Нет! Просто так я не сдамся!

Словно загнанный хекр, я ринулся на зинонцев. Прорубая, прожигая себе проход через тела людей и роботов, я вырвался и помчался в сторону, куда могли увести Виеру. Верил, что у меня есть еще время.

Метался я по коридорам долго. Пока не понял по трупам, которыми усеяны все переходы, что хожу по кругу. Адмирал ушел, с горечью пришло понимание. Нужно выбираться со станции, пока сюда не высадилось зинонское подкрепление...

Мы потеряли больше, чем награбили. Но это дерзкое нападение порт Адро запомнит надолго. С захваченных станций пираты расстреляли большую часть коммуникаций Адро, вывели из строя половину ворот, в том числе разрушили и ворота в столицу. Зинон надолго запомнит дерзкую группировку Хакке.

Мы потеряли много ребят, но мне было плевать, меня грызло лишь то, что я был так близок к Виере и не смог вырвать ее из лап какого–то мерзкого ублюдка. Меня провели, на моих глазах увели мою любимую. Второй раз я допускаю это! Не знаю, как еще держусь, не знаю за что держусь. Меня больше не волновало положение среди пиратов и их успехи. Я покинул всех, может на время, может навсегда…

Стал рыскать в поисках любой информации касаемо Виеры и Стэша, но безрезультатно. Только слухи и ложные следы. Отчаялся… бросался в самые опасные затеи по любой наводке и выживал, уничтожая всех врагов. Со мной были верные люди, что шли за мной. Они все гибли, а я выживал. Набирал новых соратников, они гибли тоже. Я стал черным посланником Квазара, я был проклят им. Нес смерть всем, кто был вокруг меня, нес смерть и врагам и соратникам. Проклятье Великого Квазара очернило мою душу. И когда я превратился в ходячую черную смерть на черном корабле, мою черную душу озарила она...

В эфир по открытой связи ворвался детский смех. Это была маленькая девочка! Сквозь переговоры и ругань, сквозь изречения на разных языках и шумный обмен данными я услышал невинный детский раскатистый смех. И вспомнил, что у меня есть дочь. «Назови ее Сабри», – сказал принцессе перед тем, как покинул Цохако – «Так, я смогу найти ее».

Я мало знал о том, где она может быть. Но должен был с чего–то начать…

И вот я на Варийи. Уже больше ста дней изучаю подступы к школе Ортар и шныряю по лесу. У маленьких ублюдков начался марш.

Сейчас сижу на дереве в зеленом вакко–костюме зинонского командира и смотрю, как Берон развлекается с Широй. Вечер тихий и теплый. Голые тела извиваются в жаркой страсти прямо на траве. Он лениво трахает ее, а она тихонько стонет под ним, вцепившись в траву руками. Палаточный лагерь недалеко, все уже спят, а эти не выдержали, не смогли отдалиться далеко, не соизволили дойти до колонии. Бесстыдство. Подумать только, десять лет назад никто бы не осмелился высунуться в лес без должной охраны, а тем более совокупляться тут. Все знали, кто хозяин здешних Варийских лесов. А теперь о Виере забыли. Но я напомню всем.

Я спрыгнул прямо на спину Берону. Он прогнулся и вскрикнул от неожиданности. Я отскочил и с размаху ударил его под ребра, тот отлетел, ударился о ствол дерева и застонал. Шира в ужасе вскочила и попыталась бежать. Она не узнала меня. Я настиг ее, схватил за руку и без жалости вывернул так, что она пронзительно и истошно завизжала. Ударом в челюсть я прекратил этот шум. На меня набросился Берон, схватив сзади и сдавив массивным хватом горло. Я сбросил его и обрушил на скривившуюся в ужасе морду свои каменные кулаки. Это были уже не варийцы, а обмякшие, как простые люди, слабые создания, которые разжирели в безопасной и размеренной жизни.

За руки я выволок избитых до полусмерти наставников в центр лагеря. Позади валялись убитые мною зинонские солдаты.

– Ублюдки! Все из палаток в строй! – взревел я.

Лагерь зашумел. Было уже темно, но я отыскал несколько ламп, которые озарили синим светом место построения учеников. Перепуганная толпа высыпала из палаток и выстроилась.

Из всех этих варийцев мне нужен был лишь один. Я наблюдал за учениками уже дней пять, среди них я узнал Котоша, он был младшим наставником у ребят. Жил с ними, обучал и контролировал дисциплину. Он был добрым по отношению к своим подопечным и спокойным, отчасти грустный на вид, в его некогда сияющих и жизнерадостных глазах теперь отражалось безразличие.

