Пять командиров, один капитан, а другой старший лейтенант, они были командирами рот, а также три лейтенанта — командиры взводов, молчали, упорно рассматривали мыски своих запыленных сапог. Что-то их удерживало от того, чтобы высказать свое мнение, хотя Иван Фролов всеми фибрами своей души чувствовал, что им есть чего сказать. Не желая больше тянуть времени, он сам обратился к капитану, как старшему по званию командиру в этой группе, присутствующей на совещании:

— Товарищ капитан, прошу вас представиться и первым высказаться по обсуждаемому вопросу!

— Капитан Головин Николай Иванович, командир роты саперов! Товарищ майор, боевая задача, которую вы нам поставили, ясна и понятна, но я не совсем уверен, что она нам по плечу. Для вашей информации, в моей роте девяносто два рядовых и сержанта, пять командиров. Но на всю роту мы имеем двадцать пять винтовок, ни одного пулемета, ни одной пушки. Да, у нас имеется несколько сотен противопехотных мин и пара десятков противотанковых мин. Как саперы, мы можем выполнить поставленную перед нами боевую задачу, защитить населенные пункты с мостами, устроив минные поля. Но, чтобы остановить врага, не позволить ему захватить эти самые мосты, мы должны воевать, как пехотинцы. А для этого нам нужны винтовки, пулеметы, гранаты и пушки, хотя бы полкового калибра. Иначе нам будет просто нечем воевать, нечем будет останавливать немецкие танки!

— Ну, что же ответ ваш, товарищ капитан Головин, мне понятен! — Тут же ответил Фролов, затем он сделал смысловую паузу. — Что же касается пулеметов, то я думаю, что партизаны смогут с вами ими поделиться. Пулеметов у нас много, так же, как и винтовок! А вот, что касается мин, то вы меня информацией о них очень обрадовали. Я согласен у мостов мы успеем построить предмостные укрепления с минными полями. Это просто замечательно, ну, а что вы, товарищ старший лейтенант, можете нам рассказать о готовности вашей роты к бою?

Невысокого росточка старший лейтенант поднялся на ноги, аккуратно оправил гимнастерку под поясным ремнем, поправил пилотку на голове и начал говорить негромким голосом:

— Старший лейтенант Торопынько! О своей роте я могу говорить только хорошие слова! В ней служат не какие-то там мальчишки, а солидные мужчины по той или иной причине получавшие отсрочку от службы в армии, а сейчас пришедшие в армию, чтобы вернуть свой гражданский долг родине. Эти бойцы не побегут от одного только вида немцев или от вида их танков! В отличие от первой роты, бойцы моей роты имеют карабины, но только по одной обойме выстрелов на карабин. Нам нужны пулеметы и, в крайнем случае, минометы, чтобы хорошо держать свою позицию. К, сожалению, мин в моей роте не имеется, так как наша задача преодолевать водные переправы. Если потребуется, то мои мужики могут выстроить мост для живой силы или даже для танков. В боях рота не принимала участия, но однажды мы залповым огнем обстреляли один немецкий штурмовик, и, кажется, что мы его сбили. По крайней мере, он взорвался прямо в воздухе, выходя на нас в атаку.

Фролову снова пришлось повторить свои слова о том, что партизаны имеют достаточное количество пулеметов с боекомплектами, что они готовы ими поделиться со своими товарищами красноармейцами. Затем он посмотрел на майора Борисова и, желая, чтобы он выступил перед своими подчиненными, этим сохранил бы лицо командира. Словом, Иван предложил майору выступить, поделиться перед собравшимися командирами своей информацией по инженерному батальону. Ивана же интересовала такая информация, сколько в батальоне активных штыков, командиров и каким транспортом в настоящий момент располагает батальон?

Майор Борисов Михаил Михайлович нехотя поднялся на ноги, он выступил со следующим сообщением:

— Докладываю вам, дорогие товарищи! Еще вчера мой батальон потерял связь со штабом 29-й моторизованной дивизии. Мы чуть не целый день провели в поселке Пески, построили там временный командный пункт для нашей дивизии, ожидая там ее появление. Но наша 29-я моторизованная дивизия в Песках так и не появилась, не появились там и наши дивизионные разведчики. Все наши вызовы по рации оставались без ответа. Таким образом, мой батальон оказался в положении, когда, как командир батальона, я был вынужден принимать единоличные и самостоятельные решения. Тем более, что невооруженному батальону оставаться в Песках с каждым часом становилось опасным, на окраине этого поселка то и дело появлялись разведывательные группы немецких мотоциклистов. Таким образом, я был вынужден принять решение о выдвижении батальона на Слоним. Я надеялся, что по дороге мы встретимся с какой-либо воинской частью РККА, и с ее командованием проясним ситуацию на дорогах, узнаем, где наша дивизия находится. Но по дороге нам пока так и никто не встретился, случайно мы наткнулись на партизанский отряд майора Фролова!

