Майкл растерянно наблюдал, как загромождается его комнатушка женскими вещами и соображал, как бы ему поскорее избавиться от гостьи.
А Фира, между тем, по-хозяйски хлопотала возле стола, выставив из принесенной сумки банку с вареньем, несколько картофелин и ещё нечто непонятное.
- У меня на сегодня увольнительная,- жизнерадостно лопотала она,- и когда тетка сказала, что вы здесь обитаете, да ещё основательно простужены, я решила вам помочь. По старой памяти!
Из её речи Фрейзер выхватил только одно.
- Тетка?
- Ну да, моя тетка - Луиза Соломоновна Гершель. Она видела вас в библиотеке!
- А...,- протянул Майкл,- высокая дама в очках?
- Нет, то Галина Ивановна - библиотекарь, а моя тетка заведует местным общепитом, и очень любит читать. Я не стала ей говорить, что пойду к вам - после всех арестов она даже тени боится! Соврала, что в Ваенгу возвращаюсь.
Пока до Майкла доходило, что именно ему было сказано, девушка продолжала хлопотать:
- Сейчас я сварю картошку и вам нужно подышать над паром, а ещё я прихватила малиновое варенье, оно очень помогает при простуде. Мы вам насыплем горчицы и поставим банки - что-нибудь, да поможет!
Она стащила с горла Майкла шерстяной шарф и укутала по самые уши своим пуховым, пропахшим крепким табаком платком. Такое прогревание было гораздо приятнее переносить, но на этом, пожалуй, и закончились хорошие стороны её визита, больше похожего на налет.
Фрейзер ошеломленно опустился на кровать и наблюдал, как она действительно хлопочет над неизвестно откуда взявшейся кастрюлькой, погружая в неё в мановение ока очищенную картошку. Когда кастрюлька заняла свое место рядом с чайником на железной поверхности печки, Фира, наконец-то успокоилась, и, прекратив суетиться, устроилась на табурете.
- Вам здесь не скучно одному? - поинтересовалась она, рассеянно захлопнув Островского, чтобы посмотреть на обложку.
- Нет! У меня много работы,- сухо заметил Майкл.
- И все же вы читаете?
- Чтобы лучше усвоить русский язык!
- Тогда надо было брать Пушкина, Лермонтова, Чехова, но никак не культовую книгу большевизма "Как закалялась сталь". Её художественная ценность весьма сомнительна!
Майкл безразлично пожал плечами:
- Я не такой уж знаток литературы, но учту ваш совет при следующем посещении библиотеки.
Фира насмешливо улыбнулась, кокетливо поправив прядь коротко остриженных черных волос:
- Вы стали значительно лучше говорить по-русски.
- Стараюсь!
Собственно больше разговаривать было не о чем, но вряд ли это смущало гостью. Фира чему-то таинственно улыбалась, прислушиваясь, как кипит вода в кастрюльке с картошкой.
- Если бы у вас была синяя кожа,- наконец, произнесла она,- я бы решила, что вы прилетели с Марса!
Майкл оторопел, представив себя в столь экзотичном виде.
- Синяя, - в ужасе спросил он,- может, у этого слова есть ещё какое-нибудь значение?
- Нет,- рассмеялась девушка,- я имею в виду фантастический роман советского писателя Алексея Толстого "Аэлита". Там описывается путешествие на Марс, жители которого имели синий цвет кожи.
- Наверное, очень интересная книга,- недоверчиво пробормотал Фрейзер,- ну, а я тут причем?
- Да так!
Те блаженные минуты, когда она сидела тихо закончились, и последовавшие события показались Фрейзеру преддверием ада. Он был дважды женат, имел не так уж мало любовниц, но, как оказалось, ни разу по-настоящему не попадал в женские руки.
Фира безапелляционно ухватила его голову и нагнула над парящей паром кастрюлей с картошкой, для полноты ощущений ещё и накинув сверху одеяло. Задохнувшийся от раскаленного пара Майкл моментально покрылся едким и обильным потом и попытался освободиться, но не тут-то было. Сумасшедшая девка, несмотря на щуплый вид, с неожиданной силой удержала на его голове одеяло. Из опасения обжечься раскаленной кастрюлькой, Фрейзер вынужден был смириться, дыша, как запыхавшийся на длинной дистанции бегун. Неизвестно, сколько продолжалась эта пытка, но когда у него уже начало меркнуть сознание, Фира, наконец-то, ослабила хватку, и вырвавшийся из раскаленного плена Майкл судорожно глотнул показавшийся ледяным воздух комнаты. Но она ему не дала передышки, воткнув в руки стакан с чаем и малиновым вареньем.
