Глава 10. Пепелище

Пепелище для сталкеров представляло собой в основном старое кладбище с множеством деревянных крестов и провалившихся могил, среди которых хаотично поросли воронки, карусели и жарки, горячие пятна которых определялись не только повышенной температурой, но и значительным радиоактивным фоном. Наличие аномалий казалось должно было бы уничтожить деревянные конструкции, но по прихоти Зоны, большая часть из них устояла, только слегка накренились кресты, да ветхие оградки из железа схватились черной пленкой, удерживающей металл от разрушения. Деревня же, название которой утрачено выгорела и разрушилась почти полностью. С десяток домов еще имели обрушенные останки стен, остальные полтора десятка могли похвастаться разве что кучками поросшей травой золы, да полуразрушенными печами, редкие уцелевшие трубы которых черными пальцами указывали в небо. Кое-где битые аномалиями упрямо росли изуродованные, низкие, кряжистые березы, иногда просовывая зеленую макушку в разрушенные проемы уснувших домов.

Отряд медленно приближался к Пепелищу. Трофим, несмотря на всю кажущуюся простоту работы проводника регулярно терял и не находил болт. Не видя куда он отлетел, он кидал туда что-нибудь еще, пока наконец Яков не подобрал с земли проржавевший обломок трубы и не стал кидать его сам. Обломок летел недалеко, но потерять его было не возможно, он с треском влетал в траву и оставался лежать там, ожидая пока его подберут и кинут вновь. Так они прошли половину дистанции, пока он не влетел в жадинку. Жадинка – небольшая не видимая аномалия размером до метра, хватала все что в нее попадает и одушевленное и не одушевленное, но не сразу. Сталкера вступившего в аномалию, жадинка нежно прихватывала за обувь, и если он был в сапоге, а не в берце он мог успеть выдернуть ногу, если же в берце, то она прихватывал и ногу, не отпуская ее вместе с хозяином. Единственным спасением было нагрузить аномалию разным хламом, чтобы она распределив свое усилие на остальные предметы, ослабила хватку, но одиночка ничего не мог предложить жадинке кроме рюкзака, и дожидался либо помощи, либо смерти. Наклонившись за трубой Яков вдруг не смог оторвать ее от земли, сделав рывок он высвободил уже подгруженную аномалией руку, ошалело глядя на оставшийся на земле обломок, он отступил назад. Стоит ли говорить, что болт, вдруг прилипший к земле, а не отскочивший от нее, указал бы отряду на сомнительное место.

– Ого, – растерянно произнес Яков.

Трофим со вздохом достал болт, всего с десяток металлических предметов было у него в подсумке, большая часть из которых была подобрана тут же в поле. Там лежали несколько ржавых болтов и гаек разного размера, железнодорожный костыль, сломанный надвое пруток арматуры, старые разбитые наручные часы, пара камней. Тот запас из тридцати новых красивых болтов, который он часто считал лишним грузом весь вышел, застряв в аномалиях или просто потерявшись в траве. Болт брошенный "пристрелявшейся" рукой Трофима, пролетел в другую сторону и плюхнувшись в хорошо видимый пяточек земли отскочил в сторону, как и полагается. Отряд двинул было за ним. Яков, же развернувшись вдруг замер, приложив автомат к плечу.

– Что там, – спросил Сагитай, – видя как вдруг собрался его напарник.

– Нас ведут, – негромко ответил Яков, – собаки.

Сагитай посмотрел на детектор.

– На триста пятьдесят метров чисто, – сказал он.

– Они с дистанции, вон я вижу, – он указал рукой несколько направлений.

Сагитай достал снятый с автомата прицел и посмотрел в него. Трофим и его коллега остановились.

– Что будем делать? – спросил у всех сразу Берик.

Трофим понятия не имел что будет делать, обычно в таких ситуациях на Янтаре он слушался проводников, либо нажимал тревожную кнопку и находил безопасное место.

– Тут мы их не положим, – сказал Сагитай, покусывая губу. – Трава высокая, вплотную. Надо выбираться, до домов. Давай Док, веди.

