что осталось, принесу…

— Невероятно! — в восторге мяукал Мушкетон Васильевич — Какой голос! Мечта, а не голос!

О, что это была за ночь! Самая лучшая в Аристарховой жизни.

Нелегкий разговор

Еще спросонья Степан почувствовал какую-то непонятную тревогу. Ему казалось, будто в хате что-то пропало. Или кто-то. Но кто именно?

Он проснулся и начал прислушиваться. Вон во дворе загудел мотоцикл. То отец поехал на работу. Следовательно, с ним ничего не случилось.

Вот зазвенела ведром мама. Значит, и с мамой все в порядке.

Сам он лежит вот тут, в постели. Поэтому кого еще не хватает?

И здесь он вспомнил: куда-то пропал Шурхотун. Вчера перед сном Степан звал его, звал — и так и не дозвался.

Он поднялся на кровати и в пол голоса спросил.

— Эй, Шурхотун, где ты?

Однако ответа, как и вчера, не было. Задумавшись над тем, куда бы мог деться домовой, Степан вышел из хаты на крыльцо.

— Доброе утро! — послышалось внезапно.

Под разлогим кустом сирени сидел Аристарх и старательно умывался. Он скосил глаза на Степана и поинтересовался:

— У вас случайно не найдется какой-то красочной ленты для бантика?

— Бантика? — переспросил Степан — Какого бантика?

— Вот такого — ответил Аристарх и сделал вид, будто завязывает вокруг своей шеи галстук.

— Поищи, пожалуйста — добавил кот — тот бантик мне очень нужен.

— Сейчас посмотрю — ответил Степан.

В каморке он разыскал старую наволочку, куда мама складывала всякие ненужные уже пояса, лоскутки материи, ленты.

— Выбирай сам — предложил он Аристарху, вынося все это на крыльцо — Может, что-то понравится.

Аристарх долго рылся в наволочке.

— Кажется, то, что нужно — наконец решил он и вытянул из наволочки белый, в синих шахматных клеточках, пас. Затем вывязал его на шее и спросил у Степана — ну как — идет или так себе?

Степан лишь пожал плечами.

— Я в этом мало что смыслю — признал он — а для чего этот бантик тебе нужен?

— Для одного дела — уклончиво ответил Аристарх — Как тебе кажется, не пора ли взять надо мной шефство? Неси-ка сюда молоко и все другое.

— Для чего его выносить? Пошли-ка лучше в хату.

Аристарх осторожно, с нескрываемым опасением вошел в сени. На кухне он скромно присел у порога, оглянулся, втянул носом воздух и глотнул слюну.

— Вкуснота которая! — восторженно прошептал он — Эх, живут же люди! А это у вас что? — продолжал кот и вдруг засунул носа в помойное ведро. Степан и слова не успел сказать, как Аристарх выхватил оттуда несколько куриных косточек.

— Ну, знаешь! — возмутился Степан — Я хотел тебе приготовить нормальный человеческий завтрак, а ты…

— А я и с ним справлюсь — успокоил его Аристарх и опять заглянул в ведро — Не сомневайся, кто-кто, а я свой аппетит хорошо знаю.

— С хлебом будешь завтракать или так? — спросил Степан, бегая от плиты к столу.

— И хлеб давай — великодушно кивнул Аристарх.

— Только рожу сначала вымой — заметил Степан — и лапы тоже. Ничего с такими лапами садиться за стол.

— Да вымою я, вымою — спохватился Аристарх — И чего ты ко мне с ними пристал?

В одно мгновение он справился с завтраком, довольное мурлыкнул и свернулся калачом на стуле.

— Не жизнь, а сказка — сделал он вывод — эй, а зачем же мыть тарелки? Дай-ка я их лучше вылижу!

— Еще чего захотел — невольно улыбнулся Степан кошачьему корыстолюбию — тарелки принято мыть, а не вылизывать.

— Странные какие-то у вас порядки — заметил Аристарх — Это ж только подумать — столько добра пропадает зря.

Степан наконец справился с посудой и подсел к Аристарху.

— Я хочу тебя о кое о чем спросить — начал он — тебе ничего не известно о домовых?

— Как раз наоборот — сказал Аристарх — А зачем тебе эта бородатая комашня?

— Мне кажется, что с Шурхотуном что-то случилось. С нашим домовым. Слышал о таком?

Аристарх пошевелил усами.

— Как бы тебе сказать. Думаю, что его, видимо, уже нет.

У Степана перехватило дыхание.

— Как это — нет?

— Очень просто. Хозяйка его куда-то занесла. За то, что он нарушил основную заповедь домовых: не помогать людям бороться с нами, нечистой силой. Вне своего двора домовые живут очень недолго. Так что не знаю. Ничего утешительного сказать не могу.

Пораженный этой новостью, Степан не отводил взгляда от заметно сникшего Аристарха. Вдруг, не говоря ни слова подхватился, опрометью ринулся к своей комнате и спрятал лицо в подушку.

Значит, Шурхотуна нет. Он погиб. Погиб, чтобы спасти его, Степана.

Аристарх неслышно проскользнул в комнату. Осторожно дотронулся к Степанову плечу.

— Что с тобой? — спросил он.

— Ничего — дернул Степан плечом — Оставь меня одного.

— Тебе его очень жаль, да?

Степан не ответил.

— Эх ты — тяжко вздохнул Аристарх — Думаешь, мы сюда развлекаться прилетели, да? Нет, у нас есть задание. И, если мы его не выполним, нам придется ой как не сладко!

— Так почему же тогда ты сидишь? — глухим голосом отозвался Степан — Беги выполняй его! Хватай меня, хватай Таню. Вам этого хотелось?

— Так-таки и хватай — невесело улыбнулся Аристарх — Думаешь, легко такое делать впервые?

— Как — впервые? Ты же говорил…

— Мало что я говорил! Если хочешь знать, мы с хозяйкой еще никогда этим не занимались. Она производила другую работу. А что ж это за баба-яга, которая не украла хотя бы одного ребенка? — Аристарх помолчал — Если б ты лишь знал, как нам хотелось, чтобы люди издевались над нами, выгоняли с хаты. Тогда все было бы проще. А вы накормили нас, помогли, наговорили столько хороших слов. И мы уже не смогли сделать то, что от нас требовалось. О, то могучая сила — добро! Но и вернуться ни с чем тоже не можем. Нам с хозяйкой еще не надоело жить. Но, к счастью, мы узнали о предательстве Шурхотуна.

— Он не изменник — возразил Степан.

— Может быть — согласился Аристарх — однако у нас на такие вещи смотрят иначе. Поэтому мы и договорились, что на ведьмовском совещании будем говорить, будто не справились с заданием через предательство Шурхотуна. А Шурхотун… Вместо него пошлем другого.

— Не надо — сказал Степан — Не надо мне другого.

В комнате воцарилась молчанка.

— А каким будет ваше наказание? — наконец спросил Степан.

Аристарх пожал плечами.

— Трудно сказать — задумчиво сказал он — Знаю лишь, что самое легкое из всех наказаний — изгнание. В таком случае мы с хозяйкой потеряем всю колдовскую силу. А кому, скажи пожалуйста, нужна старая, немощная бабушка, над которой, кстати, люди издевались еще тогда, когда она была молодой и почти здоровой? Кому нужен худой, лишаистый кот? Где он приклонит голову, кто его будет кормить, а?