Наутро Айрин проснулась от звонка будильника и, прислушавшись к звукам в квартире, с удивлением поняла, что не слышит привычного шума. Рори не вопил во всю глотку, как он это обычно делал, когда требовал еды. Это было весьма непривычно и поэтому странно.

Поднявшись с кровати, Айрин накинула халат и, пригладив волосы, вышла из комнаты. Ещё не дойдя до кухни, она почувствовала дразнящий аромат свежесваренного кофе. Это тоже оказалось очень необычно и непривычно для неё.

На кухне сидел Лиам Конрой, который, в отличие от неё самой, был уже полностью одет и выглядел весьма бодрым. На столе перед ним стояла кофейная чашка. Рори сидел на подоконнике и умывался.

 - Доброе утро!

 - Доброе утро, - ответила Айрин, запахивая халат.

 - Ничего, что я тут слегка похозяйничал? – поинтересовался он. – Кофе готов. Кота я накормил.

 - Спасибо...

 - Почему-то я не вижу твою машину, - заметил Конрой, бросив взгляд в сторону окна, которое выходило на стоянку автомобилей всех проживающих в доме. – Ничего не случилось?

 - Она вчера сломалась. Поеду на метро или на автобусе.

 - Так в чём проблема? Я могу тебя подвезти. Мне ведь тоже нужно на работу, и нам, кажется, даже в одну сторону.

 - Правда? – отозвалась она. – Но… Это вовсе не обязательно.

 - Да ладно тебе. Ты же не выставила меня вчера из квартиры, так почему я не могу тебе помочь?

 - Спасибо. Я постараюсь собраться быстро.

 - Тогда я пока зайду к себе. Да и Микки нужно выгулять.

Айрин, в самом деле, постаралась поскорее покончить с необходимыми утренними ритуалами приведения себя в порядок. Чертыхнулась, вставляя контактные линзы. Чуть помедлив, решила надеть вместо привычных джинсов тёмно-синее с белой отделкой платье чуть ниже колен. К тому же, как она успела вспомнить, сегодня школьный спектакль у Роуз, на который племянница её пригласила. Поэтому лучше выглядеть более нарядно.

Выпив почти на ходу чашку ещё не успевшего остыть кофе, который, кстати, у Лиама получился даже лучше, чем у неё самой, Айрин постучала в соседнюю дверь, надеясь, что Конрой уже успел вернуться с прогулки с собакой. Дверь ей открыла незнакомая девушка с такими же тёмными волосами, как и у самого соседа. Должно быть, его сестра или племянница.

 - Лиам сейчас выйдет, - смерив её оценивающим взглядом, проговорила девушка. – Я – Николь, его кузина. Из Корнуолла. А вы – Айрин, да? Простите, мисс…

 - Портер. Можно просто Айрин. Очень приятно.

 - Я и не ожидала, что Лиам такое выкинет, - хмыкнула Николь. – Ушёл ночевать к соседке, надо же. Я-то надеялась побеседовать с ним по душам. На личные темы, - добавила она.

 - Может быть, Лиам просто не захотел об этом говорить? – предположила Айрин, чувствуя себя всё более неловко под пристальным взглядом родственницы Конроя.

 - Но нельзя же его так оставлять! Эта Эммелин, чёрт её подери... Она мне сразу не понравилась. Да, я была куда младше, когда они поженились, но уже на их свадьбе сказала, что не быть этому браку счастливым, и, как можно заметить, оказалась права. Но ничего, я знаю, кто поможет моему кузену забыть эту ведьму…

 При этих словах на лице Николь появилось лукавое выражение. Она бросила взгляд за спину и, убедившись, что никто их не подслушивает, продолжила говорить.

 - Для Лиама это будет приятный сюрприз. Я позвонила Мэри-Энн, его школьной подруге. Когда-то он за ней ухаживал, и у них даже получился любовный треугольник – Лиам, Мэри-Энн и ещё один парень. Но затем появилась Эммелин и всё испортила. Так вот, я намекнула Мэри-Энн, что неплохо было бы навестить своего школьного друга. Лиам идёт. Я вам ничего не говорила. Доброго дня!

Николь скрылась в квартире, а Лиам вышел. Он уже успел переодеться в строгий чёрный костюм, который был ему очень к лицу.

