– Твои друзья в порядке! – объявила она. – Они устали, но не ранены.

– Где они?

– Идут к выходу, скоро увидитесь!

Она даже немного завидовала тем двоим – Катиджан так волновался о них! Интересно, стал бы он так же беспокоиться о ней? Вряд ли, он ведь и имя ее не сразу запомнил…

Его друзья сейчас выглядели немногим лучше, чем он. Они шли медленно, поддерживая друг друга, на лице мужчины были пятна засохшей крови, женщина казалась бледной и измученной. Эйтиль чувствовала, что их магическая энергия тоже почти истощена.

Они были злы на Катиджана – пока не увидели его. Потом их раздражение мгновенно улетучилось, сменившись страхом и сочувствием. Было еще и удивление, направленное на дриаду, ее они встретить не ожидали.

– Что случилось? – Молодая женщина, покинувшая здание, бросилась к Катиджану.

А дриада невольно почувствовала укол ревности. Это было настолько внезапно, что она даже не сразу сообразила, что за чувство обожгло ее. Она понимала, что это глупо, что та женщина связана с другим мужчиной, они постоянно держались вместе, однако Эйтиль ничего не могла с собой поделать.

– Не поладил с аборигенами, – криво усмехнулся Катиджан.

– Не со всеми, очевидно. Это кто? – Мужчина с кровью на лице указал на Эйтиль.

– Эйтиль Хелиге, – представилась дриада.

– Это говорит мне меньше, чем ты могла бы подумать.

– Она – друг, – вмешалась женщина. – Рана Катиджана обработана кровью дриады, а она – дриада. Мне этого достаточно. Я Уника, а это – Рин.

– Твоей кровью? – поразился Катиджан.

– Ну да… – признала Эйтиль. – Тут лекарств не так много!

– Она все сделала правильно, – заявила Уника. – Кровь дриад – идеальное заживляющее средство, так что ты благодарить ее должен. Сиди смирно, я пытаюсь помочь!

– Нельзя сделать это позже? – забеспокоилась Эйтиль. Дрожь земли становилась настолько сильной, что дриада теперь постоянно чувствовала ее.

– Лучше не рисковать, – ответила Уника. – Ты хорошо обработала рану, но он после этого слишком много двигался. Думаю, у меня хватит сил, чтобы заживить ткани хотя бы отчасти.

– А на что еще у вас всех хватит сил?

– В смысле? – нахмурился Рин. – Народ, мне кажется, или тут землетрясение начинается?

– Это не землетрясение, – прошептала Эйтиль. – Нам всем нужно на крышу или на дерево, срочно!

– Чего?…

Они не понимали ее, а у нее просто не осталось времени, чтобы объяснять им, куда они попали. Эйтиль выпустила крылья стрекозы и поднялась в воздух, увлекая за собой Катиджана. Он был не таким тяжелым, как она пыталась показать. Это раньше дриада намеренно жаловалась, что у нее не хватает сил – чтобы на ее стороне остался эффект неожиданности, если вдруг придется бежать. Теперь ей было не до притворства, каждая секунда была на счету.

Она собиралась вернуться за остальными двумя, но это оказалось лишним: они поднялись сами. Они все еще держались друг за друга, и Эйтиль сложно было понять, кто из них умеет скользить по воздуху.

Земля дрожала так, что камни перед зданием начали подпрыгивать, а обугленный скелет ящера рассыпался на отдельные кости. То, что пришло из-под земли, приближалось. Катиджан и остальные видели, что она помогла им, больше не злились на нее, но теперь они были напуганы.

– Может, объяснишь, что это такое? – нахмурился Катиджан.

– Мандрагора.

– Мандрагора – это растение, – удивилась Уника. – И довольно безобидное, оно опасно лишь в определенных зельях. При чем здесь оно?

– Что еще на нас нападет, женьшень? – хмыкнул Рин.

– Слушайте, вам вот от этого смешно? – Эйтиль указала на дрожащую землю. – Это существо, в котором есть часть мандрагоры, поэтому я зову его так. У меня просто нет для него другого имени!

– Это мир магических мутантов, – пояснил Катиджан. – Я вам потом объясню… Просто верьте ей.

Он заступился за нее! Даже сквозь страх, застилавший ее душу, Эйтиль почувствовала тепло.

