Снова войдя под крышу, ле Нэй направился к телефонам, выстроившимся в ряд в застекленных будках вдоль стены. Нашел свободный, опустил в щель приемника мелкую монету и набрал номер. Дирижер взял трубку после первого же гудка:

— Это Камбро. Слушаю вас.

— Все подтверждается, гражданин Камбро, — спокойно сказал ле Нэй. — Все как мы и ожидали.

Дирижер молчал несколько секунд.

— Хорошо, спасибо, что предупредили, — его голос звучал сдавленно. — Я подумаю, что тут можно сделать. Когда вы снова будете нужны, я дам знать.

1 Маэз-о-Джуастин (геаларск.) — Дом Справедливости.

ГЛАВА 9

За последующие дни удалось пройти на север дальше, чем ожидала Фионелла. Погоня либо сбилась со следа, либо ее не было вовсе, и Фио почувствовала некоторое облегчение. Должно быть, у свободников хватает забот и без них. При этом Фионелла и Дейсел не забывали об осторожности. Неважно, преследуют их или нет, встреча с солдатами Фронта Свободы сулила беду.

«Ирония судьбы… — размышляла анадриэлька. — Как бы я ни относилась к агинаррийцам, сейчас определенно лучше попасться на глаза им, нежели местным».

— Мы уже должны быть где-то рядом с линией фронта, — заметил Дейсел. — Вот здесь лучше бы поискать укрытие. Я думаю, тут осталось еще слишком много свободников, чтобы пробраться незамеченными.

— Как скажешь, — согласилась Фионелла. Она понимала, что сама, без помощи своего «телохранителя», пропала бы, поэтому предпочитала делать, как он говорит. Дейсел разбирался в таких вещах гораздо лучшее нее.

Уже на второй день пути заросли начали редеть, и идти стало полегче. К вечеру они выбрались на чистое место, и впереди даже обнаружилась небольшая деревенька. Это было случайное везение, и все равно вид обитаемых земель подбодрил Фио. Могло показаться, что они затерялись в неизвестности, и вокруг нет ни одного человека. Правда, она в деревню не пошла, осталась в укрытии, но Дейсел, говоривший по-дженгски, рискнул навести справки. К тому же, припасы у них кончались, и возможность добыть хоть что-то оказалась большой удачей. Он провел в поселке не больше часа и вернулся с запасом местных лепешек из райзы, сушеных фруктов и небольшим мешочком зерен заргу, а также с котелком, в котором их можно было сварить. За еду пришлось отдать карабин, который Фионелла так и несла с собой все это время, и все патроны к нему. Девушка рассталась с оружием без сожаления. Она понимала, что, в случае беды, ружье все равно не спасло бы ее.

— Здесь все еще распоряжается Фронт Свободы, — передал Дейсел то, что рассказали местные. — Но солдаты отступают к Ун-Шею. Агинаррийцы гонят их. Большинство свободников уже отсупило к южному побережью. Вот уж не подумал бы, что стану радоваться успехам Сегуната, — признался он.

— Я тоже, — согласилась Фионелла. — Они не сказали, куда идти?

— Нет, я не рискнул расспрашивать. Они напуганы — бояться свободников, боятся солдат Кая, боятся агинаррийцев. Словом, боятся всего. А напуганным людям такие вопросы лучше не задавать.

— Можно понять их, — девушка рассматривала небольшие деревянные хижины. Несколько, те, что побольше, были крыты керамической черепицей, а остальные — пластинами, вытесанными из древесины хиаценер, которая была здесь главным строительным материалом. — Не похоже, чтобы они могли себя защитить. Сколько людей там живет, человек сто, самое большее?

— Около того, — подтвердил Дейсел. — И большинство — женщины и подростки. Слишком многих мужчин свободники забрали в армию, — гайонец согласно кивнул. — Да уж, ты права: им не позавидуешь. Но ты ничего не можешь сделать, так что лучше пойдем.

