– Я жду продолжения, – сказал Бергер, когда официант вышел.

– Разумеется, вы читали рапорты о вчерашних событиях на Кроклин-авеню? Так вот, там впервые прозвучала фраза, заставившая меня крепко задуматься.

– И что за фраза?

– Трэгг не должен был принимать участия в игре, так получилось, – пояснил Мейсон. – Когда лейтенант расшифровал себя, главарь, или, представлявшийся там главным, лучше сказать так, предложил Трэггу, что в прокуратуру явится с повинной человек и _у_б_е_д_и_т_е_л_ь_н_о_ покажет, что Билла Никсона убил он, а не Трэгг. А в обмен он попросил...

– Что?

– Что Трэгг замнет одно дело об убийстве.

– Какое именно? – со все возрастающим интересом спросил Бергер.

– Так называемый мистер Икс отказался назвать при всех, ему требовалось принципиальное согласие Трэгга.

– Лейтенант, разумеется, отказался?

– Разумеется.

– Черт побери, мог бы согласится, а потом...

– Дело касалось чести, господин окружной прокурор, – заметил Мейсон. – Но он пытался выяснить какое убийство, помешал приезд Холкомба.

– Что ж, продолжайте, – вздохнул Бергер.

Раздался вежливый стук в дверь – официант принес заказ. Он быстро расставил тарелки с бутербродами, налил кофе и вышел, закрыв за собой дверь.

– Я стал анализировать факты, – сказал Мейсон. – У меня есть информация, что в тот момент, когда мистер Реймс только _з_а_х_о_т_е_л обратиться ко мне для защиты своей дочери Анны Грайхон, к Делле заявился убийца, пытавшийся воткнуть в нее _м_о_й_ нож, с _м_о_и_м_и_ отпечатками пальцев. Не правда ли, похожий почерк, мистер Бергер?

– Анна Грайхон... Дело об убийстве на «Звезде Каталонии»? – удивленно воскликнул Бергер. – Но ведь ничего особенного там не было – убит рядовой мошенник, мелкие разборки между собой. Из-за чего устраивать такие сложности?

– Труп опознали? – словно между делом поинтересовался Мейсон.

– Да, два его компаньона были в морге и опознали Рея Хенсли.

– Его _к_о_м_п_а_н_ь_о_н_ы_? – переспросил адвокат.

– Что вы хотите сказать?

– Интересно все получается, Гамильтон, – принялся размышлять вслух Мейсон.

– Что именно? – недоумевал окружной прокурор.

– У меня есть информация, что двое неизвестных, игравших с нами в покер, после таинственного исчезновения оказались в аэропорту и вылетели в Чикаго. Один, по всей видимости, наш, местный. Второй – некий мистер Богуш, правая рука известного чикагского гангстера Дона Лонегана. Слышали такое имя, Гамильтон?

– Мне бы со своими преступниками разобраться, не то что о чикагских выяснять! – воскликнул Бергер. – Впрочем, что-то знакомое... А, может и ошибаюсь... Нет, не знаю. И что дальше?

Мейсон взял в одну руку бутерброд, в другую кофе и, откусив на ходу, продолжил расхаживать по небольшому помещению:

– Примерно в то время, когда обнаружили труп на борту «Звезды Каталонии», который впоследствии был опознан _к_о_м_п_а_н_ь_о_н_а_м_и преступника, как их товарищ, в Чикаго сбежал один высокопоставленный чиновник, благодаря чему положение Лонегана значительно улучшилось. Расследование показало, что чиновник прилетел в Лос-Анджелес, сел на пароход в Индию и след его потерялся...

– Вы подразумеваете какую-то связь?

– А разве лицо трупа не было размозжено до неузнаваемости? – вопросом на вопрос ответил Мейсон. – Вот вам и ответ, почему могли стараться убрать меня и Трэгга, почему вчера пытались убить, и свалить, между прочим, убийство на меня, Анну Грайхон и Стива Веннета – людей на которых должно было упасть и упало подозрение в убийстве.

– Черт возьми, Мейсон, – воскликнул Бергер, отодвигая недопитый кофе и вставая из-за стола, – я должен немедленно отправляться в свой кабинет и разобраться со всем этим делом. То, что вы сказали...

– Мы решили дело с Трэггом? – спросил Мейсон.

Гамильтон Бергер бросил быстрый взгляд на адвоката и тоже принялся расхаживать по комнате с другой стороны стола, только не заложив большие пальцы в проймы жилета, как Мейсон, а сцепив руки за спиной.

