— Дружбу нельзя оценить ни одной валютой, полковник! Просто изредка на этот счет вы будете получать доллары, которые будут свидетельствовать о том, что я жив и, по-прежнему, в вас нуждаюсь. Получив четко определенную сумму на свой счет, вы на следующий день должны купить утренний выпуск вашей городской газеты. На странице объявлений найдите информацию-запрос для «полковника», на которые отвечаете или не отвечаете. В общем, поступаете так, как вы сами посчитаете это нужным или не нужным!
— Лейтенант, прежде чем мы навсегда расстанемся, я хочу вам кое-что рассказать о том, что мучает мою душу, как гражданина Шведского королевства. Мой городок Нюнесхамн используется англичанами и немцами в равной мере. Мы принимаем и ремонтируем подводные лодки обеих сторон. Раз в месяц к нам заходит подводная лодка или той, или противоположной стороны. В течение трех недель их ремонтируют на нашем заводе. Теперь надеюсь, вы, лейтенант, понимаете, почему вашу роту не могут так долго держать в Нюнесхамне.
— Спасибо за информацию, но о том, что вы, полковник, мне только что рассказали, я и сам догадывался. Позвольте мне несколько по-иному сформулировать ответ на эту вашу информацию, как поступит шведское правительство, если польские солдаты в пьяном угаре разгромят этот завод по ремонту подводных лодок.
— Поляков изолируют в лагере для интернированных лиц. А там к ним могут применить и некоторые жестокие меры, скажем, что наиболее активные могут быть физически устранены!
— А этого мы не должны допустить, полковник!
— Да, господин лейтенант! В этом вопросе я с вами полностью согласен!
— А что, если к пьяным польским солдатам присоединяться такие же пьяные шведские рабочие?!
— Вы, лейтенант, имеете в виду, столкновение между поляками и шведами в первый день вашего прибытия в Нюнесхамн, когда стороны не поделили между собой женщин легкого поведения?
— Я до вашего ответа, полковник, так и не знал истинной причины этого столкновения. И сейчас, как я полагаю, женщин легкого поведения в этом городке не стало на много больше, чтобы в тот или иной вечер удовлетворить мужские аппетиты обеих сторон!
— Да, нет, их из Стокгольма на поляков понаехала столько, что теперь никто не дерется за их любовь?!
— Тем более, эти женщины легко сыграют привычную для них роль семейного тирана, отказав в исполнении супружеского долга двум или трем полякам или шведам. Таким образом, они могут столкнуть своих мужчин самцов лбами! А дальше понеслась, поехала униженная мужская гордость, а когда отказники увидят, как те же самые женщины ни в чем не отказывают другим мужчинам, независимо от их национальности, их уже будет невозможно остановить! Сто пятьдесят или двести человек смогут вдрызг разнести завод по ремонту подводных лодок в течение тридцати минут!
— Нет, лейтенант, по времени это слишком много и долго! Моя полиция должна вмешаться раньше?!
— Тогда в течение двадцати минут?!
— Нет, так я не согласен! Образцовая шведская полиция должна прибыть на завод через десять мину после того, как пьяная толпа ворвется на этот завод! Я дам еще пять минут на его разрушение, через пять минут по прибытию на ремонтный завод, мы начнем операцию по усмирению буйства пьяни!
— Хорошо, полковник, принимаем за основу ваш временный график по разрушению завода по ремонту подводных лодок!
Сразу же после утреннего моциона капитан Косински отправился в казарму, где провел ряд деловых встреч и заседаний. Он встречался и подолгу разговаривал как с рядовыми, так и офицерами своей группы. Уже под вечер около трех часов он проговорил с поручиком Вацлавом Шленски, после чего отправился отдыхать в свою гостиницу «Розу Ветров».
В гостинице его первым, разумеется, встретил грум Ольгерд, который ему тотчас же на ухо прошептал:
— Господин капитан, там, в баре какой-то гражданский лох вас ожидает!
Вальдемар на секундочку задумался, своим взором обвел лобби гостиницы. В лобби было много народа, целая толпа стояла у рисепшенс, оформляясь на постой в гостиницу. А другие гражданские лица с задумчивыми лицами разгуливали по лобби гостиницы, изредка бросая взгляды на грума и на человека, с которым он разговаривал.
