Она вздохнула:

- Как ты вообще с такой интуицией оказался здесь с кучей хулиганов и подростков с гормонами?

Он хмыкнул:

- О, не волнуйся, я тоже могу рыгать и ругаться наравне с ними, хотя первенство в сквернословии сейчас держит Слоан. Он оказался здесь, когда ему было только одиннадцать и без... гм... без какого-либо воспитания. Теперь он решил, что взросление означает как можно чаще и больше использовать наиболее вульгарные слова. К счастью, не смотря на то, что лексикон у него обширный, он не понимает значения половины слов.

- Так кто же научил его этим словам?

- А ты как думаешь?

- Рэй, - она рассмеялась в ответ на многострадальный взгляд Вайата.

- Ага. Слоан просто в рот ему заглядывает.

Они пошли назад, но на этот раз тишина прерывалась чаще приятным разговором, вопросами друг к другу на разные темы. Нормальные темы. Темы их прошлого, а также настоящего на Милене.

Разговор с Вайатом всколыхнул воспоминания Греты, и она обнаружила, что вспоминает такие вещи, которые считала забытыми.

И она думала только об Айзеке, о... каждую минуту.

Глава 12

Когда Грета с Вайтом вернулись к костру, Грета оставалась с ним, пока Рэй не пришел на смену. Он сразу снова начал ругаться с ними. Вайат все еще отказывался соглашаться на его сумасшедший план, но Грета прекратила спорить. В любом случае, она пойдет за Аграмоном. Если они настоят на том, чтобы пойти за ней, кто она такая, чтобы останавливать их?

Удастся ли им? Смогут ли они найти скрытную Ламию и заставить одну из ведьм открыть портал? Она нахмурилась во тьме своей палатки. Кто знает? Кто знает, переживут ли они вообще день, особенно, когда затмение вступит в силу?

Такая неопределенность. Люк разорвал бы ее на части, если бы она пришла к нему с такими неопределенными, ничтожными планами.

Когда она со вздохом легла на спину и закрыла глаза - Вайат забрал маленького Джейкоба с ее поддона и перенес его в свою палатку - то еще раз прокрутила ситуацию в голове, но так и не нашла решения.

Она была в своей комнате, лежа в постели под натянутым до подбородка одеялом. Маленький ночник на прикроватной тумбочке освещал небольшой круг слабым светом. На той же самой тумбе лежала открытая книга обложкой вверх. Стены комнаты вокруг были оклеены плакатами. Разного размера. Ярких цветов.

Окно было открыто, и в комнату залетал стрекот сверчков. Где-то недалеко она услышала гудок поезда. Один. Два. И еще два длинных гудка, чтобы сообщить, что он пересекает перекресток по пути через город.

Айзек. Грета всегда могла понять, когда у нее был один из таких снов. Он больше не мог ее обмануть, потому что она чувствовала гул электрического поля, которое могло поднять дыбом ее волосы.

- Что ты собираешься делать? - окликнула она. Она не могла его видеть - еще нет - но она не сомневалась, что он мог ее слышать.

Его дыхание вдруг коснулась ее шеи, теплое и мягкое, словно он лежал рядом с ней. Ее сердце заколотилось, и она сжала пальцами накрахмаленные хлопчатобумажные простыни, пахнущие лимонным смягчителем и кажущиеся такими реальными.

- Покажись, - попросила она, задерживая дыхание.

«Я думал, что ты не хотела больше меня видеть.»

Он соблазнительно шептал своим хриплым голосом.

Самоуверенный придурок.

Она отвернула голову в сторону, но не смогла ускользнуть от него, и тут же почувствовала мягкое прикосновение его пальцев, прослеживающих линию ее челюсти, шеи, плеча. Бесспорно его запах наполнил ее легкие, но он все еще был невидим.

- Прекрати, - прошипела она, вытянувшись по струнке.

Она услышала его долгий вздох, но давление ослабло, а потом исчезло.

- Сперва моя школа, теперь моя спальня. Почему? - она моргнула. - Почему здесь?

«Как еще я могу быть рядом с тобой? Кроме того, мне нравится видеть тебя такой. Ты... нежная здесь.»

