Мастерсон сделал глубокий вдох, набрав полные легкие кислорода. Он почувствовал себя лучше, голова стала яснее. Еще несколько раз глубоко вдохнул, и силы стали медленно возвращаться в его тело. Он совершенно не понимал, как мог остаться в живых, но, наверное, это было простой случайностью.

Он должен поскорее добраться и обследовать обломки других кораблей. Последнее, что он видел, это то, что они тоже падают на астероид.

Он медленно двинулся дальше.

Неизвестно, сколько времени прошло, пока он добрался до ближайших обломков. Он не имел понятия, есть ли в этом мире атмосфера, пригодная для дыхания. Возможно, есть, но скорей всего нет. Он решил не рисковать, не открывать шлем.

Здесь не было ничего, кроме твердой, зернистой поверхности. Астероид напоминал гигантский кусок сахара — почти прямоугольный, он производил впечатление искусственного, но лишь впечатление. В Поясе существовало множество подобных астероидов.

Обломки одного из земных кораблей находились перед Грегом. Они выглядели точно так же, как и обломки его собственного корабля. Все люди были мертвы. Грег отвернулся.

— Бедные ребята, — пробормотал он.

Был ли у них вообще шанс на спасение? У капитана Мастерсона больше не было эскадры.

Он пошел дальше. Зернистый грунт под его ногами оставался неизменным.

Вот Грег добрался до третьего, четвертого, пятого корабля… Повсюду одно и то же. Корабли разбились, люди погибли. Он, Мастерсон, оказался единственным уцелевшим. Единственным оставшимся в живых на своем корабле и из всей экспедиции.

Не считая раны на лбу, он остался практически невредимым. Грег медленно пошел дальше.

Он думал о том, подчиняется ли движение этого астероида каким-то законам. Тут было что-то неладно, обычно радиоактивность астероидов не бывает такой высокой.

Грег вновь включил счетчик Гейгера. Треск не стал слабее, наоборот, он был громче, чем прежде. Астронавт упорно шел дальше. Захрустели зерна под его ногами. Грег ненавидел их, ему нравилось их давить. Повинуясь неожиданной мысли, он вынул из кобуры лазер и выстрелил.

Образовался кратер, сланцеобразные зерна разлетелись во все стороны. Грег рассмеялся. Он преподнес астероиду урок, и эта детская мысль обрадовала его. Охотнее всего он бы разрушил весь астероид.

Его мысли постепенно начали проясняться. Что-то было неладно, это несомненно. Но что?

Астронавт присел на кромку только что возникшего кратера и задумался. И вдруг ему в голову пришла одна мысль… Конечно, лазер!.. Ведь он тоже нуждался в зарядке. Ведь он воздействовал на поверхность таинственного астероида! Почему?

Грег Мастерсон глубоко вздохнул. Перед ним лежал кратер пяти-шести футов в диаметре. Почему же не сработали ракеты? В этом и заключалась проблема. Он заскрежетал зубами — все должно иметь свои причины. Причины порождают следствия. Вся Вселенная подчиняется закону причинно-следственных связей. Если что-то будет не так, то пропадет всякий смысл. Он должен найти ответ, разгадку этого ребуса. А разгадать можно любую загадку, если у человека есть время как следует подумать.

Грег верил в человеческий интеллект. Он верил в хомо сапиенс и его способности. Благодаря своему мужеству и уму человек стал хозяином мира. И он должен обладать и тем и другим, чтобы утвердиться в двадцать третьем столетии. Но ведь если бы ракеты проскочили мимо, они должны были в конце концов взорваться. Но этого не произошло. Тут должна быть какая-то другая причина. Возможно, силовое поле могло включаться автоматически. Или эта сила начинает действовать только тогда, когда нужна? Грег взвесил все возможности, но это не приблизило его к разгадке. Тогда он наклонился над кромкой кратера и посмотрел вниз.

— Я и не знал, что лазер может быть настолько эффективен, — пробормотал он. — Что это тут… дыра! Она, должно быть, глубиной около двенадцати футов. — Однако астронавт не мог разглядеть дна кратера. Вероятно, он был намного глубже. — Что же это такое? — И тут Грегу стало ясно, что он разговаривает сам с собой. — Нужно прекратить это, — громко сказал он, — а то еще сойду с ума. Каков бы был заголовок в теленовостях! — Он покачал головой.

