Когда он ушел, Вайат застонал и провел ладонями по лицу, прежде чем посмотреть на нее.

- Не хочешь прогуляться? Мне нужно кое-что проверить.

- Да, конечно, - она засунула руки в карманы и пожала плечами. Было темно. Но небо оставалось ясным, а луны яркими. Они шли в ногу рядом друг с другом. Когда они проходили мимо ее палатки, девушка остановилась. - Ты не возражаешь, если я кое-что возьму? Я могла бы установить несколько ловушек. Если нам повезет, то к завтраку будет приятный сюрприз.

- Конечно, звучит неплохо.

Она нырнула в палатку, не разбудив Джейкоба, и осторожно взяла свою сумку и меч.

- Готова?

Она кивнула.

Они шли молча, время от времени останавливаясь, чтобы установить ловушку, что было довольно сложно в темноте. Грета начала испытывать неловкость, когда он за долгое время не проронил ни слова, поэтому спросила:

- Джейкоб со всеми такой музыкальный, когда спит?

Вайат рассмеялся:

- У него есть привычка заползать в постель к тому, с кем провел большую часть дня. В основном, это Слоан. Не беспокойся, я заберу его, когда мы вернемся. Он будет очень рассержен, когда утром увидит, что рядом с ним спит старый скучный Слоан.

Одна мысль об этом заставила ее улыбнуться. Он был слишком милым, этот ребенок.

- Ты очень красивая, когда улыбаешься, знаешь об этом?

Она остановилась как вкопанная и отвела взгляд, не зная, что ответить. Может он подумает, что она высматривает в лесу хорошее место для последней ловушки.

- Но, мне кажется, это не имеет большого значения для охотника за головами, не так ли?

Вайат покраснел, когда она снова подняла на него взгляд. Грета заметила золотые пятнышки в его теплых карих глазах - так отличается от более смелого аметистового взгляда Айзека. Она не могла сравнивать их обоих. Они оба были сильными. Оба казались привязанными к своим обязанностям. Но там, где один был мрачен и изо всех сил пытался надавить на каждую кнопку, которую находил в ней, другой был спокоен и настолько милый, что у нее болело в груди.

- Гм, нет. Я не красивая, - ее голос был едва слышен. Она смущенно думала о десятках шрамов, доказывающих это, пошла вперед, немного ускорившись. И более громким веселым голосом сказав: - И ты прав, это не имеет значения.

Он сделал несколько больших шагов, чтобы догнать ее, засунув руки в карманы, когда смотрел на землю между ними.

Она сделала глубокий вздох.

- Мне нельзя возвращаться в ваш лагерь, Вайат. У меня сейчас столько проблем, что я только подвергну тебя и всех остальных опасности.

- Я думаю, мы оба знаем, что над нами зависла более насущная опасность, а ты единственная надежда избежать ее.

Грета остановилась и повернулась к нему, качая головой:

- Ты даже не знаешь меня. То, что я - человек, не значит, что я хорошая, что ты можешь доверять мне.

- Я понимаю.

- Нет, не понимаешь. Не можешь, - сказала она. - Я слышала истории о других людях на Милене, но никогда не искала их особо тщательно. Ты хочешь знать почему?

- Ты не обязана объяснять.

- Потому что так было проще. Даже если я и подозревала правду, я больше беспокоилась о себе, чем о ком-то из вас.

- В этом нет ничего постыдного. Ты ничего не знала наверняка. Твоей первостепенной задачей было выживание.

- Ты не понимаешь. Ничего не изменилось. Я не могу остаться. Я должна...

Он схватил ее за плечи и сжал.

- Эй. Мы прекрасно справлялись и сами. И хотя я рад, что ты сейчас здесь, я обещаю не просить у тебя больше, чем ты можешь дать. Когда тебе нужно будет уйти, просто... уходи.

Девушка не знала, что сказать. Он был воплощением терпения и чести. Она не хотела бы оказаться рядом с ним, когда подведет его, и это терпение превратится в ненависть и отвращение. Грета выдохнула и сделала вид, что отряхивает грязь со своего пальто.

Вайат сжалился над ней и отступил.

- Ты не рассказала, как оказалась здесь. Как ты стала охотником за головами?

