— Ну уж нет, никаких поцелуев с нечищеными зубами.

— Может по-быстрому? — прошептал Женя, прикусывая мочку уха.

— Не соблазняй меня, сейчас прискачет Дашка, а мы тут занимаемся непристойностями.

— Точно? — испытывая мою выдержку Женя навалился на меня с верху и пробрался под футболку. Я застонала, когда он легко коснулся соска.

Но не тут-то было, по лестнице послышались быстрые шаги маленьких босых ног.

Я засмеялась, а Женя со стоном возмущения скатился с меня, и через секунду в комнату влетела Дашка.

— С добрым утром! — Завопила она, вскарабкиваясь к нам в постель. Поцеловав нас по очереди, девчонка сразу взяла быка за рога, — и чем мы сегодня будем заниматься?

Я еле удержалась чтобы не рассмеяться над тем как серьезно она задала вопрос. Мы переглянулись с Женей, его тоже забавляла эта ситуация, сев в постели он сложил руки на груди:

— И что ты предлагаешь?

Даша начала перечислять все аттракционы, все мыслимые и не мыслимые забавы. В результате мы остановились на прогулке в парке, походом в кино и в завершение детское кафе.

Каждая фибра моей души, каждая клеточка тела прочувствовала, что такое «счастье». Настоящее счастье, от которого разрывается грудь, от которого хочется все время улыбаться, от которого хочется жить. Счастье сплелось вокруг меня тончайшей паутинкой, и я боялась даже вздохнуть, чтобы не разорвать эти волшебные мгновения.

Мое сердце ликовало от безграничной любви к Даше, от сильных чувств к Жене. Я боюсь называть это чувство любовью, так как мне нельзя его любить. А если не говорить вслух, то это как бы и нет. Мне хотелось дарить ему нежность, прикасаться к нему, и мне совершенно ничего не нужно было взамен, хотя Женя и так давал мне всего с лихвой. С ним мое дряхлое тело оживало, а мозг наоборот засыпал. Каждым поцелуем, каждой лаской он пробуждал во мне вихрь эмоций и желаний.

Но всему этому суждено было скоро закончиться, правда я не предполагала, что так быстро.

В четверг мне позвонил врач и сказал, чтобы я срочно приехала к нему. Я конечно безгранично уважаю Василия Ивановича, но у меня вообще-то работа и обязательства. В результате, он согласился подождать меня до обеда пятницы. Как я его не пытала по анализам, он сказал, что по телефону такие сведения не дают.

На следующий день я отпросилась в обед у Жени, и он опять ничего не спросил, куда я поехала. Даже странно. Не хочется думать, что ему все равно.

Приехав к назначенному времени, я заняла очередь и пыталась почитать, чтобы скоротать время, но меня не покидала тревога, причину которой я никак не могла понять.

Зайдя в кабинет, я поздоровалась со своим врачом и села на стул напротив. На этот раз Василий Иванович отложил все свои записи и посмотрел на меня долгим взглядом.

— Ну что? Будем назначать день операции? — улыбнулась я.

Врач покачал головой:

— Дина, ситуация сложная.

Моя улыбка стекла с лица. Сердце глухо ударилось о ребра. Я молча ждала продолжения.

— Анализы плохие. В крови повышены лимфоциты, — врач посмотрел на меня, — сильно повышены.

Как будто мне это что-то говорит. Типа после этих слов, я должна была сказать — «Ах вот оно что! Как я раньше не догадалась? Теперь это все объясняет». Но вместо этого я тупо уставилась на Василия Ивановича.

— Скрининг показал, что у тебя лимфолейкоз. Доброкачественная форма. Это как раз объясняет то что мы не выявили эту болезнь раньше.

Василий Иванович начал сыпать заумными терминами, которые не укладывались в моей голове, сразу вылетая в другое ухо. Я подняла руку и, нахмурившись, спросила:

— Василий Иванович, переходите сразу к последнему абзацу нашей пьесы.