— Сейчас у меня такое впечатление, что все наши новые гости или очень близорукие, или очень дальнозоркие лица, так как хотят без масла к тебе в зад залезть! — Так прокомментировал ситуацию этот маленький под два метра ростом шведский подросток.
Вальдемар мысленно согласился с умным высказыванием этого шведского малыша, который в четырнадцать лет был с него ростом! Поэтому прошептал прямо в ухо этого одаренного шведского мальца:
— Вот поэтому ты не мог бы этого лоха незаметно для всех людей, шатающихся без дела по лобби, проводить ко мне в бар на третьем этаже.
— Хорошо, господин капитан! — Громко и вслух ответил Ольгерд. — Я сбегаю в казарму и сюда приведу взвод солдат, как вы приказали!
Половина людей, прохаживавшихся по лобби гостиницы, тут помчалась в свои номера за куртками и плащами, собираясь сопровождать Ольгерда до казармы с польскими офицерами и солдатами. Вальдемар спокойно прошелся к лифту, достал заветный ключ и с его помощью поднялся на третий этаж, где в баре уже сидел Яков Вайсерман и попивал коктейль джин-энд-тоник. Кивнув ему головой, Вальдемар прошел в свой номер, сбросил с плеч плащ и пиджак. В одной рубашке с короткими рукавами он вскоре снова появился в баре. Подошел к стойке, приготовил себе коктейль Блади Мэри и со стаканом коктейля вернулся к столику Вайсермана, удобно устроился в кресле напротив собеседника.
В стокгольмской гостинице «Бернс Отель» появление господина Вальдемара Косински явно ожидали. Как только он подошел к рисепшену с красивой молодой шведкой, портье, за столом, то он первым делом сообщил свое имя, положив на стол перед ней свою визитную карточку. Та мгновенно превратилась в само женское обоняние, прочитав имя на этой карточке. Одновременно она развила бешеную активность, превратившись в центр событий, которые, словно сами собой, начали вершиться вокруг нее. Она кончиками пальцев с великолепным маникюром набрала три циферки на телефонном диске циферблата. Тут же рядом с ней появился местный грум лет пятидесяти, но с великолепной выправкой пехотного офицера. Этот грум чемоданы господина капитана Косински отобрал у гостиничного же подносчика багажа, положил их на свою специальную позолоченную тележку, а сам вытянулся во фрунт рядом с рисепшенс.
А портье уже набирала второй номер, при этом она весело щебетала с кем-то, находящимся на другом конце этого телефонной линии.
Вскоре появилась еще одна красивая шведка, на этот раз это была платиновая блондинка. Она влюбленными глазами посмотрела на господина капитана Косински, а затем деловым тоном заговорила с портье рисепшена. Блондинка много говорила о каких-то авиабилетах, о войне в Европе и о неудобствах, вызванных этой войной. В конце концов, первая шведка брюнетка удовлетворенно кивнула головой, она, видимо, разобралась в том, что ей пыталась объяснить блондинка. Портье соизволила взглянуть Вальдемару в глаза, мягко ему улыбнуться, а затем произнести:
— Господин капитан, почему вы не производите на меня впечатления брутального мачо, которому все позволено, а выглядите таким романтичным мужчиной героем?
— Мадам, — почему-то на французском языке стал отвечать Вальдемар, — вы поверьте мне, что, как только я надену свой польский парадный мундир офицера, то вы уже не сможете больше говорить подобных слов о романтичном мужчине!
— Хорошо, в таком случае я надеюсь, что в следующий раз, когда вы снова решите остановиться в нашей гостинице, то оденете этот свой мундир, чтобы произвести на меня должное впечатление. А сейчас позвольте мне представить вам эту очаровательную женщину, Алину, которая весь свой рабочий день посвятила одному только делу, а именно тому, чтобы удовлетворить все ваши пожелания, высказанные в письме, полученное нами сегодня утром. Алина, в ваши надежные руки я передаю этого красивого молодого человека, надеюсь, что со временем он станет нашим постоянным клиентом!