Сидеть с хмурыми мордами, привлечь ненужное внимание, поэтому мы с Красавчегом тут же нашли тему для разговора. Спорт и женщины были заняты, поэтому мы заговорили о выпивке и азартных играх, и так увлеклись темой, что не заметили, как время утекло. А меж тем мы разменяли сначала полчаса, затем час и уже пошли на второй, а в баре не появилось новых лиц. Зеленый активно нас поддерживал в беседе, и, казалось, уже забыл обо всех несправедливостях, которые, как он считал, мы над ним учинили. Мы могли бы так продолжать вечно, но за окном уже смеркалось, мы прикончили по третьей кружке, и либо пора ударяться в пьянку, либо сушить весла и выбираться на берег.

- Подбрось и выбрось, - не смог я сдержаться. – Есть основание полагать, что они сегодня не придут.

- Может испугались, что мы на них мост повесим? – предположил Красавчег.

- Могли, конечно, а может что и другое случилось. Кто его знает. Есть предложение, пару минут убить на кружку кофе и по домам. Зеленого вот только в участок отконвоируем, да сдадим под опись в камеру.

- Это зачем такое? Это с чего такой произвол? – поперхнулся от возмущения Зеленый.

- Ты теперь, Зеленый, подбрось да выбрось, свидетель. Причем важный свидетель, и нам тебя охранять надо как зеницу ока. Поэтому мы тебя от греха подальше запрем в карцер, чтобы ничего не случилось.

Зеленый побледнел. Его стало по-настоящему жалко. Но я был непреклонен. Пусть ночь в камере проведет, ему полезно.

Зеленого спасла молодежь. Входные двери хлопнули, вошли двое парней лет восемнадцати. Увидев их, Зеленый расцвел и затараторил:

- Они это. Они. Век воли не видать. Они.

На пороге бара в нерешительности застыли Вили Клякса и Салли Ходули. Они с вызовом смотрели в нашу сторону.

Устраивать разборки в баре бессмысленно. Допросы должны проходить в комфорте, поэтому, недолго думая, Красавчег вызвал наряд кентавров и задержал ребят и Зеленого до кучи для дачи показаний.

Весь оставшийся день мы убили на бессмысленный допрос Кляксы и Ходули, но так ничего толкового не добились. Они ничего не видели, не слышали, и вообще, когда ушли домой, мост был еще на месте. Удалось только добиться имен еще троих ребят, которые были с ними в одной компании, и остались возле моста, когда Клякса и Ходули ушли.

Это были Ленка Стрекоза, Гарри Гудини и Антон Весельчак. Кажется, набор тот же, что присутствовал в библиотеке, когда там пропали стеллажи с книгами и старые потрепанные диваны.

Время было позднее. Кляксу, Ходули и Зеленого мы все-таки определили на постой в камеры, чтобы ничего лишнего не пропало. За Стрекозой, Гудини и Весельчаком отправили по наряду кентавров, сами же решили немного передохнуть, но нам не повезло. Позвонил Боря Магистр и заявил, что у него произошло ЧП.

***

- Хорошо, что детей в этот момент на площадке не было. А то даже и не знаю, что могло бы произойти. Вдруг дети бы пострадали, - сокрушенно вздыхал Борис Магистр.

- А почему детей не было? - спросил я, созерцая пустырь, на котором еще несколько часов назад находилась игровая площадка: горки, лазалки, качели, песочница, игровые тренажеры.

- К нам приехала медкомиссия с Большой земли с очередной проверкой. И ведь их не остановило, что моста между городом и Большим Миром нет. На вертолете прилетели. Вот они и детей и осматривали, пока какой-то негодяй детскую площадку не упер. И ведь какой подлец выкопал все горки и при этом никакого шума.

- Подбрось и выбрось, не то слово. Мы за этим умельцем уже третий день гоняемся, поймать не можем, - сказал я.

Сильно захотелось курить. Когда я нервничаю, всегда хочется наполнить легкие ароматным дымом. А тут было из-за чего нервничать.

Три дня неизвестный и неуловимый хулиган бродил по Большому Истоку и оставлял после себя пустыри, и мы ничего не могли с этим поделать.