Он имел право услышать ее историю, после того как рассказал свою. Она открыла рот, но из него не вылетело ни звука.

- Не важно, - сказал он, снимая свой вопрос. - Все хорошо, я понимаю.

От этого ей стало только хуже.

- Нет, - поспешно сказала она, хватая его за рукав. - Просто... Я не думаю, что когда-то рассказывала кому-то всю историю. То есть... Люку, но...

- Люку?

- Он нашел меня, - это было вполне неплохое начало. - Я упала через портал, когда пыталась спасти своего младшего брата от ведьмы, и, по крайней мере, мне это удалось. Я помню, что отодвинула его в сторону как раз вовремя, хотя не помню много другого. Я думаю, что потеряла сознание.

- В этом есть смысл.

- Когда я пришла в себя, было темно и холодно. Я была одна. Сперва я не заметила снега, просто выскочила из пещеры. Только когда я подняла голову и увидела две луны, лишь тогда я растерялась, - она остановилась и подняла голову. - Но я все еще была уверена, что мне мерещится или это свет такой, словно северное сияние. Пока не наступило утро, и не взошли два солнца. Даже тогда я надеялась, что стоит мне немного пройти и, оглянувшись, я окажусь на пороге дома своего дедушки.

- Тебя приветливо не встречал Аграмон, и ты не попала в его крепость?

Теперь Грета чувствовала себя виноватой, что избежала того ужаса, когда он и все остальные так долго страдали под пятой Аграмона - и все еще страдают.

- Я даже не знала о крепости, пока ты не упомянул о ней. Я много дней блуждала по лесу - даже не знаю сколько. Я так ослабла и была дезориентирована, что едва могла идти, - она криво улыбнулась ему. - Кроссовки, джинсы и хлопчатобумажная футболка не помогли мне подготовиться к зиме Милены.

- Ты мне это говоришь?! - он улыбнулся в ответ. - К счастью, я был одет в походные ботинки и альпинистскую куртку, когда попал сюда, но мне не удалось сохранить одежду, когда ее приметили гномы Аграмона.

Она опустила взгляд на кожаные сапоги Вайата. Они были такие же, как и у большинства разумных существ Милены, хотя и были сильно изношены, подошва крепилась с помощью бечевы, обвязанной вокруг стоп.

- Да, знай я, где окажусь сегодня, я, определенно, собрала бы кое-какие вещи.

- Так что случилось?

Она скривилась.

- Случилось привидение. Я была в полубреду от голода и лихорадки, когда забрела туда, куда не должна была. Люк - тот, благодаря кому я выжила, и не только потому, что он шел по следу того привидения и добрался до него раньше, чем оно до меня, - она подождала пока волна скорби, хлынувшая на поверхность не уменьшится до управляемой боли. - После этого он забрал меня к себе домой. Вылечил меня... и затем научил меня выживать.

- Звучит так, словно ты заботилась о нем.

- Да, но... это было нелегко. Его было трудно любить. Всегда подталкивающего. Всегда говорящего, что я могла сделать лучше. Что я могла быть жестче. Что моя человеческая слабость закончится моей смертью.

- Сурово. Ты была просто ребенком.

- Именно так я и говорила. Бывало, я кричала ему, чтобы он оставил меня в покое. Но это только делало его жестче. Особенно, когда он смеялся мне в лицо и насмешливо говорил, что бы со мной было, если бы он оставил меня одну.

- Чему он тебя научил?

- Обращению с мечами и другим оружием. Быть незаметной, умной, сильной. И никогда не позволять эмоциям брать верх над собой.

И она стала настоящим профессионалом в этом, не так ли?

- Его уже нет, да? Он умер?

Она присела в сугроб и копалась с последней ловушкой, довольная, что он не может видеть ее лицо. Когда Грета поднялась, ей понадобилось несколько секунд, чтобы проглотить разочарование.

- Ты, должно быть, сердишься на него, - сказал он. - Он был твоей семьей, а теперь оставил тебя здесь одну.

Семья. Какое странное слово.

- Не похоже, что у него был выбор, - внутри она кипела. Как он мог так с ней поступить? Как он мог просто сдаться и уйти?

- Не уверен, что то, что мы знаем, важно. Наши чувства часто нерациональны.