Она достала порошок, взглянула на него и от страха закрыла глаза.

Конечно, это будет безболезненно. Достойная смерть и конец страданиям. Осталось лишь высыпать кристаллы на язык, проглотить и предаться приятным мыслям. А когда мучители придут за ней, они найдут лишь холодное тело. Её душа уже улетит.

Но тогда не останется надежды на спасение. Бог не пускает на свои небеса тех, кто лишил себя жизни. Значит, её ждут вечные мучения...

«Но, конечно, Бог сделает исключение для меня, — думала она. — Он знает мои страдания. Он понимает».

Она открыла глаза, подняла латунный кувшин к губам и сделала большой глоток. Вода была холодной, с привкусом металла. Краски эмалевых цветов на кувшине стали неожиданно яркими. Затем она увидела осу, дёргающую брюшком, почувствовала прикосновение лёгкого ветерка к её коже. Этот миг длился тысячу лет, и она поняла, что никогда не сможет сделать это в действительности.

Кувшин зазвенел на камнях, где она уронила его, вода вытекала из носика, пока он катился. Гул, доносящийся из зенаны, приглушался расстоянием. Постепенно сквозь окружающий шум стали всё явственнее проступать ритмические звуки. Они были похожи на звук марширующих ног...

Аркали прислушалась к этому нарастающему шуму. Она смотрела на стены, пытаясь понять, откуда он исходит.

   — Подравняться, там, с краю!

Она ясно услышала это. Услышала ирландский акцент. Ирландский!

   — Стой!

Она припала к расщелине в стене и увидела их! Европейских солдат в красных мундирах. Мужчин в форме компании, отставляющих свои мушкеты, садящихся рядом с ними на улице и жадно пьющих из фляг, как после изнурительного марша. С ними был офицер в треугольной шляпе. Она узнала его сразу. Это был капитан Коуп из Мадраса, и она закричала ему, позвав по имени, пока он не исчез из поля зрения.

Он не слышал Аркали. Она изогнулась как только могла, видя теперь лишь край красного френча. Он отошёл, очевидно разговаривая со своим сержантом. Она закричала вновь:

   — Джон Коуп! Я здесь! Я здесь!

На этот раз он подошёл к трещине.

   — Кто здесь?

Она увидела его длинное унылое лицо и ищущие глаза.

   — Это я, капитан. Аркали Сэвэдж.

Он глядел на неё через разлом в стене, но, казалось, был не слишком удивлён.

   — Мисс Сэвэдж? — спросил он, оглянувшись, не слышит ли кто-нибудь. — Меня предупредили, что вы можете быть здесь. Подождите меня, если сможете. Я постараюсь прийти как можно скорее.

Проходили часы. Мысли лихорадочно метались в её голове. Она чувствовала облегчение от того, что солдаты пришли спасти её. «Они всё же узнали, где я! Они нашли меня и пришли, чтобы забрать отсюда. Чтобы показать этому варварскому мавру, что он не может делать всё, что хочет. Теперь он пожалеет о своём преступлении». Это было прекрасно!

Спустились сумерки, и две молодые женщины пришли в сад рука об руку, чтобы набрать ночных цветов для духов. Она в ярости прогнала их, хватая полные горсти камней и бросая в них, пока они не удалились. Они не желали подходить близко к сумасшедшей женщине-ангрези.

Но что означали слова Джона Коупа? «Предупредили»... Что он хотел сказать этим?

Коуп возвратился, как и обещал, когда луна уже висела над западной равниной.

   — Мы в большой опасности, — прошептал он. — Пришлось дать целое состояние часовым, чтобы они пять минут смотрели в другую сторону, но я хотел объяснить всё вам.

   — Когда вы сможете вызволить меня отсюда?

   — Мисс Сэвэдж... Я не видел вас, — сказал он жёстко. — Пожалуйста, не говорите никому, что я приходил сюда, иначе возникнут неприятности. Наше деликатное положение здесь может оказаться под угрозой, и мне придётся отрицать всё.

   — О чём вы говорите?

   — Мы пришли поддержать армию набоба. Вы, вероятно, не знаете, что Назир Джанг убит, и поэтому Мухаммед Али вернулся в бастион. По сути дела, мисс Сэвэдж, набобом провозглашён Чанда Сахиб, и я не могу сказать вам, насколько это ухудшает положение. Наверняка будет осада. Вот почему мы здесь. Мне поручено поддерживать здесь порядок. Мы не можем доверять наёмникам Мухаммеда Али. Он пытается удержать их серебром от мятежа, которым они угрожают. Мы должны помочь ему выстоять.

