Каким бы волнующим ни было это открытие, оно ни в коей мере не стало концом истории. Путешествие во времени назад от вечера, когда солнце должно было оказаться на одной линии с шахтным стволом, до восхода солнца принесло еще один сюрприз. В тот же самый день должно было случиться другое событие, которое было прекрасно известно египтянам: появление Сириуса перед восходом солнца на рассветном небе после 70 дней невидимости. Этот день давал начало египетскому году и был связан с идеей рождения бога солнца Гора. Отсюда можно было сделать поразительные выводы, ибо становилось понятным: Антиох вырыл свою глубокую шахту не ради сооружения тупикового пути бегства из замка Арсемии и не ради погребения своего отца Митридата, а для учреждения нового календаря. Так он приурочил начало коммагенского года, которое до того времени Основывалось на движении Луны, к циклу Сириуса, долго использовавшемуся египтянами в качестве основы своего календаря. С точки зрения людей обычных, не посвященных в тайны, Антиох всего лишь менял свой день рождения и чествовал богов — делал то, что и призваны были делать цари. В действительности же он не только практиговал астрологию весьма эзотерического свойства, но и закладывал основу величайшей реформы календаря.

Теперь, глядя на мемориал Антиоха, я оценивал его уже по-иному. Весь он, хоть и далеко не полный из-за разрушающего действия времени, имел глубокий символический смысл. Давно уже было установлено, что ряды фигур, вырубленных на стелах на северной и южной сторонах террас, представляют предков Антиоха. Согласно Карлу Дорнеру, долгие годы изучавшего их, они представляют по «отцовской» линии персидскую родословную, восходящую к Дарию I (522–486 гг. до н. э.) через таких царей, как Ксеркс и Родогун. «Материнская» линия — греческая, и прослеживается от Александра Великого через Селевка I Никатора, сына другого Антиоха — полководца отца Александра — Филиппа II через всю династию Селевкидов вплоть до отца Антиоха — Митридата, мать которого — Лаодис — была, конечно же, дочерью селевкидского царя Антиоха VIII. Этот ряд завершается фризом самого Антиоха. Он говорил правду, когда надписал в Арсемии:

«…Я велел изготовить статуи старших людей — моих дедов по отцовской линии и свою собственную в естественных размерах и в согласии с Богами».

Это вроде бы проливает немного света на любопытные геральдические скульптуры орла и льва, обрамляющие парами сидящие статуи богов. Возможно, львы представляют персидскую родословную, а орлы — греческую. В более эзотерическом смысле эти скульптуры могут — как и боги — представлять небесные тела: лев — звезду Регул, а орел — Сириус, которые дают жизнь новому царю.

Выкапывание глубокой шахты для наблюдения солнца в определенный день делает более весомым утверждение Нойгебауэра и ван Хосена о том, что расположение звезд на рельефе Льва основано на иллюстрации Эратосфена. Вполне вероятно, что Антиох знал о его эксперименте с глубоким колодцем в Сиене и приспособил его идею к своей широте, приказав построить наклонную шахту, призванную выполнить ту же самую функцию — дать бестеневую трубу для определенного дня. Это александрийское звено вместе с принятием Антиохом даты, связанной в египетских умах с Рождением Гора, должно подразумевать, что Антиох был хорошо осведомлен, если и не полностью посвящен, о гермесовой традиции.

Дополнительные доказательства представляют несколько стел с «рукопожатием». Астрально они могут изображать соединения планет, но скорее это является гермесовым толкованием идеи души, опускающейся на землю сквозь сферы богов и получающей дары от каждого из них. Эти дары — согласно «Герметикам» — следует вернуть при кончине. Рукопожатие Антиоха с каждым из богов, причастных к его рождению, то есть с планетами, находившимися над горизонтом в момент его рождения, означает, что он приветствует богов и возвращает им их дары. Эта доктрина превосходно изложена в «Поймандрес».

«Ты достаточно хорошо просветил меня, о Разум, — сказал я, — как я и хотел. Но расскажи мне побольше о подъеме, который преодолевают люди; расскажи, как мне следует войти в Жизнь». Поймандрес ответил: «При растворении твоего материального тела ты сначала отдаешь тело, подлежащее изменению, и видимая форма, которой ты обладаешь, становится невидимой. И свой живой дух ты отдаешь сначала атмосфере, так что он уже не работает более в тебе; и телесные чувства возвращаются к своим собственным истокам, становясь частью вселенной и вступая в новые соединения ради выполнения иной работы. И вслед за тем человек поднимается вверх через структуру небес. И первой зоне небес /Луне/ он отдает ту силу, чья работа увеличивается, и ту, чья работа уменьшается; второй зоне /Меркурию/ — козни злого коварства; третьей зоне /Венере/ — обманывающую людей похоть; четвертой зоне /Солнцу/ — владеющее ими высокомерие; пятой зоне /Марсу/ — дерзкое бесстрашие и опрометчивую отвагу; шестой зоне /Юпитеру/ — нечестивую алчность; седьмой зоне /Сатурну/ — вероломство, ждущее часа, чтобы причинить зло. И, освободившись от всего того, что наворотила на него структура небес, он поднимается в восьмую сферу, обладая уже своей собственной надлежащей силой…»

Поднявшись по лестнице хрустальных сфер на высшее небо, он уже вправе взойти на Олимп, символизируемый его белым курганом. Олимп возвышается над планетарными сферами, о чем четко говорится в «Герметиках»: «Есть семь бродячих звезд, которые крутятся на пороге Олимпа, и между ними постоянно вращается бесконечное Время». Сооружая свой могильный холм над уровнем сидящих богов, Антиох делал заявку. Он объявлял миру свое намерение подняться выше хрустальных сфер и взойти на Олимп, символизирующий высшее небо, возвышающееся над планетарными мирами. Антиох не страдал манией величия, побудившей его воздвигнуть колоссов ради хвастовства, а скорее был посвященным с неким посланием. Подобно фараонам Египта, он соорудил из своей гробницы книгу, которую могли бы прочитать грядущие поколения.

ГЕРОЙ МИРА

Оставив позади курган на горе Нимруд, я обратил свой взор на другое главное место археологических раскопок в Коммагене — Арсамею. Оно могло припасти новые сюрпризы, которых я не ожидал. Самой примечательной чертой остатков того, что в свое время могло быть важным комплексом, окружавшим вход в шахту, был практически полностью сохранившийся рельеф царя Коммагена — то ли Антоха, то ли его отца Митридата I, обменивающегося рукопожатием с богом Гераклом (или назовем его более популярным латинским именем Геркулес). Хотя в мемориале Геркулес, похоже, связан с планетой Марс, и поэтому «рукопожатие» отражает обратный переход души Антиоха после смерти сквозь хрустальные сферы, я чувствовал, что здесь скрыта и более глубокая тайна. Если в Коммагене царский культ был хоть чем-то похож на культ Митры, тогда существовали, по крайней мере, семь уровней посвящения. Совершенно очевидно, что более посвященные члены внутреннего круга вроде самого Антиоха имели доступ к более глубоким тайнам, чем те, которые понимала чернь. Одна из наиболее эзотерических доктрин касается бога Геркулеса, чей образ и «рукопожатие» можно видеть повсюду в мемориале. Правда, его можно бы сравнить с Овном, богом войны, но, даже будучи великим бойцом, Геркулес не был таким уж простаком. Скорее он был самым популярным из греческих героев, что-то вроде супермена, культ которого существовал по всей Македонской империи. Заподозрив, что в легенде о нем скрыто нечто большее, чем бросается в глаза, я решил вникнуть в этот миф.