Вопросов не последовало, и президент продолжил:

— Перейдем к письмам.

Директор ФБР передал ему оранжевые листы. Президент пощупал их с обеих сторон, повертел в руках, внимательно рассматривая текст. Удовлетворив любопытство, спросил госсекретаря:

— Как вы считаете, стоит ли передавать русским содержание писем по официальным каналам?

— Господин президент, мне трудно поверить в серьезность того, что написано в письмах, — сказала госсекретарь, выразительно пожав плечами. — Мне кажется, что и все присутствующие в таком же затруднительном положении.

— Но факт налицо: НЛО приземлялся на остров, и не один раз, — парировал президент и подкрепил свои слова напоминанием о весе объекта: — Двадцать пять тонн, от этого не отмахнуться, как от мухи.

— Да, господин президент, вы правы, не отмахнуться, — согласилась госсекретарь. — Но почему мы так уверенно приписываем авторство писем экипажу НЛО? То, что все это произошло на территории одного штата, на мой взгляд, — недостаточное основание для подобного предположения.

— Вы дипломат — и верите в случайные совпадения? — спросил президент.

Госсекретарь сразу не нашлась, как отреагировать на колкость президента, лишь демонстративно поправила рукав безупречно сидящего на ней жакета. Но затем, глядя президенту в глаза, твердо ответила:

— В дипломатии, разумеется, нет, господин президент.

— Разрешите, господин президент? — поспешил ей на помощь директор НАСА. — Мне представляется, что соединить эти два события, о которых идет речь, или, наоборот, развести их как ничем не связанные возможно будет лишь после анализа материала, из которого изготовлены письма. Если мы выясним, что его состав не имеет у нас аналога, тогда можно будет сказать, что письма написаны не выжившим из ума человеком, а попали к нам с другой планеты. И будет логично приписать «авторство» пилотам НЛО.

— А что касается русских, — дополнила директора НАСА госсекретарь, — они, так или иначе, в ближайшее время окажутся в курсе всего произошедшего и сами решат, как к этому отнестись. Я уверена, что они воспримут письма с улыбкой и правильно поймут наше молчание. Если же мы поспешим задействовать официальные дипломатические каналы, то можем оказаться в смешном положении.

— Давайте так и поступим, — согласился президент. — Кстати, по сути самой угрозы. Что там, на дорогах России действительно происходят подобные безобразия?

Все присутствующие повернули головы в сторону госсекретаря.

— Господа, как понимать ваши взгляды? — обворожительно улыбнулась госсекретарь. — Если я буду вникать в организацию дорожного движения во всех странах, где у нас есть посольства, у меня не останется времени ни на что другое. Если же серьезно, я немедленно запрошу нашего посла. Он точно знает, как на самом деле обстоят дела.

— Выяснив это, мы поймем, насколько угроза в письмах надуманна, — подвел итог президент. — Если предмета для, так сказать, приложения угрозы не существует, станет очевидно, что автор — попросту больной человек.

— В любом случае он ненормален, если это писал человек, — мягко поправила президента госсекретарь.

— Может быть, попытаться его найти? — обратился президент к директору ФБР. — Напомните, пожалуйста, как называется городок, где расположена почта? И сколько людей там проживает?

— Черчс Ферри, — подсказал директор. — Сотни полторы, не больше, господин президент.

— Вот как? Так это же совсем простая задачка, не так ли? Я не думаю, что среди жителей города найдется много чудаков. Тем более с русофобскими наклонностями.

— Я вас понял, господин президент. Сегодня же наши сотрудники займутся его поиском.

— О'кей! Попрошу вас выяснить состав этого материала, — произнес президент, протягивая письма директору НАСА, и улыбнулся, чтобы смягчить заранее приготовленный неприятный упрек. — Скажите, пожалуйста, как же так получилось, что журналист Роберт Данн утер нос вашей команде признанных интеллектуалов? И при этом обошелся без снимков с вертолета. И никакие дорогостоящие анализы ему для этого не понадобились.

