Я подняла свою мятежную руку, чтобы снова ударить его, но он поймал ее, как и в первый раз, и вывернул обе руки мне за спину. Вайнмонт прижал меня к своей груди, загоняя в ловушку своим телом. Я чувствовала, как пламя исходит от него жаркими волнами. Мог ли он почувствовать мой огонь? Его взгляд удерживал меня крепко, яростно и властно. Он смотрел на меня, словно я была его собственностью. Не из-за контракта, не из-за Приобретения, а потому, что так ему диктовало его желание. У него было бы то, что он хотел. Его взгляд скользнул к моему рту, он опустил голову, и его дыхание коснулось моих губ.

Я горела от желания уничтожить его, оставить на растерзание языкам пламени, пока буду уходить от пепла. Но сначала... просто поцелуй. Я привстала на цыпочки.

Наши губы встретились.

Я потеряла себя.

Он не был нежен. Я знала, что и не будет, и все еще хотела его. Его губы были мягкими и настойчивыми, отдавая все и требуя еще больше. Его язык попробовал мои губы. Когда Вайнмонт потянул мои волосы назад, я выгнулась к нему и открыла рот. Его язык был порочным исследователем, ласкал и дегустировал меня так, как никогда.

Мужчина застонал и обнял меня, с силой прижимая к своему телу. Его запах охватил мои рецепторы, впитался в мои легкие, как вихрь, уводя меня еще больше под его заклинание. Соски, превратившись в твердые и жаждущие горошины, потирались об него. Они болели от желания ощутить на себе прикосновения его губ. Я не понимала чистейшей потребности, что вырастала внутри меня, влажности между моими бедрами, отчаянного желания получать все больше и больше.

Вайнмонт поднял меня и отнес к дивану, уложил и посмотрел на свой приз. Он снял пиджак и сдернул рубашку, позволяя пуговицам разлететься во все стороны, открыв моему взору свой пресс. Та же «V», что и на мне, была вытатуирована на его сердце, запутанные виноградные лозы расползались и тянулись по его груди и рукам.

Я облизнула губы, и его взгляд устремился прямо к движению моего языка. Он был пауком, которым я всегда представляла его, смертоносным и красивым.

Мужчина опустился на меня, вжимаясь между моих бедер. Его руки тут же оказались на подоле моей рубашки, задирая ее и открывая мое тело. Он вздрогнул, увидев, что на мне не было лифчика.

— Черт, Стелла, — прохрипел он.

Он оставил по жаркому поцелую на каждом соске. Мой желудок напрягся и сжался.

Я впилась пальцами в его волосы, царапая его, когда он взял сосок в рот. Я изогнула спину над диваном. Его рот ощущался таким горячим, пока он дразнил мою твердую вершину. Вайнмонт обвел языком пик, прежде чем потянуть его зубами. Ощущение направилось прямиком к моей киске, заставляя ее пульсировать от желания. Когда он всосал мой сосок достаточно сильно, чтобы причинить боль, я не смогла заглушить свой крик. Он собирался проглотить меня, точно так, как всегда обещали его глаза.

Он оставил мою грудь, чтобы подняться и заклеймить мой рот. Его твердая длина упиралась в мою промежность. Это обещало больше удовольствия, чем я когда-либо чувствовала. Я впилась ногтями в его плечи, желая причинить ему боль, отметить его так же, как он сделал со мной. Прикусила ему губу, пуская кровь. Он застонал и грубо поцеловал меня, заставив попробовать вкус меди на его языке. Я горела, ярость и ненависть смешивались с самой главной потребностью. Я хотела, чтобы он истекал кровью, но в то же время жаждала, чтобы он похоронил себя глубоко внутри меня. Хотела, чтобы Вайнмонт кричал от боли так же, как и от самого сильного удовольствия.

Пока наши рты сражались, вокруг моих ногтей пробивалась кровь там, где я повредила его кожу. Вайнмонт раскачивал свои бедра, заставляя мой клитор гудеть от силы каждого его удара. Он схватил меня за волосы, потянув, пока я не закричала. Когда я открыла рот, он вонзился в него языком, клеймя меня. Я сдалась. Открылась для него, позволив попробовать меня, разрешив владеть мной. Он так крепко поцеловал меня, что воздух исчез, и я дышала только им.

