— А если…

— Никаких «если»! Понадобится некромант — я Гришу из морга дерну, а то он совсем обленился и мхом там зарос. Коля, забирай её.

Коля подхатил меня под руки и поставил на ноги.

— Держись.

Я вцепилась ему в бицепс, который был приятной твердости и округлость, Пал Палыч всучил ему мой чемоданчик.

— Ну, трогай.

И мы тронулись…За нашими спинами утробно загудело Жорино синее пламя.

Часть 3. МП. Глава 4

Глава № 4 О пользе кофеина и углеводов.

Пока мы шли до его машины — черной и блестящей ауди А6 — у меня в голове немного прояснилось, я стала чуть резвей перебирать ножками и даже попыталась уже идти сама, но как только я отпустила его руку, то меня сразу повело в сторону и мне пришлось оставить эту затею. Коля распахнул передо мной двери, я села и пристегнулась.

— Коля, ты не слишком торопишься?

— А что?

— Давай без ускорителя поедем. Мне и так сейчас хреново, а от мельтешения, боюсь, вообще стошнит.

— Ладно.

Он сел за руль, повернул ключ в замке зажигания и машина плавно двинулась с места.

— У тебя кофе дома есть? — нарушил он тишину спустя 10 минут.

— Блин, кончился…

Последнюю порцию я употребила вчера вечером перед патрулированием, планировала пополнить запасы после того, как отосплюсь и не думала, что все так вот обернется.

— Тогда в силу вступает план «Б». - он вдруг включил поворотник и ловко припарковался у обочины.

— Ты чего?

Он вышел, открыл дверь и помог мне выбраться.

— Как чего? Следуя заветам нашего дорогого Палыча, кофеинить тебя буду. Пошли.

Я подняла глаза и увидела, что мы запарковались рядом с каким-то кафе. О, я даже через закрытые двери учуяла божественный аромат свежесваренного кофе и мой рот сразу наполнился слюной, но я нашла в себе силы потянуть его за рукав.

— Я не могу.

— Ножки не идут? Могу на ручках отнести.

— Нет, просто… У меня с собой, того, денег нет.

Он страдальчески закатил глаза.

— Ты что, Вестовая, издеваешься? Разве я на нищеброда похож, у которого на чашку кофе наличных не хватит? Пошли давай.

Он толкнул дверь и мы вошли в почти пустой зал. Стильный интерьер, стойка баристы с огромным, сверкающим агрегатом для варки кофе, витрина с тортиками и улыбающаяся девушка за стойкой — заведение было явно не из дешевых. Увидя пару новых посетителей, официантка заулыбалась еще шире, а заметив «сильную половину» этой самой пары, еще и украдкой рассегнула верхнюю пуговичку на белой форменной блузке. Я машинально глянула на бэйдж с именем, который висел на краю выреза — «Светлана».

— Доброго утра. Что желаете?

— Кофе. Покрепче и самую большую чашку.

— С молоком? Взбитыми сливками? Сиропом? — ого, да таким голосом ей нужно романы эротические вслух читать. Коля покосился на меня, но я отрицательно качнула головой.

— Без ничего. Просто кофе.

— А для вашей спутницы?

— Это как раз для нее. А мне — капуччино, средний. И какао сверху не сыпьте. Так, а к кофе нам нужно сладкое. Пупсик! — шлепок пониже спины вывел меня из состояния нирваны, в которое я погрузилась, вдыхая кофейный аромат. Вот же редиска! — Леденцов на палочке, которые ты так любишь, я здесь не вижу, так что выбери себе чего-нибудь из выпечки.

— Не нужно мне ничего.

— Нужно-нужно. После такой бурной ночи и не менее бурного утра необходимы углеводы для восстановления сил.

У Светланы отвисла челюсть — она явно принялась фантазировать насчет нашей «бурной ночи». Дорогая моя, тебе лучше не знать, ЧЕМ на самом деле мы всю ночь занимались. Я же, тяжело вздохнув, принялась разглядывать витрину — как бы я не выделывалась, но сладкое сейчас мне не повредило бы, а до домашнего печенья еще ехать и ехать. Хм, что же выбрать? Тирамизу и всякие тортики с кремом и взбитыми сливками я отмела сразу — они довольно часто представляют собой «колыбель жизни» для разнообразных микроорганизмов, а вот маффины…Этими отравиться довольно сложно. Значит, на них и остановимся. Я ткнула пальцем в шоколадные холмики, посыпанные сахарной пудрой.

— Вот это.

— Маффины свежие? — строго спросил Коля.