Фионелла неохотно признала его правоту. Что тут можно было сделать? Они двинулись дальше, и вскоре поселок, окруженный небольшими участками, где выращивали райзу и заргу, остался позади. Они снова углубились в заросли, идти вдоль дороги было слишком опасно. Последующие два дня так и шли на север, ориентируясь по компасу, избегая открытых мест, но и не рискуя удаляться в джунгли слишком глубоко. Ландшафт постепенно менялся — хиаценеровых рощ становилось все меньше, они уступили место холмистой долине, покрытой зарослями фераксы — раскидистыми кустарниками с огромными круглыми листьями более обычного темно-зеленого цвета. Кое-где феракса достигала высоты по грудь человеку, а в других местах вырастала вдвое выше человеческого роста. Пробираться сквозь такие заросли оказалось даже труднее, чем через хиаценеровые джунгли. К исходу четвертого дня вынужденного «путешествия» Фио окончательно выбилась из сил и едва волочила ноги. Она считала, что находится в неплохой форме, но подобный поход был чем-то таким, о чем прежде она и не помышляла. Даже Дейсел проявлял признаки усталости.

К вечеру четвертого дня они снова вышли к речке, что Фионелла восприняла как подарок судьбы. Поток пересекал долину, вода была прохладной и чистой, как хрусталь, и когда Дейсел объявил привал, девушка с удовольствием воспользовалась возможностью постирать верхнюю одежду, измазанную глиной и зелеными пятнами сока фераксы, а заодно помыться и самой.

— О, за меня можешь не беспокоиться, — заверил Дейсел у скрылся за излучиной. Фио сбросила высокие ботинки, в последний день казавшиеся ей свинцовыми, с удовольствием избавилась от провонявшей и грязной до полного непотребства куртки и начала расстегивать пуговицы рубахи, как вдруг насторожилась. Ее внимание привлек странный звук, доносящийся откуда-то сверху.

Поначалу она приняла его за стрекот назойливого насекомого, или, возможно, за птичий крик, но звук доносился издалека, и постепенно становился все ближе и сильнее. Фионелла задрала взгляд вверх и убедилась, что ей не кажется. Да, звук явно приближался, и это не могло быть ничто иное, кроме двигателя аэроплана.

Не прошло и полминуты, как появился Дейсел. Гайонец направился прямо к ней, не пытаясь изображать из себя благовоспитанного рыцаря; впрочем, она еще и не успела раздеться настолько, чтобы ситуацию можно было бы называть «пикантной».

— Самолет? — спросила девушка.

— Угу, — подтвердил тот. — Лучше уйдем от реки.

«Как некстати!» — Фио с досадой посмотрела на струящийся поток, но подхватила куртку и ботинки и босиком поспешила за своим спутником, мысленно кляня проклятый аэроплан, на чем свет стоит. Они вдвоем спрятались в тени круглых листьев фераксы, которые давали неплохое укрытие, но позволяли видеть небо, и вскоре Дейсел вытянул руку, указывая вверх:

— А вот и он.

Фионелла не сразу заметила летящий аэроплан: тот был окрашен так, чтобы сюзеляж и крылья при взгляде снизу сливались с небом. Это был какой-то одномоторный военный самолет; Фио не взялась бы сказать, к какому типу он относится, зато сразу узнала две полосы, наискось пересекающие крылья. Одна была ярко-красная, а другая — светло-зеленая.

— Свободники! — она непроизвольно понизила голос, словно летчик мог услышать ее слова.

— Да. Истребитель, — кивнул Дейсел.

— Он летит слишком низко, — заметила девушка. — Не может быть, что они ищут нас? — с невольным страхом спросила она.

— Сомневаюсь, — успокоил ее Дейсел. — Думаю, свободникам уже не до нас. Это, конечно, не значит, что можно показываться на глаза.

Действительно, не похоже, что пилот высматривал что-то на земле. Держась очень низко, он, однако, не нарезал круги над долиной или речкой. Небольшой моноплан двигался прямо, с северо-запада на юго-восток. Однако, по стечению обстоятельств, его курс вел прямо к укрытию Дейсела и Фионеллы, и девушка пригнула голову. Самолет промчался над ними, никуда не сворачивая, и продолжил путь.

— Возможно, это курьер, — предположил Дейсел. — Вряд ли есть другая причина, по которой истребитель мог лететь куда-то в одиночку. Пилот здорово рискует, знаешь. Небо контролируют агинаррийцы, если они заметят свободника — тому несдобровать. Ксати… — мужчина сузил глаза, всматриваясь куда-то в сторону. — Хм. А вот и они, легки на помине.