Света тоже боялась, но по совсем другим причинам. Поначалу покупатель, который теперь считался ее женихом, не говорил с ней, ее вообще в отдельной карете везли. Но девушка чувствовала: это не от избытка уважения. Она для него была просто удачной инвестицией, как породистая собака или скаковая лошадь.

Он купил ее не чтобы убить. По крайней мере, не сразу. Но его планы могли оказаться такими, что и смерть померкла бы на их фоне.

Его дом, большой, хоть и расположенный на окраине, сиял роскошью – в самом прямом смысле слова. Позолота здесь была нанесена на все, что только можно. Ткани использовались в основном красные, светильники и декоративные вставки на дверях переливались хрусталем. Каждый элемент интерьера по отдельности был не так уж плох, чувствовалось, что это не подделки, а оригиналы, добротные и дорогие. Но все вместе они создавали чувство аляповатости и нагромождения. Варварский шик – иначе и не скажешь.

Первые сутки Света провела в своей комнате. К спальне примыкала ванна, так что острой необходимости выходить не было, а еду ей приносила прислуга. При этом говорить с девушкой никто не собирался, а она ни о чем не спрашивала. Знала, что это бесполезно.

Ночью она не сомкнула глаз, не раздевалась даже, так и лежала на постели в платье с аукциона. Это было глупо: он бы взял свое в любом случае, ему не нужно ее согласие, а защитить себя она не могла. Однако расслабиться и принять свою судьбу у Светы все равно не получилось бы.

Он пришел к ней на следующую ночь. Перед этим дом ненадолго затих: ушла вся прислуга. Уже это было дурным знаком. Света сильно сомневалась, что этот человек (человек ли?) способен чего-то стесняться. И истинные причины их уединения пугали ее еще больше.

Он снова явился в халате, на этот раз темно-синем, расшитом белыми птицами. Халат держался только на тонком поясе, и было видно, что под блестящей тканью ничего нет. Видимо, сам Туко находил это соблазнительным. Свете было настолько страшно и тошно, что ей едва удавалось оставаться в сознании.

Когда он появился на пороге ее комнаты, девушка невольно попятилась, пока не уперлась ногами в кровать.

– Рано еще, – хмыкнул Туко. – Хотя до этого мы сегодня дойдем! Но сначала – подарок. Он держал в руках среднего размера шкатулку из лакированного дерева.

– Что это? – Света попыталась улыбнуться.

Больше всего ей хотелось кинуться к двери, оттолкнуть старика и бежать, бежать куда угодно, лишь бы не быть здесь… Но она знала, что он ее не выпустит. И ей нужно было оставаться вежливой, усыпить его бдительность, чтобы не упустить шанс на спасение.

– Подойди и посмотри, – подмигнул ей мужчина.

Свете понадобилась вся сила воли, чтобы заставить себя двинуться к нему. Ее била мелкая дрожь, колени не гнулись, руки едва слушались. Она чуть не уронила шкатулку. Он видел, какой эффект производит на девушку, и явно гордился этим.

В шкатулке, на подушечке из черного бархата, лежали два тонких золотых браслета, украшенных изящной гравировкой. Туко достал их и велел:

– Дай руки. Просто протяни ко мне.

Нервно кивнув, Света отложила шкатулку на кровать и протянула ему руки. Она старалась действовать медленно, а он не торопил. Ему так было даже веселее. Все равно она ничего не могла изменить!

Браслеты не просто застегнулись на ее руках. Они изменили размер, практически вплотную прилегая к коже девушки, а замки исчезли. Теперь никто не смог бы снять их, даже если бы захотел.

Света испуганно одернула руки, но было уже поздно.

– Что произошло? – прошептала она.

– Ты стала моей женой, – заявил Туко.

Не дожидаясь ее ответа, он притянул девушку к себе и поцеловал ее. Впрочем, это даже поцелуем не было. Он просто прижимался губами к ее лицу, нисколько не смущаясь тем, что она не отвечает. Чувствовалось, что ему только и нужно, что чувствовать ее кожу, запах, тело. Света застыла в его руках, как неживая, она сейчас даже сопротивляться не могла.

Насладившись первой пробой, Туко просто откинул девушку в сторону. Света неловко упала на кровать, пытаясь отдышаться, и в первую очередь брезгливо вытерла с лица слюну. Тошнота усиливалась.