По моей команде четверо испуганных учеников по двое подхватили Ширу и Берона, подняв и поставив их на ноги. Оба еще были в сознании. Шира голая с жалким видом, пыталась прикрыть свою наготу. Один ее глаз припух, челюсть скорее всего сломана. Она стонала с полуоткрытым не шевелящимся ртом. Нагой Берон дрожал, ему досталось побольше, чем Шире. Минимум сотрясение мозга, сломанная рука и ребра. Из носа, распухших губ сочилась кровь, перемешиваясь с соплями, она лилась вниз по волосатому телу. Он пытался всмотреться в меня, понять что происходит.

Оглядел учеников, что стояли в строю. Слева строй вариек, дальше Котош с варийцами. Все стоят, хлопают глазами, не понимают, что творится с их наставниками и кто такой этот зинонский командир, приволокший сюда этот срам.

– Сегодня вечером, один из ублюдков нарушил правила, – начал я с особым цинизмом в голосе. – Этот ублюдок прикасался к варийке и чуть было не лишил невинности! Хотя нет. Эта шлюха уже давно с ним трахается! Но не суть важно!

– Кто ты такой? – прохрипел Берон, пытаясь вырваться.

Я шагнул к нему и безжалостным хватом сдавил ему горло. Его глаза чуть было не вылезли из орбит. Немного не рассчитал силу.

– Ты знаешь меня, Берон, – прошептал ехидно в ответ. – Я помогу тебе вспомнить, просто наслаждайся действом!

Шира зарыдала полуоткрытым. Из–за сломанной челюсти она боялась говорить. Она поняла, кто я, вспомнила о своем предательстве.

Подошел к ней. Сейчас я был выше ее на целую голову. Мой стальной хват взял за черные растрепанные волосы, я поднял за них, оторвав от земли это жалкое голое тельце. Она беспомощно затрепыхалась и пронзительно завизжала, но вдруг резко прекратила, невыносимая боль пронзила ее челюсть. Она басисто заохала, разрывая хрипом свое горло и схватилась обеими руками за мою держащую руку. Ее кругленькая грудь бесстыже моталась из стороны в сторону. Шире было не до скромности, когда такая боль поражает ее сознание. Берон взревел и рванулся из рук учеников. Не выпуская Ширу, я встретил его ногой в живот. Он упал, попытался встать, но по моей команде четверо учеников придержали его. Шира зарыдала с новой нарастающей силой. Но сломанная челюсть мешала ей визжать громко. Она уже не сопротивлялась. Силы оставили ее.

Я с наслаждением упивался их болью и страданиями. Эти два ничтожества сломали мою жизнь и жизнь Виеры. Перед глазами только боль и страдания моей варийки. Подлая Шира, сыгравшая на моих чувствах и наивности, поучаствовала в коварном плане Кимара. Неистовая ярость выжигала меня изнутри. Подумать только! Из–за этой твари я заставил гордую Виеру унижаться передо мной, когда воспрепятствовал насилию! Не нужно было останавливать Виеру! Еще тогда я совершил страшную ошибку, вступившись за нее.

– Ничтожная тварь Шира, – усмехнулся я и обернулся к ученикам. – Кто хочет ее взять как варийский мужчина?

Строй молчал. Ученики пребывали в шоке и недоумении.

– Неужели никто не мечтал с ней совокупиться? – усмехнулся я. – Нет мужчин?! Никто не хочет трахнуть шлюху Ширу?! Вот ты!

Я указал на пацана, напомнившего мне Орика.

– Выходи сюда! Бегом ублюдок! – взревел я. – Имя, ученик?!

Он выскочил из строя, упал на колено, я резко откинул Ширу и поднял его.

– Ученик Вердо! – пропищал он, захлопав трепещущими юношескими глазами.

– Вердо, хочешь ее трахнуть?! – спросил с соучастием я и усмехнулся. Тот испуганно замотал головой. Шира попыталась уползти, я настиг ее и за волосы подтащил к ученику. Она жалобно заблеяла. Жалкая тварь. – Смотри какая прыткая варийка. Трахай ее! Это приказ!

Вердо замялся. Я залепил ему легкую пощечину, чуть не выбил при этом зубы.

– Ты! – указал я на одну из вариек, выбрав самую на мой взгляд взрослую и зрелую ученицу. – Иди сюда маленькая шлюшка! Имя, варийка?!