Рассердившись, она откинула стеганое одеяло в сине-оранжевых зигзагах и вскочила с кровати к окну, где тонкие занавески слегка развевались на ветру. Она поднесла руку к раме, поймав свое отражение в стекле.

- Ты не можешь продолжать делать это со мной. Оставь меня в покое.

Ее голосу не хватало уверенности, и каждый дюйм ее тела был напряжен от его прикосновений. Она должна была быть сильной, но ничего не могла поделать с радостью, что он был здесь. Не было никакого смысла отрицать это, как бы глупо это не было. Грета прислонилась лбом к гладкому прохладному окну. Возможно, если она закроет глаза и не будет ни на что смотреть, она проснется.

Его голос щекотал ей ухо.

«Чего на самом деле ты хочешь?»

Черт бы его побрал. Это нужно прекратить. Он не должен продолжать вот так приходить к ней, мучая ее этими воспоминаниями. Она развернулась.

- Конечно, именно этого я и хочу!

Внезапно он оказался прямо перед ней, глядя на нее.

Грета не смогла выдавить не слова. Ничего не вышло. Айзек был одет лишь в широкие штаны, без рубашки. Она не привыкла видеть его - в снах или наяву - без толстого зимнего плаща во весь рост. У нее отвисла челюсть. Когда она осознала это, то захлопнула рот с такой силой, что лязгнула зубами.

С усилием девушка перевела взгляд с его гладкой, словно изваянной из камня кожи, на его лицо. Его глаза сверкали в мягком свете, а волосы спутались, будто он и самом деле спал с ней в той постели. Понимающая улыбка играла на его губах, словно он знал, о чем она думала. Опасный. Никто не может выглядеть столь хорошо.

Он казался расслабленным и чувствующим себя комфортно, будто это его зимний плащ возлагал на него всю ответственность, которая обычно лежала на его плечах, а без него он мог быть самим собой. А каким был Айзек, когда был самим собой? Она видела проблески, но между ними было столько игр, столько недоразумений...

Дрожа, она скрестила руки на груди, чувствуя себя уязвимой в хлопковой майке и боксерках, которые он придумал, чтобы она носила, из воспоминаний в ее голове. Грета отвернулась к окну и отодвинула занавеску, чтобы посмотреть на темный бульвар. Она ждала, что он начнет задавать вопросы. Как работают светильники на столбах снаружи? Как черный ящик возле кровати мог хранить время?

Но в этот раз он ничего не сказал, и она почувствовала сильное разочарование.

Уровень детализации при создании сна был таким же, как и в прошлый раз, когда он вызвал в ее памяти среднюю школу, что на самом деле было удивительно. Тихий район ровно освещался высокими уличными фонарями. У старой ярко-синей Honda, расположившейся на дорожке возле дома ее родителей, была сбоку вмятина, после столкновения с ее велосипедом, когда ей было девять лет, а баскетбольная корзина у соседа через улицу выглядела так, словно вот-вот упадет со своего места над гаражом.

Он подошел к ней и выглянул наружу. Ее тело почти замурлыкало в ответ на его близость, а когда его рука коснулась его, по ее телу пробежали мурашки.

- Где же леса? Озера? - он посмотрел на длинный ряд городских домов, похожих друг на друга. - Все выглядит таким твердым и серым. Как вы выдерживали быть так далеко от Великой Матери? Судя по увиденному, этот мир близок к смерти.

- Это... это... Я имею в виду... - она покачала головой. Он почти заставил ее думать, что это реальность. - Все было не так. Этот город просто... город. Такой же скучный и серый, как Разуа. В парках много зелени. - Но, кто знает. Возможно дома, который Айзек вытянул из ее головы, уже и нет на том месте. Может там был построен торговый центр или магистраль, как предположил Вайат. А может, ее семья переехала.

- Почему ты хочешь вернуться сюда, Грета? Что здесь ждет тебя? - он взял ее за руку. Она удивленно посмотрела на него, но не отстранилась. - Почему ты не можешь забыть это?

- Кто говорит, что я не отпустила это? - защищаясь сказала она. - Пока ты не начал подрабатывать по вечерам в моих снах, я годами не вспоминала это место.