— Свежайшие! Мягкие, сладкие, во рту тают! — Светлана грудью бросилась на защиту выпечки и подалась вперед так, словно предлагала с помощью этой самой груди оценить свежесть и мягкость маффинов. Коля окинул взглядом знатока предложенное и кивнул.

— Три штуки.

— Присаживайтесь, я через минуту все принесу.

Мы выбрали столик в небольшой нише у окна, а через минуту к нам походкой «от бедра» «приплыла» Светлана с подносом. Улыбаясь, как актриса в рекламном ролике зубной пасты, она зажгла свечу на столике, поставила перед нами чашки с напитками и тарелочки с маффинами — 1 мне и 2 Коле. На его выпечке красовались 2 захаренные вишенки.

— Если вы желаете что-нибудь еще…

— Нам больше ничего не нужно. Спасибо.

После того, как Светлана удалилась, рисуя попой восьмерки, Коля поменял тарелки местами. Я же попыталась взять сахарницу-дозатор, но пальцы вдруг стали настолько слабы, что она выскользнула из них и со стуком упала на стол. Вот зараза!

— Тебе сколько сахара положить?

— 3 ложки, пожалуйста.

Он отмерял 3 ложки сахара и перемешал кофе.

— Удержать сможешь? Или мне соломинку принести?

— Да не на… — я еще не успела договорить, как он встал и подошел к стойке, а еще через секунду в моей чашке торчала черная соломинка для латте макиато и я присосалась к ней, как голодный вампир к шее жертвы. Чашка опустела секунд за сорок, следом за ней был проглочен почти целиком первый маффин, а я откинулась на стул, отдавшись непередаваемым ощущениям. Наверное, со стороны я выглядела, как наркоман под кайфом — закатившиеся глазки и блаженная улыбка, разве что не стонала в голос, так как внутри меня словно взорвался маленький файер и по венам побежала энергия в чистом виде. Примерно через пару минут меня попустило, я села поровнее на стул, взяла с тарелки второй маффин и принялась его потрошить, из-под ресниц наблюдая при этом за Колей, который деликатно отвернулся к окну когда я «ловила кайф», и сейчас продолжал в него смотреть, меланхолично прихлебывая свой капуччино. Вообще, мне все равно было на кого смотреть пока у меня «наведется резкость» и окончательно прояснится в глазах, но я выбрала своего напарника, так как на него смотреть было особенно приятно — он хоть и был той еще редиской, но редиской очень симпатичной. Да судите сами: рост — 1.87 м., сколько весит не знаю, но фигура — пальчики оближешь, ведь не зря тренером персональным работает, ну и фэйс, конечно, не подкачал. Дело в том, что Коля был невероятно похож на актера Дженсена Эклза. Да-да, того самого пусечку, который играет Дина Винчестера в нашем «антиобразовательно-юмористическом» сериале. Итак, чтобы представить Колю, возьмите Дина (лучше всего из первого сезона, где он еще свеженький и не сильно побитый жизнью), дайте его шевелюре отрасти на пару сантиметров и покрасьте её в цвет «горький шоколад», сделайте ему лицо попроще, убрав с него печать вечной скорби и мешки под глазами от недосыпа и злоупотребления алкоголем, вставьте в эти самые глаза линзы карего цвета, а потом засуньте полученного субъекта в солярий и тщательно выбрейте напоследок. Теперь, я думаю, вам стало понятно, почему за ним бегал весь ведьмацкий факультет, да и не только он, и почему перед ним так мела хвостом эта Светлана. Кстати, как я уже упоминала, меня поражала в нем не сколько внешность, сколько какая-то исходившая от него непонятная энергия, а еще то, что он почти никогда не пачкался, даже в самых обыкновенных, как сейчас, шмотках — синих джинсах, затрапезной серой футболке и черной курточке — выглядел на все 100 (это я после патрулирования тем еще свиненком и растрепой была, а его — хоть сейчас на обложку модного журнала) и всегда, ВСЕГДА был тщательно выбрит. В любое время дня и ночи. На фоне нынче «модной» небритости это выглядело необычно, но мне нравилось. И вообще, я не пойму, кто придумал эту глупость, что заросший мужик — это сексуально и красиво? Лично у меня небритые физиономиии ассоциируются исключительно с запоями и финансовыми неудачами, да и колется это дело, наверное… Мой взгляд заскользил по его подбородку, щеке, затем чуть выше и…мы встретились взглядами. Оказывается, он хоть и сидел, повернувшись к окну, но краем глаза наблюдал за мной, и вот сейчас, поймав меня с поличным, широко заулыбался и демонстративно повернулся в анфас, затем другой стороной и напоследок сделал бровки домиком.