Минуту они молчи ходили в противоположных направлениях.

– Вы можете подбросить еще что-нибудь относительно убийства Билла Никсона, чтобы я мог _о_б_о_с_н_о_в_а_н_н_о_ закрыть дело против Трэгга? – наконец спросил окружной прокурор.

– Только косвенные улики и предположения, – ответил Мейсон.

– Я слушаю.

– Первое: если убийца – Трэгг, у него должен быть помощник.

– Почему?

– Потому что дочь Трэгга под присягой готова заявить, что в восемь часов звонил коллега лейтенанта и сказал, что его _и_з У_п_р_а_в_л_е_н_и_я_ отвезли домой, потому что ему стало плохо. Трэгг заступал в полночь и в это время спал, по его словам, дома. Голос отца Нэнси Никсон узнала бы в любом случае – значит, был помощник. Следовательно, это _с_п_л_а_н_и_р_о_в_а_н_н_о_е_ убийство, а не преступление под воздействием мгновенных эмоций, как только и могло бы быть в случае с Трэггом. Если бы Трэгг _с_п_л_а_н_и_р_о_в_а_л_ убийство – его бы даже не заподозрили.

– Склонен с вами согласиться, – ответил Бергер.

– Далее, – продолжал Мейсон. – В доме мы с Трэггом не нашли плаща убитого – а погода стоит холодная, сами знаете. Возникает предположение, что убит Никсон _н_е_ в _д_о_м_е_ Трэгга. Я полагаю, труп обследован на наличие яда в организме?

– Черт побери, Перри, зачем нужно было обследовать организм на наличие яда, если ясно, что причиной смерти послужил ножевой удар в спину? – воскликнул Бергер.

– Вы с своем репертуаре, Гамильтон, – улыбнулся Мейсон. – Вот почему ваши дюжины раз проверенные, железобетонные линии обвинения, разваливаются, как карточные домики. У вас в глазах все заслоняет очевидное – вы не допускаете возможности других вариантов.

– Вы убеждены, что в организме присутствует яд? – нахмурился Бергер.

– Вовсе нет, – пожал плечами Мейсон. – Я _у_б_е_ж_д_е_н_, что убийство произошло не в доме Трэгга. Вполне вероятно, что огромный кухонный нож Трэгга пошел по следу острооточенного ножа, кинжала или другого оружия меньших размеров... Потом с убитого сняли плащ и воткнули в старую рану новое орудие убийства – в таком случае, можно было обойтись даже без накладок на рукоять, а они были. Я видел следы от них.

– Вот если бы вы принесли сами накладки! – воскликнул Бергер.

– И если бы преступник сам явился к вам с повинной! – в тон ему продолжил Мейсон.

– Ладно, Мейсон, – резко остановился Бергер. – Вы меня убедили. Но у меня к вам есть просьба.

– Какая именно?

– Вы с Трэггом как можно скорее проведете пресс-конференцию с журналистами и изложите им то, что изложили сейчас мне. Мы остаемся чистыми, поскольку обвинения не предъявляли. Вы окажете мне такую услугу?

– Почему бы и нет, – кивнул Мейсон. – А что насчет Анны Грайхон? Вы намерены предъявлять ей обвинение?

– Дело об убийстве на «Звезде Каталонии» ведет один из моих заместителей... После того, что вы рассказали... все, конечно, требует тщательной проверки... Я не могу дать вам сейчас определенного ответа, Мейсон.

– Хорошо, тогда у меня ответная просьба, – сказал Мейсон.

– Какая?

– Я хочу поговорить с Анной Грайхон, лучше даже если в присутствии Трэгга, как только она придет в себя.

Гамильтон задумался.

– Если только в присутствии лейтенанта, – сказал наконец окружной прокурор.

– Если уж на то пошло, – улыбнулся Мейсон, – то я имею право на к_о_н_ф_и_д_е_н_ц_и_а_л_ь_н_у_ю_ беседу с клиенткой.

– Ей, кстати, – парировал Бергер, – _п_о_к_а_ не предъявлено никаких обвинений, она содержится под стражей, как важный свидетель и только.

– Если мы снова поссоримся, то не договоримся, – заметил Мейсон.

– Да, вы правы, – сказал Бергер, надевая пальто. – Отправляйтесь к себе и приглашайте журналистов.

Он открыл бумажник и достал десятидолларовую банкноту.

– Я думал, – сказал Мейсон, – что вы окажете мне любезность и позволите заплатить.