Анжела раз за разом пробегала глазами по выписке из банка и не верила им. Кредиту, оформленному на неё и точно не ею, потому что такими провалами в памяти она не страдала, был почти год. Сумма по нему бралась астрономическая, и просрочки составляли примерно такую же. Даже если и правда продать квартиру, остатка денег после выплаты не хватит даже снять комнату.

— Ну, с кем не бывает, — с фальшивым сочувствием поцокал языком Франк, и Анжела вскинула на него невидящие глаза. — Я выяснил, это в одной частной клинике ты документы на приём подавала, они в одной левой компании на тебя бабки-то и взяли. Сейчас-то закрылись уже. Ты не разбрасывайся так личными данными направо и налево. Это хорошо, что банк сначала до меня дозвонился, как до видного бизнесмена, а не коллекторов с приставами прислал.

Анжела слышала его как сквозь вату. Простуда вгрызлась в неё, мешая думать и вызывая к мужу немыслимые чувства — например, благодарности, затмевала глаза и чуть ли не стучалась в голову с криками: «Он хороший! Он всё-таки хороший! Поверь ему, попроси, и он поможет!..»

— Я могу тебе помочь, пока есть время, — как будто угадал её мысли Франк, неприятно щурясь. — Отдай мне сына, и я выплачу твой долг.

Эти слова отрезвили Анжелу мгновенно. Она скомкала лист и швырнула во Франка.

— Сына? А судьба компромата на тебя больше не интересует?

— Поверишь, ни капельки, — Франк аккуратно разгладил выписку, сложил и спрятал обратно в карман. Он держал паузу, и Анжела уже понимала, что это означает. — Срок давности истёк, видишь ли. Да и найти того человека ещё надо постараться. Умотал, насколько я слышал, в колонии, первопроходцем. Оставь для растопки мусорного бака, о который вы будете греть руки, когда окажетесь на улице. Если ты, конечно, не отдашь мне Стива.

— Ты… — Анжела вскочила, сжимая кулаки и чувствуя, как её лихорадит. Их пёстрая комната плыла у неё перед глазами, вызывая головокружение, ухмыляющееся же лицо Франка стало звериным, с оскалом множества клыков во рту. — Это ведь всё ты сделал! Зачем? Стив не был нужен тебе с рождения!..

— Зато он нужен тебе, — Франк сделал к ней шаг и неожиданно заломил руку за спину. Анжела охнула, и колючие, холодные как лёд глаза мужа оказались в нескольких сантиметрах от неё. — Не захотела по-хорошему, будет по-плохому. Кем себя вообразила, Анжела? Думаешь, можно идти против меня безнаказанно?

— Ты всё равно его не получишь! — Анжела извернулась, вцепилась Франку в руку и в следующую секунду от резкого удара коленом в живот, задохнувшись, свалилась на диван. Франк немедленно оказался сверху, опять заламывая ей руки.

— Ой ли, — с сарказмом выдохнул он ей на ухо. — Думаешь, когда вы лишитесь жилплощади, при разводе сын не отойдёт ко мне? Я ещё характеристики о тебе пособирал по больницам, не просто так же тебе в повышении отказывали…

Анжела дёрнулась, и её окончательно вдавило в диван. Франк держал её уже одной рукой, второй же медленно задирал халат.

— Ну, не хотите, как хотите, — промурлыкал он. — Ничего иного от тебя я и не ожидал. Давай-ка исполним супружеский долг, и я пойду.

Он зазвенел ремнём, и Анжелу затопило отчаянием и ужасом. Она почувствовала — уже с какой-то заторможенностью, — что рука Франка скользит по внутренней поверхности её бёдер, а потом его как будто снесло с неё сильным ветром. Молниеносно Анжела перевернулась на бок, привстала: Франк лежал носом в шкафу, загребая ковёр руками, а над ним высился угольно-чёрный хаен в знакомой чёрной форме с красной прострочкой и оружием за поясом.

— Надо же, как мы вовремя, — хаен наступил Франку на спину, из-за чего тот издал сдавленный хрип, и с усмешкой посмотрел на Анжелу. — Или это супружеские игры?

Анжела возмущённо заморгала, но ответить не успела: раздавшийся из коридора голос лишил её дара речи.

— Чего молчишь, Сорен? Я догадываться должен, что здесь происходит?

