Удар человека был хорош.

Нож вошел точно в подбородок зверолюду. Его длины как раз хватило, чтобы жало кинжала показалось из макушки. Такой удар практически целиком исключает вероятность «предсмертного взмаха», в отличие от удара по горлу или корпусу. Поврежден мозг — тело обвисает безвольной куклой.

Да, волчонок должен был умереть мгновенно.

Если бы удар достиг цели.

Но вместо лезвия в подбородок Аруса ударил пустой кулак бандита, который сразу же после этого с криком боли упал на колени, прижимая к животу тот самый кулак — все пальцы были беспощадно сломаны.

Он слишком сильно держал кинжал, а у меня не было никаких основания забирать его деликатно.

Я подкинула и перехватила за лезвие оружие, вырванное из рук человека в последний момент.

- Ты… обещала… - выдавил из себя мужчина, дикими глазами смотря на меня снизу вверх.

- И что? - мои губы невольно сложились в кривоватую улыбку. - Арус, добей его.

- Но…

- Кончай жевать сопли, малявка, - я покосилась на мгновенно заткнувшегося волчонка. - Перед тобой не барышня из высшего общества. И даже не простой крестьянин, который тяжелым трудом обеспечивает жену и ораву детишек. Перед тобой мусор. Грязная накипь жизни, что собирается у обочин торговых дорог. Сколько своих и твоих сородичей он прикопал в местных кустах? Скольких изнасиловал, замучил, искалечил? А сколько еще прикончит, если сейчас уйдет? Такого уже не исправишь, как ни старайся, и подобное… существо не имеет права на прощение.

- Я… - попытался подать голос человек, но я слегка пнула его по печени, заставив заткнуться и скрючиться в пыли. Будет он мне тут еще в воспитательный момент влезать.

- Но виконтессу же мы отпустили? - Арус неуверенно перебрал пальцами по рукоятям кинжалов. - В чем между ними разница?

- Та шлюха была просто садисткой, - поморщилась я. - Извращенкой, изменницей, избалованной мразью… но не убийцей. У нее еще есть шанс. В отличие от этого дерьма.

- Это лицемерие, - тихо проговорил волчонок, с грустью глядя на человека.

- Я монстр, - оскалилась, демонстрируя измененные клыки, - который когда-то был человеком. Лицемерие — это мой способ выживания. Удобный способ оправдать свои капризы и пожирание чужой плоти. Тем не менее, сейчас я говорю на полном серьезе, Котлетка. Человек перед тобой — кусок дерьма, что ради собственной шкуры без колебаний пустит кишки ребенку и намотает их себе на стоячий хер. И либо ты его прикончишь, либо он изнасилует, искалечит и убьет еще, возможно, несколько десятков или сотен разумных. И их смерть и поломанные судьбы будут висеть на твоей шее. И все из-за твоей неспособности в нужный момент собрать яйца в кулак и ударить кого-то ножом.

Волчонок сжал губы в тонкую полоску и до скрипа стиснул кинжалы, лезвия которых и так были измазаны кровью с моих когтей.

- По… подождите… не убивайте… - простонал человек, опять поднимаясь на колени. - Я исправлюсь. Я…

Его оборвал короткий удар ножом в горло. Точно такой же, который должен был достаться его очередной жертве — снизу вверх в подбородок. Так, чтобы лезвие пробило мозг и показало окровавленное жало из макушки.

Горячая свежая кровь начала стекать по клинку на побелевшие от напряжения пальцы Аруса. А он неотрывно смотрел в глаза умирающего человека, чья душа начала свой путь к очищению.

Дернув кистью, зверолюд с трудом вытащил застрявший в костях черепа кинжал, давая уже мертвому куску мяса упасть на землю, и посмотрел на подрагивающую окровавленную руку.

- Кинжалы помоешь и вернешь.

- Да, мэм, - тихо отозвался он, не меняя позы.

- И не «мэмкай» мне тут.

- Прошу прощения.

Я критично осмотрела замершую фигуру мелкого волчонка и подняла взгляд к небу, которого не было видно из-за переплетенных крон деревьев. Тем не менее, совсем близкий рассвет я ощущала буквально кожей, что начала противно зудеть.

Нужно торопиться.