Директор НАСА взял письма. В этот момент на нем не было лица, его было откровенно жалко. Ничего не ответить он не мог и сухо проговорил:

— Господин президент, обещаю вам, что разберусь и выясню, почему наши сотрудники оказались не на высоте.

Видя состояние директора, президент решил ограничиться сказанным.

— Вы что-нибудь знаете об этом журналисте? — спросил он директора ФБР.

— Абсолютно все, господин президент, — самоуверенно доложил директор. — Ему 25 лет. Год назад он блестяще окончил Массачусетский технологический институт, факультет инженерных систем.

От услышанного брови директора НАСА поползли вверх. Ему стало гораздо легче вынести позор, обрушившийся на его в высшей степени солидную организацию.

— В таком случае, зачем он пошел в газету? — ни к кому не обращаясь, сказал президент. — Может быть, вам стоит взять его к себе? — скрыв улыбку, спросил он директора НАСА.

Директор НАСА подвигал сжатыми губами и промолчал.

— Совещание окончено, — подвел черту президент.

XVIII

Они добрались до виллы поздно вечером, поужинали на скорую руку и быстро заснули под монотонный шум ленивых волн, доносившийся через открытые окна. Утром вставали нехотя. Было почти десять, когда они, щурясь от солнца и потягиваясь, вышли на террасу на крутом скалистом берегу.

В море уже курсировали прогулочные кораблики с отдыхающей публикой на открытых палубах; от кораблей к берегу прибивало слабые покатые волны. Далеко на горизонте можно было различить вытянутый силуэт стоящего на рейде сухогруза и рядом сопровождающий его буксир. В воздухе носились неугомонные чайки; они то ли ссорились, выкрикивая друг другу накопившиеся претензии, то ли играли в неведомую птичью игру. Ласточки не уступали чайкам в активности, но не выписывали изломанные кривые и не резали слух пронзительным криком, а в тишине летали по плавным траекториям, демонстрируя примерное поведение.

Террасу по периметру ограждал гранитный парапет с причудливыми пузатыми балясинами, похожими на шахматные пешки. Прижавшись животами к теплому камню, Дмитрий Владимирович и Ларка любовались безмятежным видом на море.

Она склонилась к его плечу.

— Димка, осенью будет тридцать пять лет. Так все быстро пролетело.

— Мгновенно. Помнишь, как возилась на грядках, задрав попу кверху? С голыми ногами в огромных резиновых сапогах.

— Попу запомнил. На нее ведь и клюнул, — она легонько ткнула его в бок. — Сапоги отцовские были, царство ему небесное.

Он обнял жену, посмотрел на ее гладкое лицо с чуть вздернутой после подтяжки верхней губой и скользнул рукой под халат.

Она остановила его:

— Димка, вечером. Всю ночь спал, теперь вспомнил. Иначе мы надолго застрянем. А у нас с тобой культурная программа впереди.

— Подчиняюсь, — согласился он и поцеловал ее в крашенные под седину, тонко пахнущие духами волосы.

— Может, нам навсегда сюда перебраться? — мечтательно сказала она. — Надоели морозы, тепла хочется. В музеи будем ходить, море рядом. Потом купим дом в Барселоне. Можно в Мадриде.

— Потерпи немного. Через два года верховный не продлит срок — все само собой и решится. Тогда и подумаем, где жить. Но сначала пусть с виллой все уляжется, а там будет видно. Пойдем, позавтракаем, — предложил он.

Пока он сидел в кресле и просматривал вчерашние газеты, которые раздали в самолете, она переоделась, осмотрела себя в зеркале и, занимаясь прической, спросила его:

— Ты почему до сих пор в халате? Потом я буду тебя ждать.

— И так всю жизнь в брюках и при галстуке. Дай отдохнуть от этого.

Она махнула рукой.

— Делай, как тебе удобно.

Спускаясь в столовую, они решили, что после завтрака искупаются, недолго позагорают, а потом поедут в Фигерас. Ларка сгорала от нетерпения увидеть картины Дали и блеснуть своими знаниями. Перед отпуском она неделю штудировала брошюру, посвященную его творчеству, и теперь ей очень хотелось выступить перед мужем в роли гида.