Док ещё раз связался с инфоЦентром. Сообщений от Киза до сих пор не поступило. Странно. Обычно в это время его материалы уже загружались в файлообменники Центра.

Мысли снова вернулись к той дискуссии в Совете. Сейчас, после многодневных размышлений, доктор согласился со многими выводам представителей Совета, с их мнением, что, вполне возможно, в своём докладе он слишком сгустил краски. Особенно, что касалось контакта женщин — оттиянок с особями мужского пола. Действительно, в общественном сознании оттиян основательно укреплено мнение, что клоны — существа, родственные механическим творениям. А входить в половой контакт с роботом — аморально. К тому же, зачем искать какие-то увлечения с техническими средствами, когда можно выплеснуть сексуальную, нерастраченную энергию в любой момент с любым представителем Отты. Разве что…..

Взгляд Ола задумчиво устремился вдаль. Об этой своей догадке он никогда и ни с кем не говорил. Впрочем, пришла она к нему уже после решения Совета. И звучала так: Эя, каким-то образом, развращает нас.

Доктор ещё раз запросил инфоЦентр, получил отрицательный ответ, встал на ноги, потянулся. Тело затекло от сидения на твёрдом предмете. Зато прекрасно ощущались все мускулы.

Мысли, тем временем, крутились вокруг одного и того же.

А что, если клоны, каким-то странным образом, стали влиять на оттиян? — Док заложил руки за голову и, сцепив их в «замок», принялся упруго размахивать локтями. — И это связано с «уходом» каплевидных объектов с орбиты Отты? Что если каплевидные объекты входят в контакт с клонами? Ведь кто-то научил глухонемого пробника использовать свои внутренние ресурсы. А если мальчишка не одинок? Что если по Эе бегает ещё парочка подобных, «обученных» клонов? А если не парочка? Тег прав: мы постоянно исходим из личного опыта. Но в том, то и дело, что подобного рода опыта у нас как раз и нет.

Нервный зуммер заставил доктора вернуться в реальность.

— Ол на связи!

— Доктор Ол, — спокойный, мужской голос принадлежал сотруднику инфоЦентра, — с вами желает говорить командир корабля.

Год 11568 до Р. Х. третий спутник от Светила, Эя, координаты местности 014 — 278 (сегодня — планета Земля, юг Амурской области, излучина рек Амура и Зеи, г. Благовещенск, Россия)

— Птица Богов! Спит. А что рядом с ней?

Орайя издалека, с любопытством рассматривала странные, высокие, гладкие, стоявшие по кругу, сооружения, возвышавшиеся на берегу широкой реки. Настолько широкой, что не было видно другого берега. Орйя даже подумала, а не Большая ли это вода, о которой рассказывал Вонк? Но тут же отрицательно мотнула головой: на воде совсем не было видно огромной волны, которая бы могла унести с собой. Вода в реке текла тихо и спокойно, как в их стойбище.

В центре круга, на ровной площадке, лежала знакомая с детства, птица Богов. Видимо, действительно отдыхала.

— Какие странные скалы! — Сама себе говорила Орайя. Ношу лежал тут же, рядом, но, на этот раз, не издавал ни одного звука. — Похоже, Боги на камни надели такие же шкуры, что и на птицу. Но зачем? Зачем скалы одевать в шкуры? И смотри, — дочь Норка тронула голову Ношу, показав направление, — из одной из скал вьётся дым. Наверное, жарят мясо. Только дым странный. Очень чёрный. На таком дыму мясо никак не получится. Оно закоптится быстрее, чем прожарится.

Юные охотники оседлали вершину сопки, с которой было отлично видно, что происходит внизу. Орайя, с любопытством наблюдала за тем, как промеж странных скал, сновали Боги, что-то вынося из пещер, и пряча это что-то в теле птицы.

Ношу вскинул правую руку, тронул подружку за плечо, указал направление. Сначала Орайя не поняла, что имеет в виду мальчишка.

— Ну… Река. — Рука Ношу показала волнистый изгиб. — Поворот. Река поворачивает? Нет? А что? А, одна река впадает в другую реку? И что?

Ношу принялся хлестать себя по щекам.

— Ахм-ахм…

— Ахм… — Повторила Орайя. — Что ахм? Ахм — ахм… А что ахм… Шарх! — Орайя с удивлением посмотрела на Ношу. — Ты думаешь, племя Шарха…?

