— Я подумала, что могу посмотреть на него, — сказала я. — На тело. Ну, знаете. Понять его методы работы.

В этот раз Энджел тоже посмотрела на меня.

Она взглянула на Ника и Глена. Однако ничего не сказала.

— Конечно, док, — сказал Ник, слегка напряжённо пожимая плечами. — Все, что захочешь.

— Неужели настолько странно, что я хочу на него посмотреть? — сказала я, слегка улыбаясь.

— Немного странно, — вызвался добровольцем Глен. — Ты ненавидишь кровь, док.

Слегка поморщившись, я кивнула, затем посмотрела на Ника.

— Ты пробиваешь это имя, верно? — я надавила сильнее. — Квентин Блэк, имею в виду?

— Конечно. Я послал запрос, как только он его произнёс, — сказал Ник. Эта озадаченность просочилась в его голосе.

Я наблюдала, как все трое ещё раз обменялись взглядами, затем Глен прочистил горло.

— Ты в порядке, док? — спросил Ник. — Этот парень беспокоит тебя?

Посмотрев на эту троицу, я осознала, что теперь все они смотрят на меня, их полицейские лица выражали крайнюю насторожённость. Некоторые из них лучше это скрывали, чем другие. Выдохнув, я вновь провела пальцами по волосам.

— Ага, — призналась я. — Возможно.

— Ты так хорошо там справилась, — сказал Ник. — Я бы никогда не подумал.

— Ты была настоящим профессионалом, — вторил Глен, прислоняясь к тому же столу, что и я, и складывая свои массивные руки на груди перед тем, как подбодрить меня сочувствующей улыбкой.

Энджел ничего не сказала.

Вновь посмотрев на всех троих, я раздражённо выдохнула.

— Я в порядке, ладно? Просто… ну вы понимаете. Есть в нем что-то.

— Ага, — Ник фыркнул, и в его слова просочилась злость. — Он убийца-чокнутый, — посмотрев на меня более осторожно, он добавил: — Ну? Что он за чокнутый, Мири? Ты нам скажешь? Или это секрет?

Он опять включил свой полицейский голос.

Я осознала, что он прав.

Мы не прошли через «расспросную» часть экспертизы, когда они задавали мне вопросы о том, что я думаю о подозреваемом, и что он может сделать.

Жаль, я не могла это пропустить в этот раз.

Я действительно не хотела составлять психологический портрет Квентина Блэка. Пока я не получу лучшего представления о том, какого черта там произошло. По правде говоря, у меня такое ощущение, что я просто буду вслепую кидать дротики в мишени. Или лгать им в каком-то смысле, давая их книжную чушь, в которую сама не до конца верила. Но я также понимала, что Ник не даст мне так просто соскочить с крючка.

В конце концов, из-за этого он и привёл меня сюда.

Невольно обернувшись через плечо, я посмотрела через окно на мужчину, сидевшего в допросной комнате.

Я слегка вздрогнула, увидев, что он смотрит на меня в ответ через одностороннее стекло.

И снова я почти вообразила, что он видит меня здесь.

— Ладно, — сказала я, испустив выдох, который прозвучал почти сердито. Я отвернулась от окна, сложив руки на груди. — Но не здесь. Нам лучше пойти в другое место.

Глаза Ника удивлённо взметнулись, а потом он сам посмотрел через одностороннее стекло. Я буквально ощутила в нем вопрос, когда он, нахмурившись, смотрел в сторону Квентина Блэка. Хоть он и предупреждал меня раньше, я никогда так не реагировала на подозреваемого.

Ник знал это, как и я сама.

— Почему? — сказал он наконец, и в его голосе звучала открытая насторожённость, когда он посмотрел на меня. Увидев мою выгнутую бровь, он нахмурился. — Мы всегда проводим разбор здесь.

Он был прав, конечно же. Мы действительно всегда проводили разбор здесь.

И все же меня не оставляло ощущение, что если мы останемся здесь, нас подслушают — или, если быть точнее, что трёх копов подслушают.

Ощущение было достаточно сильным, чтобы я продолжала упрямиться.

— Нам лучше пойти вниз, Ник, — сказала я твёрдым голосом. — Я лучше думаю при естественном ощущении. И мне в любом случае нужно ещё сахара для моего кофе, — соврала я. — Кроме того, я не думаю, что мы узнаем больше, по очереди пялясь на мистера Блэка.