Айрин начала спускаться по лестнице, перебирая в памяти всё то, что услышала. Это ей совершенно не понравилось. Какая-то школьная подруга, за которой Лиам ухаживал прежде. Интересно, какая она, эта Мэри-Энн? Айрин почему-то представляла себе эффектную брюнетку, яркую, уверенную в себе. Да, и почему Николь вообще рассказала ей об этом? Она ведь видела соседку Конроя в первый раз, так к чему было откровенничать? Или Николь таким образом хотела сказать ей: «Если ты уже успела положить глаз на Лиама, то смирись с тем, что это напрасно»?

 - Вижу, ты познакомилась с моей кузиной, - произнёс сосед, догоняя её в несколько шагов.

 - Да, - ответила Айрин, пряча глаза.

 - Она весьма взбалмошная девица, делает всё, что ей в голову придёт. Не так давно собралась переехать в Париж. Вбила себе в голову, что все творческие люди должны жить именно там.

 - А каким творчеством она занимается? – поинтересовалась Айрин.

 - Николь – художница. Говорят, талантливая, но я мало что понимаю в этом современном искусстве. Мне ближе творчество прерафаэлитов.

Когда они оказались в машине Лиама, Айрин подумала, что здесь ничего не напоминает об Эммелин. А, впрочем, у той, кажется, был и собственный автомобиль. Мысли вернулись к словам Николь и загадочной Мэри-Энн, которая, похоже, должна была стать следующей гостьей в жилье Конроя. Но в случае, если Николь говорила правду, приезд этой особы едва ли заставит Лиама снова прийти ночевать в квартиру Айрин.

 - Тебе что-то испортило настроение? – задал неожиданный вопрос сосед, заводя машину. – О чём ты думаешь?

 - Да так, ни о чём, - отозвалась она, заставляя себя переключиться и сосредоточиться на чём-нибудь другом. На предстоящей работе, например. На Лорен Даффи. На «Лунной песне», которая пока оставалась для Айрин сплошной загадкой. Да, лучше думать об этом. Так спокойнее и безопаснее, чем перебирать в памяти слова кузины Конроя и представлять себе эту неизвестную Мэри-Энн.

Лиам включил радио, что дало возможность Айрин сделать вид, будто она всецело увлечена прослушиванием передачи. Но это у неё получалось плохо. Мысли снова и снова возвращались к случайному разговору с Николь, а взгляд то и дело скользил в сторону Лиама, наблюдая за выражением его лица, уверенными мужскими движениями, в которых не было ничего лишнего или суетливого. По радио в это время зазвучала бодрая музыка, как будто специально подобранная для тех, кому сложно проснуться утром.

 - Может быть, мне заехать за тобой вечером? – предложил Лиам. – Не факт, что твою машину уже успеют починить.

 - Нет, спасибо, - отказалась Айрин. – Я ещё не знаю, во сколько освобожусь. Племянница хочет поужинать со мной после школьного спектакля.

 - Желаю хорошо провести время, - проговорил он, остановившись вблизи парка, от которого было недалеко до здания архива. – До вечера.

 - И тебе хорошего дня, - попрощалась она, выходя из машины. – Спасибо, что подвёз.

Айрин, прибавив шаг, поспешила в архив. Она немного опаздывала, но это было сейчас не самым важным. Ей хотелось поскорее открыть дневник Лорен Даффи. Пожалуй, ни одна работа раньше не захватывала её так, как дневники этой девушки, которую отделял от Айрин целый век. Несмотря на это, Лорен всё больше казалась близкой, настоящей, куда более реальной, чем люди, которые сейчас так же, как и она, спешили на работу по улицам города, обгоняя её и задевая локтями.

Кроме того, оставалась ещё надежда на то, что рано или поздно в дневнике попадётся ещё что-нибудь о «Лунной песне». Айрин на это очень надеялась. Пожалуй, требовалось с кем-нибудь поговорить и попросить совета о том, что ей делать дальше с этим текстом.

Архив был открыт, но, как заметила она, работников там оказалось ещё мало. Должно быть, никто в это осеннее утро не торопился на работу в серые коридоры и кабинеты, окна которых выходили на шумную улицу. Торопливо здороваясь со всеми, кто попадался ей на пути, Айрин поспешила к дневнику Лорен Даффи, к которому никто, кроме неё, не прикасался.

Лорен продолжала рассказывать о прочитанных книгах, но делала это как-то рассеянно, без её обычной сосредоточенности. Похоже, какая-то другая мысль занимала поэтессу куда больше. Что это было? Молодой сосед? «Лунная песня»? Айрин перелистывала страницы, начиная беспокоиться о том, что уже скоро этот дневник закончится.