Анжела поспешно одёрнула халат и во все глаза уставилась на вошедшего в комнату Аспитиса, обозревающего её с вежливым любопытством. Таким его она ещё не видела — в белоснежном костюме на бледно-голубую рубашку с серебристым галстуком в деловом узле, прихваченном булавкой с кроваво-красным драгоценным камнем — такого же цвета была подкладка у длинного плаща, крепящегося на пряжки на плечах и едва не достающего до пола. Как сильно своим холодным величием, транслируемым каждым движением и деталью облачения, он отличался от того Аспитиса, который Анжеле запомнился по больнице! В ответ на претензию названный Сореном хаен кивнул на Франка и убрал ногу. Аспитис улыбнулся Анжеле и подступил к заворочавшемуся хорону.

— Так вот он какой, Франк Архипов! — Мессия вздёрнул его за шиворот и повернул к себе разбитым лицом — Анжела только и смогла, что удивиться, когда Сорен успел. — А на фотографии ты симпатичнее. Ну что, сам пойдёшь или помочь?

— Ты кто ещё такой? — прохрипел Франк, и Аспитис закатил глаза.

— Новости почаще смотри, — он вручил хорона Сорену и кивнул на выход из комнаты. Хаен с готовностью проволок Франка по ковру, намеренно не приподнимая над облупившимся краской порожком, и скрылся в коридоре. Аспитис нагнулся, чтобы поднять выпавшую у Франка банковскую выписку.

— Что ж, доходов его бизнеса как раз хватит, чтобы это оплатить, — хмыкнул он, вчитавшись. — Хотя я пока не уверен. Веришь, мои ребята покопали, оказалось, он много кому много чего должен, просто его побаивались и молчали. Спустим свору и посмотрим, кто кого. Живая ты?

Анжела закивала, то открывая, то закрывая рот в попытке хоть что-то сказать, но не находя слов.

— Ты собирайся, — Аспитис посерьёзнел. — Бери самое необходимое для себя, матери и сына. Машина ждёт внизу. Твоих уже на улице поймаем, а Гери присоединится на середине пути. Чудо, что у вас до сих пор всё в порядке.

— Это в смысле… собирайся? — наконец обрела дар речи Анжела. — Мы переезжаем?

— Временно. Вы попали под прицел. Во избежание эксцессов я хочу вас переместить. Расскажу, как приедем. За остальными вещами потом пришлю ребят, а пока нагружай Сорена, — Аспитис неожиданно подмигнул. — Ты не бойся, он на самом деле добрый. Жду внизу.

Он исчез, как птица крыльями, взмахнув полами плаща, и Анжела, ещё секунду посидев в неподвижности, заторопилась собирать вещи в тот единственный чемодан, который у них ещё не развалился.

Осознавать что-либо Анжела начала только в машине, когда они, покинув её небольшой городок Глассо, по прямой как стрела магистрали устремились к столице. Но спрашивать было некого — в том огромном, определённо не раз бронированном автомобиле, в который почти на выезде к ней, испуганной матери и притихшему Стиву запрыгнула Гери, тоже с чемоданом и ворохом вопросов, передние сиденья от задних отделяло толстое стекло, а системой связи Анжела пользоваться не умела. Ей только и осталось, что успокаивать мать, ещё не знавшую, что с ними вместе едет сам Аспитис Пикеров, прижимать к себе сына и шушукаться с Гери.

Путешествие кончилось на одной из окраин Канари, у двухэтажного особняка, почти полностью закрытого высокими деревьями, растущими вокруг него вместо привычных цветов. За бетонной оградой тоже был лес — создавалось впечатление, что когда-то некоторую его часть ничтоже сумняшеся обнесли забором, пару деревьев выкорчевали, а на их месте построили дом. Проходя за ворота, тяжёлые, цвета суровой стали, Анжела всерьёз ожидала увидеть на подступах к дому буреломы и овраги. Обошлось — здесь лежала почти новенькая плитка с узором. Лишь на одном из деревьев кто-то подозрительно ухал.

— Располагайтесь, — пригласил Аспитис, указывая на дом. — Это одна из давних генштабовских ставок, Рэкс подсобил. Я пока здесь, но скоро уеду. Запишешь мой номер, Анжела?

— Объясниться не хотите? — от растерянности и внезапности всего произошедшего Анжела даже не смогла добавить в голос злости. Аспитис проследил глазами, как Сорен и Мисао отводят семью Анжелы и одиночку Гери в дом — Бохай и Цезарь остались за воротами, — и ободряюще улыбнулся.