Он скользнул рукой по моей забытой груди и приподнял ее, проводя большим пальцем по моему соску. Я застонала в его рот, его язык принял на себя звук прежде, чем он проглотил его. Вайнмонт овладел мной, заклеймил меня гораздо больше, чем чернила на шее или шрамы на спине. Его прикосновение, настойчивый поцелуй помечали меня глубже, надежнее, чем когда-либо сможет кнут. Я предавала себя. Я знала это. Мне было все равно. Я не хотела ничего, кроме него, его рук, его тела, его поцелуя. Я никогда не чувствовала себя более живой.

Мужчина запустил руку между нами, сдвигая мою юбку вверх, прежде чем грубо оттянуть мои трусики в сторону. Коснувшись моего влажного лона, он застонал. Я хотела, чтобы он был внутри меня. Хотела, чтобы вел себя дико, отчаянно. Хотела, чтобы он кончил ради меня, и только ради меня.

— Ты такая влажная, — пробормотал он. Вайнмонт отпустил мою грудь и схватил за волосы, наклонив голову в сторону и всосав нежную кожу моей шеи.

Его пальцы набросились на меня, играя мной, пока я не начала корчиться под ним. Хотела и отчаянно нуждалась в его прикосновении. Он был самой вкусной вещью, которую я когда-либо пробовала.

— Тебе нравится, Стелла? — пробормотал он.

— Да, — выдохнула я.

— Как насчет этого? — Он погрузился пальцем внутрь.

Я ахнула, дыхание завибрировало в моем горле от безудержного удовольствия. Он вынул его и снова вошел. Мои бедра двинулись ему навстречу.

— Трахаешь мой палец, Стелла? Просто подожди, пока это будет мой член, который заполнит каждый последний миллиметр твоей тугой киски.

Мне показалось, я смогу кончить только от его слов. Никто никогда не говорил мне такого. Мне нужно было больше.

Он уселся на корточки.

— Не двигайся, — рык, подобный звериному, был под стать его дикому взгляду.

Он толкнул мою юбку вниз по бедрам. Одной рукой сорвал с меня трусики. Затем пристально посмотрел на мою киску. Я была голой перед ним, полностью открытой и отданной на его милость, какой никогда не была, даже когда меня приковали и высекли. Это был самый интимный момент, который я когда-либо переживала.

— Я не могу остановиться, — он медленно поднял взгляд на меня. — И не буду.

Я с трудом сглотнула, все еще ощущая его вкус на своих губах.

— Не останавливайся.

ГЛАВА 15

СИНКЛЕР

Понадобилась каждая последняя унция моего самоконтроля, чтобы не разорвать на себе ширинку и не вбиться в Стеллу. Ее блестящая розовая плоть была чем-то, о чем я фантазировал, и теперь момент, когда она находилась прямо передо мной, значил слишком много.

Я потянулся к ширинке и вытащил член из боксеров. Он пульсировал в моей ладони. Я не хотел чувствовать свою кожу. Я хотел Стеллу. Каждый ее дюйм.

Ее глаза расширились, когда она увидела меня, твердого и готового для нее. Я скользнул головкой по ее мягким складкам, едва сдержавшись, чтобы не кончить. Ухватил за основание, удерживая себя под контролем.

Она попятилась от меня. Ни в коем случае я не позволю ей сдать назад. Я подгреб ее обратно под себя и взял за горло.

— Он слишком большой, Синклер. Я... я не думаю, что смогу.

Она назвала меня по имени. Я всегда хотел, чтобы она звала меня «Синклер», хотя она настаивала на «Вайнмонт». В первом случае это означало бы капитуляцию, во втором же было проклятием. Все, что мне от нее нужно сейчас, это полное повиновение, подчинение. И я получу это.

— Я не занималась этим с тех пор, как мы с Диланом…

Я заткнул ее, вставив в нее два пальца. Она застонала и закрыла глаза. Я не хотел слышать о том, как кто-то касался того, что было моим. После сегодняшнего вечера они все будут стерты. Я был готов трахнуть ее так совершенно, что смог бы стать ее первым, ее последним, ее всем. Моя сперма на ней — внутри нее — пометит ее, как мою.

Все еще удерживая ее одной рукой, я поглаживал ей клитор кончиками пальцев. Страх испарялся из нее, пока я доводил ее до исступления. Ее клитор был сладкой маленькой горошиной, которая требовала, чтобы ее удовлетворили. Я дам Стелле то, что она хотела, то, что ей нужно.