Он сделал несколько шагов назад и прицелился пустой рукой, как будто держа пистолет, направленный на кратер. Кратер должен был бы выглядеть совершенно по-другому. А здесь он почти вертикально уходил вниз! С краю, куда ударил заряд, зерна сплавились от жара в единое целое. Так и должно было быть. Однако двенадцатифутовая глубина шахты вела совершенно в другом направлении.

«Фантастика, — подумал Мастерсон. — Это судьба. У меня был один шанс из миллиона попасть случайным выстрелом в верхний конец вентиляционного канала, ведущего внутрь астероида».

Он нашел вход внутрь астероида.

Внизу Грега могло ожидать только разумное существо. Хотя поверхность была радиоактивной, но внутри, возможно, все было не так. Но не лучше ли будет пренебречь опасностью радиации и остаться на поверхности в относительной безопасности?

Внешние микрофоны его скафандра были включены на максимальное усиление. Неожиданно Грегу показалось, что он слышит странный шум. Возможно, это был всего лишь плод его воображения, но астронавт так не считал. Это были глухие раскаты, от которых начала вздрагивать почва. Что это такое может быть? Отдаленные шаги? Бумм! Три или четыре секунды, потом снова — бумм!

Он понял, что здесь должна быть атмосфера, иначе он не мог бы слышать.

Бумм!

Шаги, совершенно точно! Шаги какого-то гиганта? Какие шаги производят подобный шум? Это были не человеческие шаги. У Грега остался лишь один выбор — туннель. Там он мог спрятаться. Он сполз вниз через край и повис на руках, чтобы наблюдать за происходящим через кромку кратера.

Потом он увидел того, кто топал. Кровь застыла у Грега в жилах. Глаза его чуть не вылезли из обрит. Ему показалось, что ледяная рука сжала его сердце.

К нему двигалось ужасное создание. Такого он и представить себе не мог. Перед Грегом появилось доисторическое чудовище, которое, казалось, вынырнуло из прошлого и теперь двигалось к Грегу, чтобы уничтожить его.

Его пальцы разжались, и он начал падать — падать в неведомые глубины астероида.

Глава 4

Джонга и Крулль работали без отдыха. Их нервы, прежде расслабленные монотонностью работы, теперь были до отказа напряжены. Джонга в четвертый раз за последние двенадцать часов включил счетчик.

— Если мы что-нибудь поймаем, то разве что донесение от патруля.

— Мне от всего сердца хотелось бы этого, — сказал Крулль.

— Ты не считаешь, что генерал что-то знает, но не торопится сообщить нам? — с сомнением спросил Джонга.

— Для него это не свойственно, — возразил Крулль, — и тебе это известно.

— Да, да, я знаю. Жаль, Крулль, но я больше не могу выносить этого ожидания…

— Во всяком случае, в одном мы можем быть уверены — случилось что-то чрезвычайное. Если бы это было не так, то нас бы уже давно известили.

— Наверно.

— Что значит «наверно»? Конечно, они нас известят. То, что разведывательный патруль улетает и потом больше не отвечает, довольно необычно. Они должны докладывать каждые четыре часа. А их не слышно вот уже тринадцать с половиной часов. Это же не обычное патрулирование! Возможно, вокруг этой штуковины находится какое-то неизвестное силовое поле. Возможно также, что радиоаппаратура наших кораблей вышла из строя… Я астрофизик, а не космонавт. Могли произойти тысячи различных вещей. Мы же знаем одно: патрульными командует Грег Мастерсон и нет такой трудности во всей Вселенной, к которой Грег не был бы готов.

— Да случиться может что угодно! — скептически отозвался Джонга.

— Я согласен с тобой. Но если это нечто, к чему никто не может быть подготовлен, что тогда?

— Ну, это было бы весьма скверно, но мы скоро об этом узнаем, — успокоил его Крулль.

Вспыхнул световой сигнал. Он означал, что генерал хочет видеть обоих «счетчиков» у себя в кабинете.