— Да, любви! — главгад мечтательно зажмурился. — Ты только представь себе, какая свобода настанет, когда я избавлю этот мир от Правителя, Хранителя, СКИМА и тотального контроля использования магии! Каждый сможет заниматься колдовством по своим возможностям, а не по разрешениям на бумажках! Не станет тюрем с их антимагическими ошейниками, штрафов и каких-либо запретов! Маги меня на руках носить будут за то, что избавил их от этого поводка! Да здравствует анархия — истинная мать порядка!

— Сомневаюсь я, однако, что эта «свобода» придется каждому по вкусу.

Да, я тоже была не в восторге от Александра, Фридриха и здешнего тотального контроля, но именно они были гарантами стабильности и безопасности, а если их не станет, то воцарится полный хаос!

— Ну, такие придутся по вкусу моим демонам.

А когда недовольные кончатся, ты, дабы не портить имидж «освободителя» и не лишиться подданных, отправишь свою нечисть кормиться на Землю. Ух, если взглядом можно было убивать, то Тёмный разлетелся бы на ошметки, органично вписываясь в антураж комнаты. Но увы, главгад остался цел. А еще, выговорившись, он встал с плиты и, не реагируя на мои дальнейшие вопросы, занялся реализацией мечты, то бишь проведением последнего этапа ритуала — зажег подготовленные смеси в чашах, погрузился в транс, сделав несколько дыхательных упражнений и пассов руками, а затем повернулся к центральному чертежу и принялся читать заклинание Открытия. Углы комнаты погрузились в темноту, воздух словно наэлектрезировался, по затейливым линиям чертежей забегали красные искры, чаши со смесями завибрировали и загудели, как колокола, а Тёмный, выкрикнув последнее слово и вытащив из ножен жертвенный кинжал, медленно направился ко мне. Еще немного — и будет поздно, а помощь все не шла! Я опять забилась в цепях и попробовала вызвать Змейку, снова заработала «разряды тока», но, глядя на гудящуюю воронку, в которую постепенно превращался центральный чертеж, и не подумала остановиться. В глазах потемнело, тело словно выворачивало на изнанку и поливало огнем, но в голове не переставала биться мысль: «Я смогу! Я найду выход! Как там говорил Дарик — змея вывернется из любой ситуации!» От последующей волны жара и боли меня словно подбросило вверх, в голове загудело, мир перед глазами вспыхнул и вдруг… все прекратилось! Ошейник с шеи исчез, а тело обрело долгожданную свободу и невероятную легкость. Что, меня уже убили? Да нет, главгад замер с занесенным кинжалом и пораженно таращится на меня.

— Это еще что?

Это? Да уж явно больше не жертва — в широком лезвии кинжала отразились изумрудные глаза и черная, блестящая чешуя.

— Это — твоя с-с-с-с-смерть, Тёмный.

Некромант тонко, по-бабьи завизжал и метнул в меня кинжал, но я оказалась проворней — черной молнией метнулась вперед, отбросила его к стене, ударив головой в грудь, а затем вцепилась ему в горло руками — ого, у меня опять есть руки! — и принялась душить. Тёмный извивался, зарапался до крови давно нестриженными ногтями, но я не обращала на это внимания. Получай, гад! За вызов демонов, за убитую на Земле девушку, за Колю! Как только тело в последний раз дернулось и испустило последний вздох, я прочитала заклинание уничтожения духа и кровь из нанесенный Тёмным царапин на моих руках сформировалась в эдакий щуп, который «нырнул» в грудь покойника и выдернул из нее грязно-серый, словно покрытый плесенью комок. Ну и мерзкая же у тебя душонка! Я сжала кулак — и комок лопнул, как гнилой помидор. Полностью поверженный враг сломанной куклой упал на пол, а я переключилась на следующую проблему — вход в Хаос.