— Я рад, что даже в такой ситуации у тебя не пропало чувство юмора. — Врач улыбнулся мне. — Операцию мы делать пока не можем, так как любое вмешательство в иммунную систему приведет к высвобождению онко-клеток, что приведет к вспышке болезни. Но я уже сделал запрос своим коллегам в клинике в Москве, будем искать похожие случаи и найдем выход из сложившейся ситуации.

— Извините меня, но похоже сегодня я тупень. Правильно понимаю, что если мы не сделаем операцию на сердце, то я умру, а если сделаем, то я все равно умру, так как у меня разовьется лимфолейкоз? — Я истерически хохотнула, — то есть при любом раскладе ни единого шанса?

— Шанс всегда есть, и я думаю твоя ситуация небезнадежна, мы найдем выход. Я тебя направлю к онкологу и психологу, потом мы соберем комиссию и решим, как действовать дальше.

Бла-бла-бла, читай деточка, между строк — да, у тебя нет шансов, если уж я «Светило Кардиологии» не знаю, как поступить, то больше никто и не разберется.

— Василий Иванович, а к психологу мне зачем? С мозгами у меня тоже что-то не то?

— Психолог поможет тебе справится в данной ситуации.

Врач еще что-то говорил, но мои мысли уже улетели в космос, я рассматривала свои ладони и не могла поверить. Такой плевок от судьбы я не ожидала. Так и вижу ее ухмыляющуюся рожицу, которая мне капризно высказывает: — «Ах так? Жить она захотела! А вот не будешь! Ишь ты, вздумала играть «хочу — не хочу». Нет, дорогая, ты хозяйка своих желаний, захотела умереть — иди до конца».

Я подняла печальный взгляд на врача, и поняла, что совсем не улавливаю смысл его слов:

— … и потом мы решим куда тебя отправить, я знаю, что в ГДР есть профессора, которые, думаю, возьмутся за наш случай.

— Василий Иванович, спасибо вам за все, — улыбнулась я, — я, наверное, ваша самая сложная и капризная пациентка.

Врач вздохнул и снял очки, тепло посмотрев на меня:

— Чем сложнее случай, тем пациент дороже.

Я сглотнула, еще не хватала разрыдаться тут.

— Я, наверное, пойду, а то на работе уже потеряли.

— Дина, тебе придется лечь в станционер на углубленно обследование, — Василий Иванович с такой болью посмотрел на меня, и я опять прочитала между строк: — «Дина, тебе уже не обязательно выходить на работу».

Уже на выходе из кабинета, врач окликнул меня:

— И к психологу запишись.

Я кивнула и вышла. Не нужен мне никакой психолог. Я все понимаю и без его мозговтерательства.

Я вышла из больницы, кутаясь в кожаную курточку, кажется на улице похолодало. Или у меня внутри наступила зима.

Мне не хотелось плакать, мне хотелось смеяться, нет — ржать. Если бы не было все так печально, то я бы вдоволь нахохоталась над этой ситуацией. Да уж, второй шанс… Нет, нельзя сказать, что эта новость обрушилась на меня как обухом по голове, я внутренне была готова к такому исходу, тем более организм посылал мне сигналы.

Я прошла пешком наверное две улицы и поймала такси.

— Куда едем?

Я задумалась: — «И куда едем? На работу? Точно нет, сегодня из меня работник уже никакой. Домой? Тоже нет, меня стены просто раздавят. К маме? Нет и нет.»

Я решила поехать на свое место, нужно было подумать, что делать дальше. Таксист высадил меня у входа на смотровую площадку. В киоске рядом я купила себе с десяток разного мороженного и направилась к скамейкам, спускаться вниз не стала, так как на самой площадке все равно было безлюдно. Сев в арке, которая приятно загородила меня от ветра, я выбрала фруктовое мороженное и развернула фольгу.

Так, ну что, думаем. Но мысли как последние трусы попрятались в зигзагах мозга. Ну и фиг с вами.

Открыв сборник стихов Жени, который все время был со мной, наткнулась на стих: