По этой же причине конквесторы, наизусть знавшие все проходы, в которые наиболее часто попадали люди в их регионе, сведениями о проходах в других странах голову не забивали. Однако, некоторая информация, касающаяся проходов за пределами «своей» территории, у «Бастиона» всё же имелась. На жёстких дисках, защищённая сложной системой паролей, и на бумаге, в офисном сейфе, защищённом замком, код к которому Арагорн сейчас диктовал стажёру.

— Читай мне подряд всё, что есть в провинции Пара.

То, что поблизости всё-таки есть проход, Арагорна почему-то не обрадовало, несмотря на то, что тот оказался довольно близко, меньше, чем в полусотне километров от них. И чем дальше читал Тарас, тем сильнее мрачнел конквестор. Цикл — всего восемь дней, сегодня идёт третий. Категория — малоисследованный. Степень опасности — высокая. Открывается только с помощью льда, значит, вернуться из прохода самостоятельно не получится. Хуже не придумаешь.

На горизонте появился вертолёт; мигающие красным и синим огни не оставляли сомнений в том, по чью это душу. И Арагорн принял решение. Достигнув узкой, почти скрытой густой растительностью колеи, уходящей вправо от магистрали, он резко крутанул руль и коротко бросил притихшим пассажирам:

— Попытаемся скрыться в джунглях.

Несмотря на спешку, Арагорн всё же выскочил из машины, когда они добрались до крошечного безымянного посёлка, и отсутствовал минут десять. Оставленные им пассажиры уже сходили с ума от беспокойства, когда он вернулся с победным выражением лица. Ему крупно повезло — в одном из домишек нашёлся холодильник, в морозилке которого удалось наскрести немного льда. Теперь главное, чтобы он не растаял прежде, чем они доберутся до прохода.

Гул вертолётных пропеллеров нарастал. Арагорн чертыхнулся. Утешало лишь то, что в таких джунглях вертолёту просто некуда приземлиться. Однако это не помешает следить за беглецами… или просто расстрелять их сверху.

Судя по показаниям навигатора, проход располагался на обочине просёлка, между стволов растущих близко друг к другу деревьев, плотно окружённых густой зеленью. Конквестор выскочил из машины и, взяв кусочек льда, протиснулся между стволами. Тут же вышел обратно — всё работает.

Четыре пары испуганных глаз расширились от удивления, когда Арагорн, игнорируя все вопросы, вложил каждому в ладонь по льдинке и сообщил:

— Дальше пойдём пешком. По одному протискиваемся между вот этими двумя стволами.

Минуту спустя все пятеро оказались по ту сторону прохода.

— Вертолёт куда-то пропал, — нервно оглядываясь по сторонам, пробормотал Карлос. — Я его больше не слышу.

— Лекс, давай вон туда. Все за ним. Я замыкаю, — перебил ООНовца Арагорн. Нельзя позволять своим спутникам размышлять над странностями происходящего. Так они того и гляди заметят, что окружающие их джунгли сильно отличаются от бразильской сельвы. Да и двигаться надо; в проходе предстоит пробыть самое малое пару суток, значит, как минимум, нужно найти питьевую воду.

За час похода по джунглям им не встретилась ни единая живая душа, ни даже самый малый признак цивилизации, и Арагорн уже было перевел дух — может, обойдется, и его спутники так и не поймут, что оказались в другом месте и времени. Но стоило лишь об этом подумать, как впереди послышался изумленный возглас цыгана. Несколькими стремительными прыжками конквестор нагнал его, в один короткий миг охватил развернувшуюся перед ним картину и процедил сквозь зубы звучное ругательство. И обернулся, обреченно поджидая отставших.

Вскоре все пятеро стояли на краю высокой террасы. Здесь кончались переплетенные лианами джунгли и начинался очень крутой, почти отвесный склон. И открывался поистине ошеломляющий вид.

— А что это такое? — повернулся цыган к Алессандре. — Я и не знал, что в Бразилии есть нечто подобное.

Девушка растерянно покачала головой:

— И я не знала.

ООНовцы молчали. Арагорн бросил на них короткий взгляд и вздохнул. Ясно. Эти двое уже, без сомнения, узнали одно из уникальнейших архитектурных сооружений человечества. Но пока молчат.