Трофим развернулся и продолжил движение в сторону Пепелища, до которых оставалось метров триста. Тут он понял причину постоянно гнетущего его беспокойства. Выброс! Скоро будет выброс! Внутреннее известие обожгло его изнутри, оставив гул нарастающей тревоги.

– Скоро выброс! – крикнул он, понимая, что никто из них не знает где здесь можно спрятаться, а собаки… слепые псы знают что их ждет, потому и не нападают.

– Идрить – колотить, – выругался Сагитай, – час от часу не легче, обещали же завтра, послезавтра, Док?!

– Ошиблись, – ответил Трофим, кидая следующий болт.

Сагитай как заправский сталкер завернул сложное ругательство, в котором участвовали два местных метеоролога, их руководитель, несколько снорков и слепых псов. Поднялся ветер, низко шумящий в отдаленном леске и посвистывающий травой под ногами.

– Есть сигнал, – выкрикнул Сагитай, – сближение.

Слепые псы лишь кажутся не серьезными противниками. Зачатки телепатических способностей позволяют им определиться и выделить наиболее испуганную, раненую или ослабленную жертву, успеть неожиданно увернуться из прицела, считав картинку с выцеливающего его человека. Тактика у этих мутантов была проста и эффективна. Собака легко переживала касательные ранения и наседая стаей они заставляли неопытных сталкеров расходовать весь боезапас. Если сталкер держал патроны до верного, то стая окружив одиночку или группу начинала проскакивать мимо людей, все-таки вынуждая их отстреливаться. После выхода последних патронов, мутант прекрасно понимал, когда человек становится беззащитен, мутант бросался уже в настоящую атаку. После этого каждый из псов тащил человека за конечность, растягивая его вдоль земли, а другие искали слабые места в броне, если таковая имелась на человеке, либо отделяли конечности. Собаки как правило, выбирали самого слабого и незащищенного члена группы, поэтому для мощных челюстей слепых псов не было особых сложностей расправиться с большинством комбинезонов и курток сталкеров. Остальным же членам группы, оставшимся без оружия, деморализованным позволялось бежать, в зависимости от численности стаи. Если одного человека им было не достаточно, то без особого труда они добывали второго, уцелевшие же сталкеры, вынужденные бросить товарищей нередко ломались, становились угрюмыми одиночками, по понятным причинам не желающими рассказывать об этих историях. Человек в смятении, испугавшийся чего-либо, вполне мог спровоцировать слепых псов на нападение, да что там говорить, даже дворовые собачки с Большой Земли начинают прихватывать за штанину испугавшегося их человека. А здесь в Зоне, слепые псы знали толк в человечине. Только сталкер ветеран мог уверенно держать псов на дистанции, как и всякого матерого зверя его чуял всякий мутант, знающий, что такие как он даже без оружия могут оказаться не по зубам.

Трофим прибавил ходу, чувствуя как холодное чувство приближающейся беды подкрадывается к сердцу. Сагитай неотрывно следил за детектором, держа наготове автомат.

– Двести метров, шестнадцать штук – сцепив зубы процедил Сагитай.

Впереди ухнул трамплин, среагировав на брошенный в него камень. Отряд замедлился и поменял курс, стремясь достичь остатков домов.

– Сто пятьдесят метров.

Берик достал пистолет. Трофим определившись с направлением снова перешел на быстрый шаг. До ближайших домов было еще метров двести.

– Сто метров, – готовя автомат сказал Сагитай.

Коричнево-черные бревенчатые стены домов манили своей близостью. Несколько лохматых березок кланяясь ветру будто манили и поторапливали отряд.

– Семьдесят. Шесть справа, десять слева, – доложил боец. – Сходятся.

Слепых псов стало видно невооруженным глазом в высокой траве. Крупные, с облезающими клочьями шерстью, из под которых у некоторых виднелись язвы, припущенной широкой головой с темными пятнами недоразвитых глаз, желтоватые, пегие, серые шкуры петляя между вениками высокой травы сходясь полукругом к отряду. Чуть-чуть дрогнула земля, передавая импульс готовящейся к выходу энергии. Диким ором отозвалась стая ворон кружившаяся над головами спешащих людей.