– Таков наш брачный обычай, – пояснил он. – Все эти балы, приглашения, посредники – не для нас. Мой народ ценит честное слово. Я объявляю тебя моей женой, отныне и навсегда.

– А это… обручальное кольцо? – Света подняла закованную в браслет руку.

– Это больше, чем кольцо! Кольцо – ничто, оно не имеет власти и силы. Это браслеты жены. Жена – это дом. Посмотри на эти стены! Полюби их. Дальше ты не пойдешь.

– Как это?

– Браслеты не выпустят тебя! – расхохотался Туко. Его горло при этом дрожало, как мешок, наполненный водой. – Каждый шаг за порог этого дома заставит тебя пожалеть о побеге. Не важно, где нахожусь я. Ты должна быть внутри! Жить здесь, вынашивать моих детей, воспитывать. Когда они подрастут, я заберу их туда, во внешний мир. Но не тебя. Ты мне нужна только в Красном гареме.

– И вот так… навсегда? – еле слышно произнесла Света.

– Твое навсегда, – уточнил мужчина. – Ты нужна мне, пока ты рожаешь и вскармливаешь моих детей, заботишься о них. После этого в тебе нет смысла. Но не переживай… насчет тебя деревянная старуха не обманула, ты сильная. Ты сможешь родить много детей, а значит, проживешь долго! Первого мы сделаем этой ночью.

Света вскочила на ноги, повинуясь инстинкту самосохранения, но дальше не сделала ни шагу. Она не знала, куда бежать.

Она всегда относилась к браку серьезно. Надеялась, что ей повезет, что она встретит кого-то, влюбится… Света понимала, что это наивные мечты, но они грели ее душу. И уж точно она не представляла той реальности, которая в итоге ее настигла!

– На тебе слишком много одежды, – раздраженно отметил Туко. – Надень что-нибудь из вещей, которые висят в шкафу, а это платье выбрось. Отныне не наматывай на себя так много ткани! Я не хочу докапываться до твоего тела через все эти тряпки. В моем доме тепло, тебе не нужно так закутываться.

Девушка уже успела посмотреть, что висит в шкафу, и переодеваться в это точно не рвалась. Это не белье даже, а мечта извращенца. Там не нашлось ничего похожего на приличную вещь! Она надеялась, что это шутка, что будет что-то еще… Она ведь знала, что во дворце ей дали с собой одежду. Однако та одежда, очевидно, не устраивала Туко.

– Давай-давай, – поторопил он. – Я жду. Я хочу посмотреть, как ты разденешься, что выберешь… А потом я помогу тебе.

Ей нужно было уйти отсюда. Света знала, что не выдержит такую жизнь. Она и одну ночь не выдержит! Чтобы остаться собой, она должна была сбежать.

А способа не было. Ее спальня находилась на втором этаже, и она не рисковала прыгать в окно. Проход к двери надежно перегораживал Туко.

Он терпением не отличался. Промедление в пару секунд – и вот он уже нахмурился.

– С тобой еще придется повозиться, прежде чем ты станешь тем, что меня устраивает. Тебе не нужно больше думать! Тебе даже нельзя это делать. Ты должна выполнять то, что я тебе говорю, быстро и сразу. Сначала будешь рыдать и сопли лить, это понятно. А потом, если ты достаточно умна, то научишься наслаждаться этим. А что? Вариантов все равно нет, так хоть удовольствие получишь!

Его слова сейчас не имели для нее значения, Света едва слышала их – ее сердце колотилось так быстро и громко, что заглушало все остальные звуки. Но Туко и не надеялся на такую быструю покорность. Он перешел к делу.

Одной рукой он схватил девушку за волосы, удерживая ее, второй рванул на себя платье. Плотная ткань поддалась – мужчина был гораздо сильнее, чем предполагала Света. Теперь платье было безнадежно испорчено; убедившись в этом, Туко отпустил ее. Девушка отчаянно попыталась стянуть разорванные лоскуты рукой, чтобы прикрыться, но это было временной мерой.

– Прекращай, – строго велел мужчина. – У тебя красивое тело. Я заплатил за то, чтобы видеть его, а не тряпки. Новичкам позволено немного поупрямиться, но ты переходишь все границы. Мне бы не хотелось портить твою кожу синяками. Хотя… в этом даже есть своя прелесть! Я все равно хорошо проведу эту ночь, а твои ощущения зависят только от твоей покорности!