Энджел рассмеялась над моими словами. Глен тоже улыбнулся.

Ник — нет.

От меня также не ускользнули вопросительные взгляды всех троих, хотя Энджел лучше замаскировала это, чем двое мужчин.

Я не клала сахар в кофе.

Об этом было известно, по крайней мере, Энджел и Нику. Я понятия не имела, знал ли Глен мои кофейные пристрастия.

В любом случае, когда я второй раз указала на дверь, они все поднялись на ноги и пошлёпали к выходу, направляясь вместе со мной в сторону лифтов.

Я невольно гадала, почувствовал ли Квентин Р. Блэк наш уход.

***

В конце концов, я мало что им сказала.

Я знала, что это особенно раздосадовало Ника, возможно, ещё больше потому, что я заставила их сменить обычное место только для того, чтобы ничегошеньки им не сообщить. Это раздосадовало его настолько, что он предложил пойти со мной в морг, скорее всего, чтобы попробовать вытянуть из меня побольше деталей, пока я осматривала тело.

Я знала, что просьба о морге все ещё приводила его в недоумение.

Обычно я смотрела на тело только, если они ещё не поймали преступника. То есть если я пыталась дать им профиль, основанный на месте преступления, не имея реального человеческого создания для оценки. Когда у них в заточении находился настоящий подозреваемый, я часто всего лишь просматривала бумаги. В наши дни они были достаточно дотошны с документацией, а я не была судмедэкспертом, так что читать заключения криминалистов для меня было полезнее.

Большую часть времени личный осмотр тела не помогал мне делать свою работу.

Ник все равно несколько раз водил меня к коронеру в подобных случаях, когда он думал, что это поможет мне лучше понять подозреваемого или жертву. Но обычно это вызывало лишь огромное количество стонов с моей стороны, и не думаю, что когда-либо ранее просила об этом сама.

Частично это было из-за войны, я знала.

Возможно, ещё большая часть этого сводилась к тому, что я все ещё невольно ассоциировала морг с Зои, даже после стольких лет. Первый раз, когда я очутилась внутри этих холодных, пахнущих химикатами комнат — это когда меня вызвали опознавать мою шестнадцатилетнюю сестру.

К тому времени наши родители были уже мертвы, так что я оставалась единственной, кто мог это сделать.

Мне было восемнадцать. Как раз достаточно взрослая, чтобы подойти.

Вскоре после этого, возможно, всего через несколько месяцев, я вступила в армию. Армия оплатила мою степень бакалавра. Стипендии и займы покрыли остальное. И прежде чем я получила своё образование, пока я была на Ближнем Востоке, я встретила Ника.

После этого моя жизнь вроде как плыла по течению.

Не сожалеть. Не оглядываться назад.

Но даже так, я никогда по-настоящему не восстановилась после смерти Зои. Почему-то это ударило по мне сильнее, чем смерть родителей, я даже не могла сказать, почему. По правде говоря, я думаю, что окоченела на первые несколько лет после того, как увидела её лежащей на столе в морге, сильно похожем на этот.

Я невольно вспомнила тот опыт сейчас, стоя над другим столом из нержавеющей стали с очередной молодой девушкой, которая лежала на нем, мёртвая и голая.

В этот легче было поддерживать профессиональную маску, только потому, что я чувствовала наблюдающий за мной взгляд Ника каждую секунду, что мы провели в этой комнате без окон.

Ник знал, что я ненавидела это. Он шутил над тем, как забавно, что меня никогда не шокировала война, но стоит положить тело в стерильную комнату и накрыть простыней, и я начинала вести себя так, будто боялась, что этот проклятый труп восстанет из мёртвых и попытается меня убить.

Он был прав. Я ненавидела эти холодные, кажущиеся мёртвыми комнаты.

Я и в военное время никогда не любила кровь, хотя Ник был прав — я могла преодолеть это, чтобы сделать работу. Это просто не для меня — разглядывать любое проявление жестокости в жизни. Как по мне, было что-то крайне неуважительное в том, чтобы присматриваться к этому по любой причине, за исключением абсолютной необходимости сделать свою работу. Но теперь я стояла над телом незнакомой молодой женщины, пока коронер объяснял мне и Нику, как она была убита.