Сэм села обратно на стул, а я положила сумку на пол и села рядом с ней.

Она съела немного каши, а затем отложила ложку.

— Ты знаешь, что когда я впервые сюда въехала, меня остановил парень из его охраны, а затем Трею хватило духу постучаться и представиться? Он думает, что после допроса может просто провальсировать по квартире с огромной улыбой, а я претворюсь, будто он не нарушал мои права?

Я приложила руки к груди.

— Меня тоже остановили эти телохранители, но не думаю, что так бывает каждый день. — Я не собиралась говорить ей, что знала — на самом деле это так. Лучше воспользуюсь этим немногим временем, которое нас связывает, и не хочу раскрывать факт того, что я говорила с Треем за час до того, как он, вероятно, вызвал полицию.

Сэм покачала головой, съедая еще каши.

— Я не видела его поблизости со вчера, надеюсь, и не увижу. Я не могу мириться с этим.

— Какой бы милой не выглядела небольшая охрана, это доведет до крайности.

Соседка слабо кивнула.

— Так, значит между нами сейчас все нормально?

Вчерашняя грубая девчонка исчезла. Полагаю, ночь в тюрьме может так повлиять на людей, особенно когда их соседи противостоят им. Месяц уроков самозащиты окупили себя. Жаль, что я не могу противостоять настоящим проблема точно также.

На минуту я замолчала, глядя на свои руки. Под ногтями застряла кофейная гуща, и вероятно на мне еще какао-пудра, но не это волновало меня. Если я хочу жить в квартире, мне нужна соседка. Если у меня ее не будет, то придется брать столько смен, что в итоге я буду жить в «Брюстере».

— Ага, — ответила я, слезая со стула. — На данный момент.

Глава 4

Мое первое занятие начиналось в девять, и, к счастью, мне не пришлось работать перед этим. Большая часть моих общеобразовательных предметов перенеслись из Тэйлора, поэтому я с волнением ждала погружения в основные. Я положила ноутбук, тетрадь и несколько ручек в сумку перед тем, как быстро взглянуть в зеркало.

Джинсы, шлепки, футболка с V-образным вырезом и волосы, собранные в хвост. Я была одета так, что не создавалась впечатление, будто только что выскочила из постели и так, чтобы не выглядело, словно я пытаюсь произвести впечатление. Именно к такому образу я и стремилась. Мне удалось сходить за продуктами днем ранее, поэтому я взяла батончик мюсли и бутылку воды и выбежала из квартиры на занятия. Я понятия не имела, когда у Сэм занятия, но где бы она ни была, мне не следует волноваться.

Я вышла из апартаментов на удушливый воздух. По крайней мере, сейчас не 100 градусов (прим. ред. — примерно 38 градусов по Цельсию), как было большую часть лета, но я все еще чувствовала, что лицо может расплавиться по пути в «Браун Холл». Я прошла через площадь к новому зданию. У него был темный кирпичный фасад, как и у всех зданий в кампусе, но он пах свежей краской, а каждая белая стена светилась от расцветающего дневного света. Я снова быстро проверила свое расписание и поняла, что нахожусь в кабинете 204.

Я проследовала за группой студентов по лестнице на второй этаж, и, к счастью, это был первый кабинет на этом этаже. Класс был небольшим, может, около 30 парт, обращенные к длинной белой доске. В комнате было только одно окно, оно располагалось в верхнем углу. Я села за вторую парту первого ряда. Пока что пришло немного людей, даже преподавателя нет, поэтому решила позавтракать. Я залезла в сумку в поисках бутылки воды.

В этот же момент слишком знакомый голос заставил мое сердце остановиться:

— Еще один приятный сюрприз?

Я взяла бутылку с водой и медленно подняла голову. Около моей парты стоял Трей со всем своим политическим величием в белой рубашке, заправленной в голубые брюки. У него даже был значок с американским флагом на воротнике. Консервативная униформа. На большинстве парней это выглядело бы по-идиотски, но Трей преуспел, выглядя как будущий лидер Америки. Будущий лидер с потрясной улыбкой, которая, как я пыталась себя убедить, меня не привлекала.