Вновь посмотрела на Аруса.

Котлетка не сводил глаз с окровавленной руки.

- Первый раз убиваешь? - поинтересовалась я.

- Нет, - коротко и безжизненно ответил он, чем вызвал у меня короткое замешательство.

- Так какого хрена ты мне тут драму устроил, словно девственница в первую брачную ночь?! - я от всей души отвесила мальчишке пинка по заднице, заставив потерять равновесие и едва не свалиться на свежий труп. - А ну быстро яйца в зубы, и обшмонал кошельки этих идиотов! А потом валим в чащу, мне пора окапываться на день!

- Д… да, мэ… Ой… То есть, хорошо, сейчас все сделаю! - пришел волчонок в себя и начал спешно метаться от трупа к трупу, занявшись быстрым обыском.

Смысла в этом, конечно, особого не было, но нужно же чем-то нагрузить бойца, чтобы его мозги не страдали всякой фигней. А я пока быстро поймала разбредшихся лошадей и отыскала следы разбойников, которые вели в глубину леса. Конечно, следопыт из меня так себе, но вот их запах я чуяла более чем отчетливо.

Надеюсь, до рассвета успеем дойти до их лагеря и вырезать оставшихся, иначе могут быть проблемы…

2.

Я сидела с головой завернувшись в длинную черную мантию, добытую еще в особняке той шлюхи-баронессы. Одежда была мне великовата, но это даже к лучшему — можно плотнее закутаться, спрятав ладони в длинных рукавах и надвинув глубокий капюшон практически до подбородка.

Было жарко, душно, от плотной ткани попахивало плесенью и мышами, но… это было намного лучше, чем попасть под лучи солнца, которые иногда все же пробивались через кроны лесных деревьев. Конечно, от одного луча я не умру, но вот ожог будет держаться до следующего «перекуса», а маны светило выжжет столько, что останется только едва волочить ноги.

Эх, хорошо старым вампирам — за пять-шесть веков они отъедаются настолько, что могут практически не бояться солнечного света. И пусть я в бою могу, при определенной удаче, положить и двухсотлетнего кровососа, но по-сути все еще остаюсь только-только вылупившимся птенцом.

- Которого еще и вышвырнули из родного гнезда, - пробормотала я.

- А? - повел обрубками ушей сидящий напротив волчонок.

- Говорю, быстрее давай! - рыкнула я. - Нам еще отдохнуть нужно.

- А, да-да, сейчас… - виновато пискнул он и вернулся к сортировке.

Аруса я озадачила довольно легкой, но нудной работой — нужно было перебрать доставшуюся нам добычу, после чего погрузить наиболее ценное в седельные сумки наших лошадей.

Всего наш маленький караван ныне насчитывал пять кляч: на двух ехали мы, а еще три были грузовыми, таща на горбу наиболее ценные и малогабаритные вещи, уворованные из особняка баронессы. Да еще сейчас добавится неопределенное число ценностей от разбойников. Впрочем, число это было весьма смешным — несколько кошельков с мелкими монетами, пара драгоценных камней, да один неплохой меч. Все остальное — откровенный мусор, который не стоил возни с его транспортировкой. Это я и так видела, но нужно было чем-то занять мелкого, пока мой засыпающий мозг пытался решить, что делать дальше.

Нет, общее направление было понятно — двигаться в Оферон. Но вот стоило ли продолжать рисковать, двигаясь по дороге, или все же нужно было взять самое необходимое и идти лесом? С одной стороны, второй вариант безопасней, но с другой — такую гору ценностей мне совесть не позволяла бросить посреди дороги.

- МММММ!!! - раздалось справа возмущенное мычание, пытающееся привлечь наше внимание.

- Не отвлекайся, - пришлось отвесить Котлетке очередного легкого пинка, чтоб не отрывался от работы.

Волчонок покосился на источник звука, вздохнул, но вновь послушно взялся за прерванное дело.

Впрочем, его внимание было вполне понятно — в паре шагов от нас под деревом лежала связанная девушка.

Очередная идиотка-аристо. И в ее умственных способностях я была более чем уверена — ни один разумный, если у него есть хоть капля мозгов, не попался бы в плен к этим дегенератам…

Собственно, события последнего часа можно было описать парой предложений.