Разум, по крайней мере, разум взрослого, трезвомыслящего человека, устроен очень забавно — он отказывается принимать то, что не вписывается в заданные рамками здравого смысла границы. Увидев египетскую пирамиду на берегу Москвы-реки, человек не будет торопиться верить своим глазам. В конце концов, мало ли что говорят глаза — разум-то лучше знает, что такого быть не может.

Джейк и Карлос как раз переживали подобный момент. Глаза им говорили одно, разум — другое, и ООНовцы колебались, не зная, чью сторону принять.

— Э-э, — промычал наконец Джейк. — Вот если посмотреть на центральный комплекс, то нельзя не заметить, что он удивительно напоминает…

— Да, просто поразительная схожесть с… — подхватил Карлос — и сбился. — Эти купола… Как созревшие еловые шишки… Очень похоже…

— На Ангкор-Ват, — выдохнул Джейк.

— Ангкор-Ват, — пробормотала Алессандра. — Это совершенно точно Ангкор-Ват. Другого такого нигде в мире нет… Так его что — реставрируют?

— Нет, — возразил Карлос. — Он же новёхонький, посмотрите.

— Как это — новёхонький? Его же в двенадцатом веке построили! — возразила девушка.

— А! Ну, да, Ангкор-Ват, точно, он! — воскликнул цыган с облегчением, которое испытывает человек, вспомнивший, наконец, то, что упорно не желало всплывать в памяти. — Только… Слушайте, разве он не в Камбоджи?

В наступившей тишине стал отчетливо слышен гул и гомон, поднимающийся из долины, от древней столицы кровавого государства кхмеров. Ещё не поглощенный жадными джунглями, город Ангкор бурлил под ногами пораженных зрителей.

Четыре пары глаз обратились к Арагорну.

Хохлома настолько ослабел от потери крови, что, несмотря на разгар кризиса — драгоценный груз всё ещё не найден, в спину дышит Глушитель — вынужден был отправиться домой и оставил в «Сёстрах Хилтон» вместо себя Ломца.

Раздувшийся от гордости Ломец расположился в студии. Он потягивал пиво из банки и время от времени принимал звонки от соратников, добравшихся уже до указанных Хохломой двух Пустошей, но так пока и не нашедших ни Момента с Ромычем, ни грузовика с оружием.

— Продолжайте искать, — важно приказывал Ломец и бездельничал дальше, раздумывая о том, что, оказывается, замещать старшака совсем и несложно. Сидишь себе, отдаёшь приказы, задницу не рвёшь, потягиваешь пивко и стрижёшь доходы с бизнеса. Словом, работёнка непыльная, он бы легко смог с ней справиться.

Впервые в жизни увидевший для себя новые карьерные перспективы на выбранном поприще — прежде в мечтах он не возносился выше правой руки старшака — Ломец крутил новую идею и так и эдак, всё больше укрепляясь в мысли, что он бы вполне смог сам стать старшаком. Нет, нет, не вместо Хохломы, конечно. Придумать свой бизнес, сколотить команду, чтобы она всё за него делала, и возглавить её. Старшак — это круто, только и делаешь, что наслаждаешься жизнью и ничем за это не платишь…

Грохот сорванной с петель двери и громкий топот ног, обутых в тяжелые армейские ботинки, сбросили его с небес на землю. Когда Ломец пришёл в себя, он обнаружил, что валяется на полу с заломленными за спину руками, а рядом с ним в таких же позах находятся все немногочисленные оставшиеся ночевать в «Сёстрах Хилтон» парни.

«Глушитель по наши души, — подумал Ломец, и сердце ухнуло в груди: — Ну, всё, нам крышка».

Исхитрившись вывернуть голову, Ломец сумел рассмотреть, что студия заполнена мужчинами в бронежилетах и комбинезонах защитного цвета, с масками на лице и очень серьезным оружием в руках.

«Нет, это не Глушитель», — со страхом сообразил он. Это кое-что похуже.

Армейский спецназ.

— Кто из вас Хохлома? — раздался глухой голос.

Парни дружно молчали, уткнувшись носами в пол.

Один из спецназовцев бесцеремонно пнул тяжёлым ботинком лежавшего у него под ногами.

— Ну? — повторил он. — Кто тут Хохлома? — и приставил дуло автомата к затылку лежащего.