— Тогда скажешь, что тебя в газету приглашают на совещание посткоров. На неделю как раз. Ну а если придется задержаться — сделаем тебе бюллетень какой-нибудь, для универа. И для родителей тоже. Типа ОРЗ.

— Ты так все просто решаешь…

— А я вообще очень простая, пора бы заметить. И почему я радости в твоих глазах не вижу, а? — Булочка поддела ладошкой Никитин подбородок, заставляя его смотреть в глаза. — Что-то мы кислые какие-то сегодня…

— С чего ты это взяла? — сказал Никита. — Ничего я не кислый.

— А по-моему, я тебе надоела, — поставила диагноз Светка. — Домой хочется, к папочке с мамочкой. В родную пустую кроватку, где никто от тебя ничего не требует… Где нет этой старой бабы, у которой шарики за ролики заехали. Верно?

— Ну чего ты мелешь? — сказал Никита, привлекая Светку к себе. — Просто я сегодня доделывал эту работу над «повестью Белкина» и немного устал. Ты ведь тоже устаешь, целыми днями где-то бегаешь, ездишь. Вечером плюх — и заснула. Будить-то жалко.

— Правда? — спросила Булочка, укладывая голову Никите на грудь.

— Чистая…

Наверно, разговор мог перейти в нечто нежно-интимное, но Светкин телефончик, лежавший на письменном столе, назойливо затюлюкал, и его обладательница, отстранив Никиту, ухватилась за говорящую фигулину.

— Слушаю. Привет, Сергей! Так… Понятно. Хорошо, придется приехать еще сегодня.

Никита догадался, что звонит Серый, и понял, что с минуты на минуту ему прикажут куда-то ехать.

— Неприятности? — поинтересовался Никита. Булочка выглядела озабоченной.

— Пока только осложнения. Но могут перерасти в неприятности. Поблизости от озера несколько раз появлялся один из бывших подручных Хрестного. Третий раз проехался. Это тревожит. Но главное — Серый увидел одного мужика, который может иметь отношение к Парвани. Слышал о таком?

— Да, когда-то Люська рассказывала. Потенциальный покупатель. — Никита из скромности не стал напоминать Светке, что о Парвани она узнала от него.

— Правильно. Конечно, этот товарищ не стал на каждом шагу орать, что он от Парвани. Тем более что он человек не совсем восточный, а почти западный. Короче говоря, французский армянин. Открыл в нашем городе представительство некой парижской фирмы. Косметику продает. Но при этом активно пытался заводить шашни с АОЗТ «Прибой». Там сейчас командует Веня, за которым наблюдает Люсенька. А этот самый месье Жак Саркисян пользуясь тем, что там никто не знает французского, кроме переводчика Миши — того самого, который больше всех знал о переговорах Балясина и Парвани, помнишь? — постоянно пытался с ним пообщаться, так сказать, сепаратным образом. И все время заводил разговор о том, что Парвани готов возобновить контакты.

— А Миша вас проинформировал?

— Миша очень хитрый тип. Он понимал, что если мы сильно засомневаемся в его откровенности, то уберем сразу и быстро. Нам ведь его не надо с поличным брать, как чекистам. У нас все проще и надежнее. Поэтому он нас сразу поставил в известность: Парвани хочет знать, как вышло, что он еще не получил этот клад. Для чего и прислал этого самого Жака. Все это произошло примерно через неделю после того, как ты уехал, и мы еще не знали, что сундуки увезены, а не лежат в болоте. К тому же я была зла на Парвани, который через своего Махмуда нас пытался объехать. В общем, пока суд да дело, Миша — если он, конечно, правду говорит — пытался Жака отшить, утверждая, что ничего не знает. Потом Саркисян стал интересоваться мной — должно быть, собрал кое-какую информацию. А я тогда думала, что мы вот-вот клад вынем и что продавать его все равно кому-то надо. Велела Мише потянуть время. А потом, когда стало ясно, что впустую роемся, решила, что с этим Жаком пора завязывать, а Мишу от этих разговоров отучать. Но тут этот Жак совершенно неожиданно закрыл свое представительство у нас и перекатил в соседнюю область.

— У вас же там друзья теперь… — припомнил Никита.