- Пейте, только тогда будет эффект!
Сообразив, что имеет дело с садистки настроенной девицей, которая не остановится не перед чем, Фрейзер покорно лизнул варенье, запив его горячим чаем. А Фира, между тем, стащила с него носки, насыпала туда какой-то порошок и вновь натянула на ноги.
- Что это? - Майкл в ужасе почувствовал, как содержимое начинает жечь ступни ног.
- Горчица,- охотно пояснила самозваная сестра милосердия, - забирайтесь под одеяло, вам нужно хорошо пропотеть!
- Да я и так мокрый, словно свалился в бассейн! - простонал американец, обреченно наблюдая, как она не просто набрасывает на него одеяло, но ещё и наваливает полушубки и платки, словно пытаясь похоронить в тряпье.
- Мисс Фира,- униженно прохрипел Фрейзер, - мне плохо! Я не выдержу!
Но та только снисходительно рассмеялась, подтыкая одеяло по бокам.
- Будьте хорошим мальчиком, "дядя Миша"! Такой шикарный и основательный мужчина и вдруг разнюнился, как сопливый босяк!
Упрек не достиг цели, потому что Майклу было по-настоящему худо.
- Что означают слова "разнюнился" и "босяк", мисс Фира? Вы думаете, что убив меня, сделаете здоровее?
- В вашей семье были евреи?
- Нет! Но я никогда не думал, что умру от рук еврейской женщины!
- Меня зовут Фира, а не Далила! Ладно, неженка, переворачивайтесь на живот!
Облегченно выдохнувший после освобождения от тряпичных завалов Майкл испуганно покосился на мучительницу:
- Зачем?
Фира показала ему странные стеклянные, с отверстием с одного бока пузыри.
- Я поставлю вам на спину банки - очень действенное средство!
- Только поставите, и всё?
- И всё!
Девчонка оказалась наглой обманщицей. Неизвестно по какой причине, но эти самые "банки" всосались в кожу спины, как жадные вампиры, доставив неимоверно неприятные ощущения.
- Мисс Фира, - напряженным голосом поинтересовался Майкл,- может, я вас чем-то обидел?
- Есть немного!
- Немного? Да так не издеваются даже над злейшими врагами! Прекратите ваши эксперименты, иначе завтра я не смогу встать на ноги!
- Перестаньте ныть! Тоже мне, герой... Потерпите немного! Хотите, я вам почитаю Островского?
- Валяйте! Мне уже все равно..., я остановился на исключении Павки из школы!
Фира быстро нашла нужное место и начала читать. Под звуки её монотонного голоса Майкл кое-как притерпелся к происходящему и утомленно задремал.
Проснулся он внезапно, даже сквозь сон, почувствовав что-то неладное. Фрейзер распахнул глаза и увидел черноволосую макушку Фиры на своей подушке. От её волос исходил сильный сладковато-пряный запах неизвестных духов, который в сочетании с тяжелым запахом крепкого табака составил весьма оригинальный букет. Девушка спала, кое-как пристроившись рядом с ним на узенькой кровати, что было проблематично даже для такой щупленькой худышки.
Что бы сказала Памела, увидев эту сцену? И что он должен сделать, чтобы не допустить продолжения зарождающегося романа? Указать Фире на дверь? Выгнать в ночь, на мороз, заявив, что не нуждается в её заботе? Наверное, так и нужно поступить, вот только где набраться необходимой для этого твердости? Майкл никогда не мог говорить "нет" женщинам.
- Вы уже не спите? - защекотал шею легкий шёпот Фиры.
- Нет!
- О чем же вы думаете?
- О том, что иногда люди совершают поступки, о которых потом остается только сожалеть!
Девушка промолчала, но, конечно же, догадалась, что он имеет в виду. Заговорила она после солидной паузы и совсем о другом.
- Когда за человеком приходят из НКВД, он перестает быть человеком! С этой минуты его не защищает закон, и жизнь заключенного полностью зависит от воли палачей. Мне рассказывали, что в застенках женщин насилуют, нещадно избивают и под пытками они рассказывают обо всем, что когда-либо происходило в их жизни, невольно давая повод к аресту все новых и новых людей!