Летом проводили испытания наших водопроводных систем. Убрали стенку кирпичную что отделяла водопроводные трубы от озера, нагоняли воду постепенно в бак, с каждым разом все больше и больше, вроде все правильно сделали, бак не перекашивало, вод текла из кранов, правда, техническая. Больше намучались с домиком погружным для водозабора, да шлангом подачи. Как трубу потом ставить будем - я вообще не представляю.
Водопровод был у зверей - дома не было. Дурдом. Пока не случился бунт, протянули трубу от водокачки прямо в той же траншее, что труба от озера лежала, другую рыть не посчитали нужным. В доме на кухнях сделали фильтры из кучи тряпок и угля, расширительные бачки, живительная влага полилась в дома. Девушки счастливы, мы тоже, скотина довольно мычит, ночью, иногда, если прислушаться, можно слышать, как на грани восприятия раздается звук "пых" - это чугунный шар запускает пополнение воды паровой машиной. Работала система, не зря столько времени на нее потратили.
У нас опять начались кризисы. Если с дровами и деревом худо-бедно справлялись, вырубали лес чуть не по окрестностям, обросли аккуратными четырехугольниками будущих полей, то с железом и стеклом была беда, как и с кирпичами. Опять пришлось работать на добыче руды, делать кирпичи, выкашивать на золу чуть не гектары травы. Да еще и песок мы пока брали на пляже, но и скоро нужно будет делать где-то карьер - не хватает нам для задуманных строек и стекла. Мы даже банки делать стеклянные перестали, оловом лудили железо да закатывали рыбу, мясо, овощи и ягоды в консервные банки размером чуть не пять литров каждая. Обмазывали такие дегтем вместо солидола, и ставили в запасы. Но меньше расход стекла - больше железа. Да еще и водопровод этот жрал сталь как не в себя, да еще и печки с машинами для подачи. Ужас. Радовало только одно - эти кризисы были от избытка сил и неподъемных задумок. Мы вообще охренели до полной бессознательности, тут так как мы наверно и императоры не живут!
Но такая работа выматывала. Спасало только то, что мы постоянно меняли деятельность. Ремесло, учеба, научная работа, выходной, и опять. Смена деятельности благотворно влияла на коллектив, люди хоть и уставали, но это была приятная усталость, после такой спать хорошо. А всему виной Кукша. Мы его грузили работой, чтобы мрачные мысли о возлюбленной в голову не приходили, сами же работали с ним наравне, вот и получалось у нас пахать от зари и до зари.
Мой мелкий быстро рос, доставляя радость мне и окружающим. На годик мы ему устроили именины, торт со свечкой сделали, хоровод водили. Ему нравилось, активный здоровый ребенок. Игрушки делали ему по выходным, это вроде как не работа. Кубики, пирамидки, лошадка на колесиках, Веселина с Верой рисовали всякие картинки и крупно их подписывали. Тот их рвал в процессе игры, стали их делать под печать на типографии, хотя бы контуры. Говорил сынишка много, часто, но только на своем, только ему понятном языке. Сколько не мучили его "Скажи мама, скажи папа" - ни в какую. Ходил к середине лета хорошо, я бы сказал бегал. Зато если что-то ему надоедало, не нравилось, или чувствовал опасность - падал на пол и быстро полз задом, вызывая умиление окружающих. Сказали, что лицом похож на меня, я загрустил, я-то далеко не красавец. Успокоили, сказали, что все может изменится, и будут девки от него в штабели падать, не то что от папы. Изверги, успокоили. К концу августа собрались мы на общей кухне, в актовом зале, обсудить дела поужинать, да и укладывать спать. Долго с дедом спорили, нужен ли нам более сильный трактор. Мой мелкий слушал-слушал, да и выдал:
- Моторр-р-р-р! - и забавно стукнул кулачком по столу.
Все повернулись, у Зоряны слезы умиления на глазах выступили, остальные тоже все улыбаются. Мелкий оценил реакцию, и повторил:
- Моторр-р-р-р! -и опять хрясь по столу.
- Умница ты моя! - бросилась к нему супруга.
- Да, молодец, - выдал дед, поглаживая бороду, - настоящий инженер вырастет.
Все посмотрели на деда. Часть недоуменно, часть удивленно.
- А что? Вояк-то пруд пруди, а инженер сейчас - по пальцам посчитать можно. Вот. И пользы больше.