Мальчишка радостно затряс головой.

— Точно! — Дочь Норка поразилась наблюдательности юноши. И как она сама раньше не увидела? Ведь действительно, они находились в излучине двух рек. Орайя вскочила на ноги, вскинула руку ко лбу, в виде козырька, чтобы солнечный свет не мешал смотреть. И правда, одна большая, широкая река впадала в другую, не менее большую, и не менее широкую. Всё, как рассказывал отец. Где-то здесь жило племя Шарха. Наверное, Боги захватили их землю.

А Ношу, тем временем, уже указывал рукой на странные скалы.

К тому моменту дым повалил из пещеры другой скалы. Уже две скалы из пяти были окутаны чёрным смогом. Боги вокруг птицы стали засуетиться быстрее. Теперь они более активно, почти бегом, принялись заносить в её чрево что-то на руках и носилках.

Орайя пригляделась:

— Ношу, они выносят из пещер других Богов!

Действительно, зоркий глаз охотницы рассмотрел то, чего не заметил мальчишка. Боги выносили на руках из скал, обездвиженных товарищей, заносили их внутрь птицы. О том, что те, кого они выносили, тоже являлись Богами, говорила странная шкура, в которую те были одеты. Она оказалась точно такой, как у тех Богов, что прилетали к ним в племя: гладкой, белой, сверкающей.

— Наверное, заболели, раз не могут самостоятельно идти. — Сделала вывод девочка.

С последними словами внутри третьей скалы что-то ухнуло. Скала вздрогнула, из неё также повалил дым. Боги стали суетиться ещё быстрее.

И в этот момент птица Богов проснулась. Её клюв приподнялся, туловище вздрогнуло, слегка развернулось влево, так, чтобы открытое чрево стало ближе к выходу из дышавшей дымом третьей скалы.

— Они…. — Орайя напряглась всем телом. — Они спасают друг друга. Смотри, Ношу, они вытаскивают Богов из огня и переносят их в птицу! Гляди, один вышел сам. Он качается. Наверное, его опалило огнём. На нём шкура чёрная. У Богов она всегда белая, а у него чёрная. Смотри, он идёт к нам, в нашу сторону. Он закрыл глаза руками. Ношу, он ничего не видит. Смотри, прошёл мимо птицы! Вот-вот упадёт!

Орайя сорвалась с места.

— Мга-а-а-а-а… — Мальчишка попытался, было, ухватить девочку за ногу, чтобы остановить, но было поздно.

Дочь Норка со всех ног бросилась к шатающейся фигуре Бога.

Что её подстегнуло к данному поступку, Орайя не знала. Как не знала и того, сколько времени прошло с той секунды, как она начала спускаться вниз, с вершины сопки, как после выбежала на ровное место, исполосованное странными, длинными, ровными ямами. Но она знала одно: Бог нуждается в помощи, и, кроме неё, его никто не сможет спасти.

Девочка оказалась права: Бог шёл, с трудом переставляя ноги. Спотыкаясь. Глаза его были закрыты руками, а потому дороги перед собой он не видел. Шкура Бога имела жалкий вид: изорванная, с торчащими кусками чего-то обугленного и оплавленного. В суете и неразберихе происходящего, никто, кроме Орайи, не заметил, как он, еле передвигая ноги, прошёл мимо птицы.

Дочь вождя задыхалась. Ветер сносил дым в её сторону, тот попадал в лёгкие, обжигая их. Но она всё равно продолжала бег. Орайя стремительно неслась к своей судьбе. Вот она перепрыгнула через одну траншею, вторую, третью, только на миг, подумав о том, что все ямы очень ровные и прямые. В другой ситуации, скорее всего, она бы удивилась данному обстоятельству, но только не сейчас. Сейчас её интересовало только одно: успеть помочь Богу зайти внутрь птицы, и тем самым, спасти его жизнь.

Ношу, который бросился вслед, едва поспевал за ней. Дважды он споткнулся, один раз упал в странную яму. Только по этой причине отстал от подруги, что тоже сказалось на его дальнейшей судьбе.

Орайя успела во время. Когда она, задыхаясь, подбежала к Богу, тот, потеряв сознание, начал медленно оседать на землю. Охотница во время вцепилась своими тонкими ручками в падающее тело, приняла его на себя, пытаясь удержать на весу.