Не смотря на гибель зачинщика и отсутствие жертвоприношения воронка продолжала расширяться и источала такой жар, что даже распустившиеся во время борьбы волосы вспыхнули на концах, а кожа, казалось, вот-вот покроется пузырями. Но «поджаривание» в антимагическом ошейнике закалило меня, а после впадания в магический транс я уже почти ничего не чувствовала — нарисовала окровавленным пальцем поверх руны открытия руну запечатывания, отступила на шаг и принялась читать заклинание, медленно сводя при этом руки. Гул усилился, внутри воронки закрутилось, а сам вход стал спазмически пульсировать. Ощущения были такие, словно я затягивала горловину мешка, в котором билось крупное и смертельно опасное животное — вход то сжимался, то опять расширялся, вытягивался, превращаясь из круга то в эллипс, то в непонятную кляксу… Меня уже всю трясло от напряжения, в глазах начало темнеть, а руки застопорились. Ну же, Ленка, поднажми! Совсем немного ведь осталось! Ах, проклятье! Ноги подломились, но я не упала, так как кто-то вдруг словно поддержал меня за талию, а обретя опору вложила все силы в последний рывок и… Воронка с противным чавканьем захлопнулась, чертежи погасли, жар исчез.

Меня колотило, словно в эпилептическом припадке, но меня опять поддержали, не дав упасть, и осторожно посадили на какую-то подставку. С трудом подняв голову, сфокусировала взгляд на моем помощнике.

— Коля!!!

Да, это действительно был он! Полуголый, весь в какой-то саже и паутине, но живой, ЖИВОЙ!!!

— Ага. — на закопченном лице «разцвела» белоснежная улыбка.

— А ты что здесь делаешь?

— Как что? Тебя, лахудру любимую, спасаю.

Я не поверила своим ушам.

— Какую лахудру?

— Любимую. Самую-самую любимую и единственную.

— Ты это серьезно?

— Магией клянусь!

Искра вспыхнула так ярко, что я даже зажмурилась, а лицо расплылось может и в глуповатой, но такой довольной улыбке.

— Ну раз так, тогда спасай.

— Вот и объяснились наконец! — я повернулась на звук — в проеме возникли скалящиеся во все 64 зуба Ральф с Раулем. Спустя секудну к ним присоединился еще Пал Палыч.

— Парни! — позвал Коля, поднимая меня. — Дайте что-нибудь из одежды! — только сейчас я заметила, что полностью обнажена.

Ральф подскочил к нам и услужливо протянул свою рубашку, в которую Коля меня тут же завернул, а затем, подхватив на руки, понес к выходу. По коридору, правда, мы ехали верхом на оборотнях — братья трансформировались в огромных, с теленка величиной, серебристо-серых волков — так как моему спасителю тоже хорошо досталось и пронести на руках он меня смог лишь символические несколько метров, после чего пошатнулся и чуть было не рухнул на наставника. Путь до выхода оказался неблизкий, но наконец впереди забрезжил свет в конце тоннеля, еще пара секунд — и мы уже на поверхности, где прямо по курсу переливается арка портала, возле которой стояли Дарик, Ольга и Рудольф. С помощью Пал Палыча и Коли я сползла со своего «транспорта», покачиваясь, подошла к порталу и шагнула в него — перед глазами вспыхнуло, желудок ухнул куда-то вниз и опять наступила темнота.

Хэппи энд и все-все-все. Часть 1

Хэппи энд и все-все-все. Часть 1. (лирическое отступление «Реалити-шоу» включительно).

В себя я пришла внезапно, сразу и полностью, как будто кто-то переместил выключатель из положения «выкл.» в положение «вкл.» — просто открыла глаза, села и принялась осматриваться. Оказалось, я, одетая в балахонистую белую ночнушку, лежу (то есть, уже сижу) на неширокой, но удобной кровати в небольшой светлой комнате, чем-то похожей на больничную палату класса «люкс»: белые стены с парой простеньких пейзажей, пол, покрытый бежевым линолиумом, минимум мебели (стол, два стула, полочка с «Радугой», шкаф, прикроватная тумбочка и, собственно, кровать, на которой я сидела), умывальник в углу, рядом с ним — две двери, одна из которых, судя по значку, вела в санузел, а другая — скорее всего входная, специфический запах лекарств и моющих средств и попискивающие непонятные приборы в изголовьи моего «ложа», от которых к моим рукам и в вырез ночнушки тянулись полупрозрачные зеленые проводки. Я осторожно потянула за один из них — какой-то прибор вдруг пискнул особенно громко и в следующую же секунду входная дверь распахнулась и в палату влетела перепуганная Ольга с каким-то чемоданчиком, однако, завидев меня живой и здоровой, радостно заулыбалась, уронила чемоданчик, подскочила ко мне и принялась меня тискать как ребенок — любимого плюшевого мишку.