— Думаю, мне придется обратиться за судебным запретом, если продолжишь появляться там же, где и я.

Я обернулась и заметила, как несколько студентов, которые уже сидели на местах, и те, которые только вошли, рассматривали нас. Супер, прямо как и хотела, все будут знать меня как одну из фанаток Трея.

Мне даже не хотелось разыгрывать рядом с ним дружелюбие. Он сел рядом со мной с огромной слащавой улыбкой на лице.

— Какая ты злюка, Моника. Предполагаешь, что я слежу за тобой, хотя сама живешь рядом со мной и ходишь на те же занятия, что и я. Нужно ли мне напомнить, что это ты перевелась сюда, поэтому в действительности может оказаться, что я первым получил квартиру, так же как и записался на занятия раньше тебя. Как ты вообще узнала об их существовании?

Я закатила глаза и сделала долгий глоток воды, поворачиваясь к залу. Может, если я буду его игнорировать, он просто свалит. Но так просто еще никогда не было.

— Так какое твое следующее занятие? Следует ли мне ожидать, что ты изучила мое расписание до того, как перевестись, и сделала так, что до конца семестра мы будем вести наши шутливые политические беседы? — спросил Трей.

Я стукнула бутылкой по столу и медленно развернулась к нему. Аудитория практически заполнилась, и я чувствовала, что на нас смотрят. Я наклонилась вперед и понизила голос.

— Послушай, Трей, я просто хочу пережить это занятие, черт, этот семестр, в тишине. Если ты действительно хочешь продолжить нашу маленькую шараду, то дождись конца моей учебы.

— Так вызывающе. Даже с утра пораньше. Мне нравится.

Он сложил руки на парте, его лицо находилось в сантиметрах от моего. Именно тогда я заметила веснушки, которые располагались вдоль его носа и вниз по щекам. Это придавало ему мальчишеский шарм, который выделялся среди его обычного политического фасада. Что за черт? Только что я ругалась с ним, а теперь разглядываю веснушки. Со мной действительно что-то не так.

Возможно, причина в горячих политических дебатах, которые заставляли мою кровь кипеть. Или дело в невероятно изысканном изгибе линии его подбородка. Я была помешана на парнях с отличной линией подбородка, особенно на тех, у кого была легкая щетина, будто он оставил ее специально для меня, чтобы я могла смотреть. Правильным парням не положено носить щетину, но это выделяло его на фоне подобранного костюма и делало похожим на человека.

— Извините, что прерываю, но настало время для занятия.

Я оторвалась от размышлений по поводу линии подбородка Трея и увидела, как наш профессор медленно заходил в аудиторию. В одной руке она несла огромную кружку кофе, а в другой — кипу белой бумаги. Она каким-то образом смогла нести и то и другое, будучи одетой в темно-бордового цвета костюм с юбкой и туфлями на 10-сантиметровом каблуке. Леди была организована.

— Вот уж не думала, что ты будешь посещать занятия, которые ведет женщина, — прошептала я Трею.

Профессор поставила кофе на свой стол, находящийся в противоположном углу от нас, ее кудрявые коричневые волосы подпрыгивали в такт ее шагам.

— Я ученик, верящий в равенство, мисс Реми, и как вы знаете, никогда не могу устоять перед женщиной, которая любит поговорить о политике, — ответил он низким, хрипловатым голосом, который вызвал у меня мурашки внизу живота. Мне нужно прекратить общаться с ним в классе, иначе люди действительно что-то подумают. Придется держать либидо под контролем.

Профессор развернулась и пустила листы бумаги по рядам.

— Я доктор Геил Вестерфилд, и это Политология 222, Местная и Штатная форма правления. Если вы подписывались не на это, то рекомендую собрать вещи и уйти до того, как опозоритесь.

— Доктор и женщина-профессор? Ты, наверное, трясешься в своих консервативных ботинках, — тихо сказала я Трею.

— Я уважаю женщин, которые следуют за своими желаниями, мисс Реми, — прошептал он, и я уловила улыбку на его лице.