— Не только они, — хмыкнула Светка. — Там теперь некий Шмыгло прописался, бывший кореш Хрестного, точнее, «шестерка». Нам от этого Шмыгла никакого вреда не было. Он там какую-то фирмочку держит типа автосервиса, разные мелкие делишки делает, грузы развозит, водкой приторговывает, но в особой цене не числится. Вот он-то и появился у нашего озера. Первый раз пять дней назад, потом два дня спустя, а вот сегодня еще раз прокатился. И если первый и второй раз приезжал с другом по кличке Мурзила, то на третий с месье Жаком. Причем переодетый в какое-то рванье. И не подумаешь, что солидный бизнесмен.

— Наверно, приметили, что вы около озера крутитесь, — предположил Никита.

— Мы там крутимся давно, но их это не интересовало. А неделю назад, как ты знаешь, мы Механика упустили. Уже через сутки после этого Шмыгла первый раз прокатился в Малинино и Дорошино.

— Ты считаешь, что им Механик помогает?

— Считаю. Добровольно или нет — неизвестно, но без него они бы туда не стали соваться — это точно. Механика пока никто не видел, но от кого еще Шмыгло мог узнать об озере?

— От ваших ребят, например.

— Кроме Серого, Сани и Маузера, никто не в курсе дела. А они Шмыглу на дух не переносят. Но знают, что, когда еще в Бузиновском лесу работали, Механик пару раз со Шмыглом виделся. И даже помог ему, когда у Шмыгла мотор забарахлил на просеке.

— Как я понял, надо будет уже сегодня к вам ехать?

— Конечно. Прямо сейчас.

РАЗМЫШЛЕНИЯ МЕХАНИКА

Время близилось к полуночи, но Механику не спалось. Все, что произошло с момента бегства из Москвы, прокручивалось вновь и вновь, а голова напряженно обдумывала и осмысляла происшедшие события, пытаясь разобраться, что было сделано правильно, а что нет, какие перспективы свернуть себе шею и есть ли шансы благополучно выкрутиться.

Наверное, за то, что он прихватил с собой Юльку, его многие знакомые посчитали бы дураком. Даже Есаул скорее всего. По уму-разуму девку нужно было придавить сразу же, как только обнаружил в машине, а потом зарыть в сугроб, отъехать, как можно дальше и бросить угнанную машину. Пересесть на электричку и добраться до какой-нибудь станции, через которую ходят дальние поезда. Или на автобус, который отвезет куда подальше. Все это было, возможно, куда более правильно, но почему-то не хотелось упрекать себя за все эти явные ошибки.

На самом деле он прокатился на чужой «шестерке» аж 700 с чем-то километров, имея на борту деваху, которой не должен был верить уже потому, что она со своим пацаном наводила на него Булкиных костоломов и несла ответственность за Есаула. Жив ли Есаул, Механик не знал, но понимал, что если он попался, то проживет недолго. Хотя Механик и убедил Юльку, что, попадись она ментам, ей тут же накрутят кучу статей, особой уверенности в ее хорошем поведении он не испытывал. Потому что эти убеждения действуют на зрелых мужиков, а не на баб, тем более таких молодых, как Юлька. Ведь бабы — Механик считал это непреложной истиной — думают каким угодно местом, только не головой. В любой удобный момент — а таких было сколько угодно! — эта дура могла заорать: «Держите его, это бандит!» Впрочем, она могла вытворить нечто подобное и в каком-нибудь «неудобном» случае. Просто от какой-нибудь внезапно нашедшей тоски по маме или — что еще хуже! — от тоски по своему парню, которого Механик как минимум тяжело ранил.

Тем не менее ничего такого не случилось. Механик спокойно проехал не только по проселкам, но и по солидным шоссе, успешно миновал многие и довольно большие населенные пункты, пообедал и поужинал вместе с Юлькой в придорожных заведениях, пару раз заправился на бензоколонках и даже обменял тысячу долларов в обменном пункте. Сделал он это для того, чтоб заменить свою дубленку с прожженным карманом на менее приметное темно-синее пальто. А потом подумал-подумал и приобрел новую куртку для Юльки. Она обалдела, потому что куртка в отличие от ее старой, обошедшейся в 400 тысяч старыми, стоила почти тыщу рублей новыми, но жеманиться не стала и с удовольствием напялила новый прикид. По ходу путешествия оказалось, что Юльку можно безбоязненно отпускать в туалет не только в лесу, но и в населенных местах.