Но страх все равно был сильнее. Дриада не знала хищника опаснее мандрагоры. Она-то могла убежать, разлетевшись стрекозами в разные стороны, так она и спасалась много лет. Но что будет с ними? Что будет с ее единственным шансом вернуться во внешний мир?

– Мандрагора – это хищное растение, – торопливо пояснила она. – Оно… оно родилось из нескольких существ и крови моей матери, потом оно впитало в себя моих сестер…

– Это многое объясняет, – кивнула Уника. – Демоны-растения и дриады существуют в одной магической плоскости, условно говоря. Кровь дриад, да еще и нескольких, могла увеличить силу этого существа в несколько раз…

– Это плохая новость, – отметил Рин. – Хорошие есть? Как он вообще заметил нас, куст этот или кто он там?

– Мандрагора живет под землей, появляется раз в несколько дней и исчезает, – ответила Эйтиль. – И я не знаю, почему он здесь!

– Думаю, его привлекла магия, – предположила Уника. Она кивнула на обугленные кости. – С тех пор, как вот то существо повредило барьер, магия постоянно попадала в Эден. А когда Катиджан убрал защиту, это была новая вспышка колдовства. Мандрагора эта – не нормальное живое существо, она вполне может реагировать на магию.

– Хорошо, мы знаем, чем ее приманили, осталось определить, как от нее избавиться, – вздохнул Рин. – Насколько сложно ее убить?

– Я даже не знаю, возможно ли это, – признала дриада.

– Возможно. Другой вопрос, хватит ли у нас сил. Эй, великий маг третьей линии, на что еще хватит твоих понтов?

– Иди к черту, – мрачно отозвался Катиджан. – Я на нуле.

– Ему сейчас нельзя колдовать, – вмешалась Уника. – Он и так довел себя до полного магического истощения. Любое колдовство – это усилие, если он пойдет на это, может погибнуть.

– Да мы все тут погибнуть можем!

Словно в подтверждение его слов, земля разверзлась, и в воздух взлетели первые темно-зеленые лианы. Это были не просто растения: каждую из лиан покрывали бурые наросты, плотные, как камень. Одного удара таким стеблем хватило бы, чтобы переломать кости даже самому крупному из чудовищ.

А за щупальцами появилось тело. Эйтиль никогда не видела мандрагору целиком, эта тварь не покидала землю. Она высовывалась лишь наполовину, открывая миру бездонную пасть с неровными рядами клыков. У мандрагоры не было видимых глаз, но в том, что это чудовище не слепое, дриада никогда не сомневалось.

Оно искало добычу и должно было рано или поздно заметить их.

– Сделайте хоть что-нибудь, – прошептала Эйтиль. – Вы же такие сильные!

– Были сильные, – так же тихо ответил Рин. – Лучшие шансы убить эту картошку-переростка были у Катиджана, но он вне игры.

– И что теперь?

– Я попробую ее отвлечь, а вы бегите…

– Исключено, – вмешалась Уника. – Ты ослаб, оно поймает тебя!

– Да и бежать нам некуда, – признала дриада. – Мандрагора двигается быстрее, если она захочет нас поймать, она поймает.

– Должен быть выход…

– Но его нет.

Выхода действительно не было. Лианы застыли в воздухе, а затем резко рванулись к ним.

Чудовище почуяло свою добычу.

Эйтиль понимала, что ей нужно бежать немедленно. Снова становиться стрекозами, снова жить в этом мире в полном одиночестве… Но она просто не могла. Вместо того, чтобы поступить правильно, она прижалась к Катиджану и замерла рядом с ним, ожидая неизбежного. Однако мандрагора не напала. Может, и хотела, да не смогла. Гигантское чудовище, несокрушимый хозяин Эдена, вдруг застыло на месте, словно в камень обратившись. Эйтиль не знала, живое оно или мертвое, но двинуться оно точно не могло.

А секундой позже на голову ему запрыгнул мужчина, молодой, подтянутый, с зелеными, как листва Эдена, глазами. Он без тени страха остановился на самом краю открытой пасти, скрестил руки на груди и укоризненно покачал головой.

– Люди, как вы вообще прожили так долго? И вы должны стать свитой Огненного короля?

Да уж, у судьбы есть чувство юмора.

Никто не ожидал его появления, никто даже не знал, что в Эдене есть другой маг. Ни одна из стрекоз Эйтиль, порхавших по лесу, его не засекла! Удивление на лицах Уники и Катиджана доказывало, что они впервые видят этого человека.