— Ну и кого там пошмаляли?

— Скорее всего, нашего Васю с братанами. Нашли мы его «Тайгу» — вся как решето, все лобовое — в крошку. Из-за стекла и допетрили, где искать. На дороге-то рядом с гильзами машины не было. Ясно, что с собой не увезли — с такими повреждениями самый ленивый гаишник тормознет. Если б ее в лес, за деревья, отпихнули — следы бы остались. Значит, думаю, затянули наверх, и где-то там, в «коровниках», и запрятали. Так и вышло. В самом дальнем от дороги нашли. А под ней — люк, типа канализации. Вот там такая картинка — врагу не пожелаю смотреть! Трупы — навалом, да еще и горелые. Видно, бензином полили и подпалили. Там, короче, десять жмуров лежало. Вася — самый верхний, рожа до черепа сгорела, по куртке и брелку разглядели. Мы его вынуть хотели, а он — фигак! — и рассыпался… И все остальные на самое дно провалились. Предлагаю шкворневскому мужику туда слезть — он чуть не плачет. Мои — вот-вот в обморок завалятся или блеванут. Короче, перекрестился — и сам. Морду, правда, замотал шарфом, но духан-то не отобьешь. Некоторые, которые внизу лежали, не совсем сгорели, а то, что не сгорело, почти что за неделю в такую слякоть превратилось… Лучше не вспоминать! Там и плесень, и черви вроде бы… Брр! Дай еще стакан, Витюша! Не пожалей, а?

Басмач налил Шванде половину чайного стакана, тот хлобыстнул одним духом, нюхнул рукав и закашлялся:

— Бляха-муха, до сих пор от одежды воняет! Чуть с души не своротило!

— Сказал бы — я б тебе лимона на закусь дал, — посетовал Витя. — Шкворня вы точно опознали?

— Парень ихний сказал, что у него, у Шкворня, на большом пальце правой руки рожа наколота. Косоглазый какой-то типа китайца. От него, кстати, порядочно осталось. Похоже, дубасили его перед смертью, и капитально, синяков до фига видели, ребра поломанные, зубы подшибленные… Аркашу этого тоже углядели. А вот бабы не было.

— Так все там и оставили? — спросил Басмач.

— А куда денешься? Гробов не припасли с собой. Хряп, Вельвет, Башмак, Рыжий — все там с ихними перемешаны. На дне там воды немало, замоет как-нибудь. Крысы, опять же, бегают…

— Наших надо прибрать, — строго заметил Витя. — Похороны, может, и поскромнее придется сделать, и свидетельства о смерти в ЦРБ закупить, но бросать не будем. И Тромбон пусть своих прибирает по-тихому, само собой, без лишних бесед с ментами.

— Как скажешь, командир. Но ты дальше дослушай, самое интересное впереди. «Тайга» дырявая стоит, а «Паджеро» исчез. Стало быть, угнали? Куда? Так и не прикинули полностью. Опять же нам выпить захотелось, после таких адовых картинок. Поехали в «Липочку», Дзобладзе нам фирменной поднес, согрелись, побазарили… И тут один мужичонка, который у Дзобладзе на товарной водяре работает, клянется и Богом, и всеми чертями, что видел два джипа, идущих по дороге на запад от села. Туда, где радиация, понял?!

— Так там, вроде, проезда нет… — наморщил лоб Витя. — Дорога в никуда. На шоссе блоки бетонные лежат, а мост перед поселком разобран.

— Блоки, Витек, давно скоммуниздили. А мост, как мужики говорили, до этой весны стоял. Настил сняли, а брусья оставались. Короче, если кто хорошо водит и не трясется, проехать может. У них есть в селе пара шоферюг, которые туда в поселок барахолить ездили. Там же раньше дополна всего было: и кирпич на поддонах, и пакеты досок, и цемент, и краска, и плитка, и сантехника импортная. Машинами тырили и продавали, особенно, пока все в дефиците было.

— Оно же с радиацией?

— Кого это волновало? Никто ж не проверял… А сейчас этот бизнес кончился. Во-первых, все, что было ценного, уже растащили, а во-вторых, сейчас стройматериалов хоть завались, если деньги есть. Кто побогаче — у фирмы купит, а кто победнее — тот много не заплатит.

— Ладно, кореш, мы в сторону уехали. Значит, два джипа, как я понял, ушли в ту сторону, проехали этот мост и обратно не возвращались. Так, что ли?