Сделав это сообщение, майор Борисов прошел к старшему лейтенанту Торопынько и уселся на пенек рядом с ним. Всем своим видом этот чем-то обиженный майор сейчас старался продемонстрировать, что его совершенно не интересует, как будут дальше развиваться события. Иван Фролов усмехнулся, но продолжал расхаживать перед собравшимися командирами, думая о том, как ему дальше с ними строить отношения. Затем он подошел к командирам и негромким голосом произнес:

— Принимая во внимание тот факт, что в нашем распоряжении практически совсем не имеется свободного времени, я, старший майор НКВД СССР Горчаков Александр Иванович, принял решение взять на себя командование отдельным инженерным батальоном. В этой связи я также решил сформировать объединенный штаб сводного отряда. Членами эта штаба становятся: лейтенант Домбровский, майор Борисов и старший лейтенант Торопынько. Сейчас объявляется привал на один час. В этой связи я приказываю первой роте сформировать и выставить дозоры и посты охранение. Штабу собраться и приступить к разработке операции по захвату и обороне мостов по рекам Зельвянка и Щара. Когда будете готовы, я приду вас послушать.

Когда командиры разошлись по своим подразделениям, то Иван Фролов попросил задержаться майора Борисова и лейтенанта Домбровского.

— Извини, майор, но сейчас я переговорю с лейтенантом, а затем мы с вами переговорим. — Сказал Иван и, повернувшись, к Домбровскому, ему приказал. — Лева, прикажи сержанту Олейникову наших парней разбить на три боевые группы. Он должен проследить, чтобы бойцы этих групп имели бы в достаточном количестве автоматическое оружие и патроны к нему. Также они должны отобрать по пятнадцать немецких пулеметов со снаряженными лентами для передачи в батальон. Сам сержант должен среди наших парней разыскать Ворошиловских стрелков и из них сформировать снайперскую группу, которая будет работать под моим командованием. После этого Лева делай, что хочешь, но в течение двух часов в этих лесах ты должен разыскать три или четыре наших грузовика с полными баками бензина, на них мы будем перемещать наш резерв, в случае возникновения такой необходимости. И последнее, Лева, нам нужна артиллерия, ты должен найти батарею 76 мм пушек. Лева, постарайся, серьезно отнестись к выполнению этого приказа. Приложить к этому всю свою удачу и умение выполнять приказы вышестоящих командиров Красной Армии и тогда удача придет и к нам.

Некоторое время Фролов смотрел вслед побежавшему исполнять его приказ лейтенанту, затем он повернулся к майору Борисову. Некоторое время он с интересом его рассматривал, затем поднялся на ноги и вплотную подошел к нему. Продолжая смотреть майору Борисову прямо в глаза, Фролов тихим, но угрожающим голосом произнес:

— Майор, я не понимаю твоего поведения. Просто не могу поверить в то, что ты на произвол судьбы бросаешь бойцов своего батальона. Поэтому, майор, хочу тебя предупредить о следующем, если ты и в бою продолжишь себя вести подобным образом, то пеняй на себя, я тебя расстреляю на месте. Делай, что хочешь, но, как командир Красной Армии, ты должен восстановить к себе уважение со стороны своих же бойцов. Я назначу тебя командиром основной группы, которая будет оборонять дорогу перед Слонимом. Ты должен беспрепятственно выпустить из города оба немецких батальона, и мотоциклетный, и разведывательный, но не позволить подразделениям 29-й моторизованной пехотной дивизии Вермахта до позднего вечера покинуть сам город Слоним. Теперь ты, майор Борисов, хорошо понимаешь, что твой отряд может оказаться под ударом не только этой 29-й дивизии, но и наступающего 47 механизированного корпуса 4-й армии Вермахта. Иными словами, твой отряд может оказаться под ударом главным сил армий группы Центр. Столкнувшись с немцами, ты должен продержаться только сутки, до полуночи этого же дня, после этого времени можешь оставить свои позиции. Но этого времени будет достаточно для того, чтобы 3-я армия вышла из окружения. А уцелеть ты сможешь только в том случае, если свой сводный отряд от преследования немцев уведешь глубоко в лес. Только там ты сумеешь сохранить жизнь бойцов своего отряда. Со временем я тебя и твой отряд обязательно найду в этом районе.