Я с благодарностью посмотрел на деда. Надо же, какие оказывается мысли у него в голове бродят. Пару-тройку лет назад он бы и слово это не вспомнил, а тут комплименты отпускает. Все радостно начали тискать Вовку. Все, кроме Кукши. Мурманы за лето так и не приехали...
Грузить его работой было уже некуда, и так спит считай по шесть часов, как и все мы. Остались только способы убеждения:
- Кукша, да успокойся ты! Приедет твоя Сигни, ни куда не денется. Ты только тоску нагоняешь на всю Москву.
- А вдруг случилось чего? А вдруг их побили? А вдруг...
- И что? - я грубо прервал его, - ты сейчас можешь что-нибудь сделать с этим?
- Да! Искать ее пойду!
- Где ты ее искать будешь, сталкер, блин! Мы же даже не знаем, где они обитают. Там пару тысяч километров отмахать придется, прежде чем найдем их дом. Припасы на это посчитал? Дрова для паровика?
- Я под парусом...
- Ага, яхтсмен-любитель, Федор Конюхов, блин! Каким парусом?! Ты его три раза поднимал только, да за штурвал не садился ни разу. Пойдешь искать - еще троих тебе в помощь надо. Кого возьмешь, Добруша? Веселину? Мать? Или Вовку. Лучше всего Вовку - он воду любит. Только грудью его кормить не забывай.
Пасынок нахмурился.
- Сам подумай, они могут быть в походе, на Ладоге, дома, на западе, на севере, да где угодно! Весь свет обойдешь?
- А хоть бы и так! - пацан, хотя какой он там пацан, мужик уже, с вызовом посмотрел на меня.
- А иди. Вот завтра прям скажи на завтраке, мол, прощевайте родственники, пойду искать ненаглядную. Вы тут и без меня справитесь, а меня и не ждите - шарик наш, Земля которая, он шесть с половиной тысяч километров радиусом, до конца жизни ты как раз обойдешь, тысячную долю. Или мне Зоряну позвать, чтобы прямо сейчас пожитки собирала? Раз тебе на нас плевать...
- Мне не плевать...
- А если не плевать, то веди себя как мужик! Сказала - вернется, значит вернется! Или ты ей не веришь? А ответственность свою помнишь? Или забыл уже как за главного тут остался, да стрелой своей в меня целился? Тогда-то небось и не думал о походах заграничных?! А сейчас что, все довольны, можно и бросать все. Сами выплывут. И приедет потом Сигни, а мы ей: "Извини, дорогая, голубь твой улятел, тебя искать. Все бросил, и улятел". Она прикинет, нужен ей такой вот... бросатель, да и уплывет восвояси. А то вдруг ты потом и ее с детьми бросишь, искать что другое пойдешь?
- Не брошу, - Кукша насупился, но шестеренки вроде в голове заработали.
- Вот и ведя себя так, чтобы никто об этом даже не подумал. Ты еще молод, но поверь мне, много раз попадешь ты в ту ситуацию, когда придется выбирать между долгом, перед семьей, женой, друзьями, и сиюминутными желаниями. Если ты так и хочешь всю жизнь быть просто Кукша - делай как знаешь. Но если ты хочешь быть Кукша Первушевичем Игнатьевым, главным по военному ремеслу в России и Москве, то и ответственность на тебя ляжет соответствующая, и решения ты будешь принимать часто такие, которые в разрез с желаниями твоими пойдут. Решай - кто ты? Кем хочешь стать?
Пасынок задумался, посмотрел в окно. Промолвил только:
-Понял я. Не буду так больше. Ждать буду.
Я приобнял его:
- Терпи казак, атаманом станешь, - и вышел потихоньку, пусть сам подумает.
Кукша подумал хорошо, два дня на это ему дал. Теперь вместо горести и печали у него в глазах была сталь. Лицо его выражало решимость, и силу. И лишь в самой глубине оставался тот самый голубоглазый пацан, которого я встретил в те бесконечно далекие времена в лесу возле убитого лося. Ну пусть так пока будет, оттает со временем. Я ему только сказал, что если до весны не будет мурманов, и будет все спокойно, мы прокатимся в апреле до Ладоги, узнаем как там дела, да людей поспрашиваем. Кукша искренне поблагодарил, и пошел дальше забивать мысли работой.