Три дня мы с шерифом носились по всему городу, пытаясь поймать преступника, и все время опаздывали на полшага. Он словно был невидимым, но у нас из невидимок только Дима Стекляшка. И то он страдает этим талантом только когда изрядно наберется, а так милый человек и мухи не обидит.

- Спрошу традиционно, Магистр, не видели ли вы что-нибудь необычное за последнее время? - спросил Ник.

Борис нахмурился, встопорщил усы, почесал бороду, поправил на носу очки и отрицательно покачал головой.

- Как бы нет.

- Очень жаль, - искренне сказал Красавчег. - Нам здесь больше нечего делать. Пусть кентавры землю носом роют, а мы прокатимся до участка.

Я промолчал, но внутренне поддержал шерифа. Сейчас бы стаканчик виски и посидеть хотя бы пару минут в относительном покое, чтобы никто не теребил, не требовал навести на улицах порядок, не обращался с жалобами, не просил найти любимую швейную машинку под старину, которая стояла на окне и пропала вместе с бабушкиными желтыми занавесками.

Мы попрощались с Борисом Магистром и направились к машине. По пути Красавчег поймал Джека Брауна и отдал ему распоряжения по поводу пропавшей детской площадке. Уже оказавшись за рулем, Красавчег пожаловался:

- Поймаю, этого гада, лично ноги с руками выдерну. Как же он меня за эти  три дня умучил. И заметь, ничего такого. В городе никто не пострадал, не погиб. Пара переломов у Вани Бедуина, который на полной скорости влетел в дом, когда под ним пропал любимый мотоцикл. И все.

- Любопытный талант у этого альтера. Еще бы понять, как он работает. Поймем, как работает, сразу и поймаем, - задумчиво произнес я.

Выезжая с парковочной площадки, я заметил детей, которые расселись на лужайке с альбомами для рисования. Они еще не знали, что у них пропала детская площадка. После утомительных медицинских осмотров их вывели отдохнуть на природу, так сказать на планер.

Когда мы доехали до участка, у меня созрела интересная рабочая версия, и мне не терпелось ее проверить.

***

Для эксперимента мне требовался подопытный кролик. Но кролика жалко, кто знает, куда попадают несчастные после того, как исчезают, поэтому я собрал совещание, на которое были приглашены Ник Красавчег, Джек Браун и Карма. Они сразу же, переступив порог кабинета шерифа, наотрез отказались быть кроликами, словно я им это предлагал. Ну, посудите сами, какие из них кролики. Один все время рожи корчит, так что женщинам нравится, другой вечно смурной, но деловитый, а уж про Карму и говорить нечего. Суровая женщина. Совсем на легкомысленного кролика не похожа.

Поэтому в ходе долгих споров, занявших целых десять минут, мы отсеяли предложение Красавчега использовать в качестве кролика одного из кентавров. Конечно, Красавчег сказал это в порыве чувств, иногда он бывает очень даже жесток, наш шериф.

В мусорную корзину отправилось предложение Джека Брауна использовать в качестве подопытного кролика кошку Мусю, которая была любимицей всего участка. Каждый уважающий себя кентавр почитал за честь наполнить блюдечко Муси молоком, угостить кусочком колбаски (очень она любила докторскую, что продавалась в лавке старика Герцмана) и погладить, когда она забиралась к кому-нибудь на колени. Согнать Мусю с колен считалось преступлением, поэтому некоторые кентавры большую часть своего рабочего времени просиживали в участке.

Предложение Кармы также подверглось астрокизму. Ну, куда это годится использовать в качестве подопытного кролика кого-нибудь из арестованных, кого особенно не жалко. Арестованный это еще не значит преступник. Арестованный это вполне возможно законопослушный альтер. Наряжать его в кроличью шкуру поменьше мере негуманно.

Поэтому победило мое предложение, использовать в качестве подопытного кролика что-нибудь неодушевленное. То что если пропадет, то не жалко потерять. Мы выбрали стул, на который водрузили цветок в горшке с большими фиолетовыми лепестками. Это странное сооружение мы вынесли в рабочую залу и поставили по центру между столиками работающих кентавров. Наша экспозиция вызвала волну вопросительных взглядов, ни никто не посмел ничего спросить.