— Точно! И хотя мужик, который засек этот транспорт, в иномарках не больно соображает, он их мне более-менее толково обрисовать сумел. Один джип — «Паджеро», второй — «Чероки». Ну, «Паджеро» — это шкворневский. А «Чероки», как я уже сегодня утром у Кныша выяснил, — Светкин! На нем раньше Саня раскатывал, друган Серого. Зимой, когда они на озере Широкое Механика поддежуривали, этот джип Механик и угнал! У Булки их раньше три таких было.

— Значит, это все Механик? Один? Что-то не верится…

— А кто сказал, что один? С ним баба и до этого была, может, она и вела вторую машину.

— Все равно, сначала шестерых, потом еще четверых… Даже в паре с бабой — много.

— Ну, может, с ним и еще кто-то есть. Главное — мне почти ясно, что они там, в поселке недостроенном. И те выстрелы из пистолета, которые на третью ночь слышались, оттуда долетели. Но главное, Витек, там золотишко лежит, помяни мое слово! Они его точно туда завезли. А мост льдом снесло… Улавливаешь? Никуда им оттуда не деться. Я карту смотрел. Река с трех сторон огибает, а с четвертой — болото. Летом, когда посуше, наверно, можно проскочить, а сейчас — ни фига! Пешком, конечно, оттуда уйти можно, а на машинах — ни за что. Соображаешь?

— Соображаю, соображаю… — кивнул Басмач. — Перебраться через речку, прищучить Механика, найти все это рыжевье, а потом оставить там. Ты это имел в виду, братан? Чтоб понемногу вылежалось, чтоб забыла про него Светуля и другие посвященные люди. Верно?

— Конечно, Витек! Только так! И не звонить во все колокола, даже внутри нашей конторы. Нет Механика! Не видели, не знаем, испарился, как с яблонь белый дым… — забормотал Швандя.

— Наивняк! — резко оборвал его Басмач. — Думаешь, это все так просто?! Ты хотя бы сейчас, пока еще не поздно, прикинь, кто из ребят, с которыми ты по окрестностям Самсонова шнырял, совсем надежный, а кто нет. Прикинь, нет ли тех, кто знает слишком много для своего возраста. Особенно оцени, насколько в это дело допущен парень от Тромбона. Поговори с ним для начала, если поверишь — возьмем. Если малейшее недоверие ощутишь — постарайся, чтоб он исчез, но очень тихо и без следов. Чтоб как корова языком слизнула — начисто! Только тогда еще можно будет надеяться, в очень малой степени, что ничто лишнее не утечет. И то в первые два-три дня, не больше… Нет, братан! Если там действительно этот самый клад, то надо все проворачивать быстро, пока никто не расчухал. Очень быстро! Максимум — этой ночью.

— Блин, мы же сдохнем, Витя! — взмолился Швандя. — Сейчас мужики в машине спать полегли, вылезти сил нет…

— Ну, часа три пусть вздремнут, часок перекусят — и вперед. Подбадривай их, как красный комиссар, и, главное, сам четко помни, что отвечаешь передо мной от и до…

— Я это все время помню.

— А вообще, поработал ты толково, Шерлок Швандя! — одобрительно улыбнулся Басмач. — Жалко только, что я всего этого вчера, на «саммите», еще не знал. Такую игрушку можно было провернуть! Ну, задним умом все крепки, не хрен вспоминать. Сколько вас туда ездило?

— Четверо, считая меня и того парня, который от Тромбона. Комар его зовут.

— Тромбон много знает, как ты думаешь?

— Пока считай, что ни фига. Комар с ним еще не виделся. Мы ему, конечно, кое-что объяснили насчет жизни. Если понял правильно, то не вякнет лишнего. Вроде на идиота не похож. Соображает, что Тромбону и самому особо много не светит. Кроме того, насчет всяких подробностей с мостом и джипами в курсе только наши. Комар не знает, что джипы из-за речки не уходили.

— Короче, будем проворачивать все это дело как можно быстрее. Дам тебе еще трех бойцов, Комара оставишь здесь. У нас тут баба есть, клофелинщица, она его в два счета обратает. Получите автоматы, боекомплект по три рожка, болотные сапоги, веревку, фонари, сядете в фургон и, как стемнеет, — туда. Как там и что будет — все на твоей совести. Палить не спеши. Хрен его знает, может, сам Механик там, а клад где-то еще. Завалишь раньше времени — потом не спросишь. Учти это дело. Ну, топай отдыхать…

ЛЫКО В СТРОКУ

Никита Ветров возвращался из ЦТМО уже вполне привычной дорогой. То есть на микроавтобусе с «птичками» до проходного двора и сквозного подъезда. Потом ему предстояло дойти до метро и ехать до родной остановки.