Аркали не верила собственным ушам. Как мог он говорить всё это?!

   — А как же я? Вы должны забрать меня отсюда!

Он смущённо кашлянул.

   — Прежде всего нам надо решить военную проблему. Я уверен, вы поймёте наши трудности. Гарнизон...

   — Заберите меня! Немедленно! Или всё станет известно губернатору! Это — ваш долг солдата. И джентльмена. Ваш долг, говорю я вам!

   — Пожалуйста, потише, мисс Сэвэдж. Будьте уверены, губернатор знает о вашем несчастье.

   — Почему же вы тогда не спасёте меня немедленно?

Лицо Коупа было жёстким и бледным в лунном свете.

   — Я думал, что ясно объяснил это. В данный момент могольский правитель очень важен для нас. Его слово — закон, и английский губернатор в Мадрасе не может подвергать опасности наше положение здесь, вмешиваясь в его прерогативы.

   — Его прерогативы?

   — То есть, я хотел сказать... чёрт возьми, мисс Сэвэдж, говорите, пожалуйста, потише. Вы не понимаете, что мне грозит.

Её начало трясти. От страха ли, от гнева или от того и другого — она не знала.

   — Но они похитили меня! Вы должны спасти меня отсюда!

   — Я сожалею, мисс Сэвэдж. Мне поручено моё дело. Может быть, через несколько месяцев, когда всё уладится...

   — Месяцев?! Вы что, не понимаете? Этот монстр здесь. Он использует меня!

Коуп провёл по губам языком.

   — Я понимаю, но ничего не могу поделать. Подождите, молю вас. Может быть, через шесть месяцев...

   — Я хорошо заплачу вам, капитан. Назовите сумму. Назовите её! Вы должны знать, что я — наследница большого состояния. Моим отцом был Чарльз Сэвэдж...

Вновь деликатное покашливание и пауза.

   — Я... думаю, что ваш отец в добром здравии. Конечно, он хочет, чтобы вы были в безопасности, но он согласился с губернатором, что...

   — Мой отец? Жив? — спросила она каким-то загробным голосом. — Передадите вы, по крайней мере, записку ему?

   — Я не могу этого сделать.

   — Тогда — Роберту Клайву?

   — Я... боюсь, что капитан Клайв... Он сильно болен. И в любом случае...

Весь мир вращался перед нею.

   — Болезнь? Он умер?

   — Нет, нет. Он отправился в Калькутту, я думаю. Послышался крик совы. Коуп напрягся и затем твёрдо сказал:

   — Мой сигнал. Я должен идти.

Длинное лицо капитана мелькнуло в последний раз и затем исчезло. Она смотрела вокруг, неспособная двинуться с места. Затем раздался топот ног: служанки и евнухи бежали в сад, разыскивая её.

Глава XVIII

Слоны продвигались вперёд в полдневной жаре, возглавляя колонну, хвост которой терялся из виду далеко позади. Остатки армии нового низама двигались на север, возвращаясь в Хайдарабад, где они должны были отдать город французам, прежде чем будут расформированы.

Де Бюсси торжествовал: план Дюплейкса воплощён полностью и чаяния французов осуществились. Что касается Хэйдена, то он был пленником уже целых три месяца. Мысли об абсурдности его положения осаждали его как мухи. «Это какая-то шарада; мим, исполняющий роль мима в пантомиме о пантомиме, но тяжёлая истина в центре её вполне реальна: я — воображаемый посланник при дворе главы, который сам является марионеткой вражеских сил. Де Бюсси терпит меня лишь потому, что я убедил его, что моё присутствие выгодно Дюплейксу. Но я, по крайней мере, жив, а пока это так, я буду бороться против их планов всеми своими силами».

В день, когда был убит Назир Джанг, он спорил с маркизом под дулом его пистолета:

   — Месье, мне кажется, это понятно любому идиоту: если низам сохраняет при себе английского посланника, то что может являться лучшей ширмой, скрывающей истинное подвластное состояние Музаффара? Какое ещё доказательство его независимости может быть продемонстрировано перед миром?