— А остальные дохлые?

— Ничего ты в принцессах не понимаешь, — горестно вздохнул блондин. — В общем, встретились, и случилась у них любовь необыкновенная. Ну, это принц-идиот так думал, будто она необыкновенная, не такая, как у всех. Мол: «Жили долго и счастливо, а умерли в один день». Кстати, сказка-то и впрямь неправильная. Принцессе полагается дурой быть, а не наоборот. Ладно, уж какая есть.

Кажется, сказителю продолжать хотелось ещё меньше, чем лекарке слушать.

— Ты дальше рассказывай, — поторопила его Арха, — не тяни.

— Не стану тянуть, — пообещал Шай. — В общем, имелся у девы жених. По ифоветским-то меркам муж почти.

— Ну, это понятно, — кивнула ведунья. — Куда ж без злодея?

— Вот-вот. Только не он главный злодей, но об этом потом. Короче, чтобы дальше не рассусоливать, решил этот жених соперника извести, потому как честь поруганная, а, главное, рога ветвистые ему жить очень мешали. И подговорил он… Ну, пусть будет разбойников. Так вот, заплатил он разбойникам, чтобы те принца во Тьму отправили.

— Но принц, конечно, всех разбойников в капусту порубил и даже не вспотел?

— Конечно, — абсолютно серьёзно согласился блондин. — Только это всё присказка, сказка дальше начинается. Дело в том, что уж очень хотелось возлюбленной принцессой стать. Узнала ли она о планах своего жениха случайно или сама ему про бандитов подсказала, неизвестно. Она потом говорила, что о чёрном замысле ей сам злодей нашептал. Мол, хотел помучить, над врагом покуражиться. Да и неважно, кому идея принадлежала. Умненькая возлюбленная быстро смекнула, как это в свою пользу повернуть.

— Она пришла принцу на помощь и порубила врагов вместе с ним? — предположила Арха.

— Вот и видно: фиговый из тебя сказитель, — покачал головой Шай. — Всё гораздо интереснее. Прознав, когда разбойники нападут на принца, она пригласила жениха на ужин, да и отравила еду.

— Зачем? — тяжело поразилась лекарка.

— Эх, наивная твоя душа! — махнул рукой демон. — Тебе не только сказителем не быть, но и мало-мальски приличной интриганкой не стать. Принц-то, конечно, бандитов порубил, но вызнать, кто их на такое дело послал, успел. И пошёл, понятно, поблагодарить злодея за обеспечение норматива по героическим подвигам. Заявился он в покои жениха, а там два тела: уже дохлое и ещё помирающее. Подхватил он испускающую последние вздохи любимую на руки. А та ему и говорит: «Прознала я, — мол, — про замысел злобный против тебя. А поскольку люблю, больше жизни, отравила я злодея. И чтобы он ничего не заподозрил, ту яд и сама схомячила. Живи теперь, любимый, и радуйся!». И опять как давай помирать.

— А ты что? — тихо спросила лекарка.

— Не я, — наставительно напомнил демон, — а принц. Этот дурак тоже, мол: «Люблю, не могу, без тебя жизни нет!» Ну и в ножки самой Тьме кинулся: «Спаси возлюбленную, что хочешь за это сделаю!»

— И что она потребовала?

— Ну, что потребовала… — Шай лёг, вытянувшись во весь рост, руки под головой сложил. — Разное. Ничего особо приятного. Хотя, впрочем, иногда бывает и… гм! Ну, в общем, чем-то вроде собачки комнатной быть: принеси палочку, подай тапки, лизни… пятку. Неприятно, но терпимо. Вот что дальше с той неземной любовью стало — это да, это… — ифовет снова поморщился, будто в рот горечь попала, — …противно. Нашлись добрые советчики, глазки кретину разули. Оказывается, возлюбленная-то противоядием запаслась. Зря он так переживал, не померла бы, а получилось всё замечательно. И от жениха отделалась, чтобы замуж за принца выйти. И наследство его получила. Законы у нас такие, очень трепетно к институту брака относящиеся. И… Короче, там ещё одна проблема имелась, она и ту решила.

— А что принц?

— А что с ним? — удивился Шай. — Или ты думаешь, он злодейку кокнуть должен был? Впрочем, так многие думали. И говорили тоже. Да нет, уехал принц и отпуск у него к тому времени закончился. Конец сказки.

— Мысль, что добрые советчики ошибаются, ему в голову, конечно, не пришла? — недовольно спросила Арха.

— Почему не пришла? Пришла. Между прочим, возлюбленная-то и не отпиралась. Сама во всём созналась.

— Зачем?!

— Что зачем?

— Зачем созналась, если всё так здорово вышло?

— Да Тьма её знает, — равнодушно отозвался демон. — Может, совесть проснулась?

— Шай, послушай! Ты как обычно всё усложняешь. Все вы привыкли усложнять. Вот если всё так и было, то…

— Даже не начинай, — скучливо протянул ифовет, закрыв глаза. — Никаких адвокатских речей я слушать не желаю. Всё! Было и прошло, быльём поросло.

— Видимо, не прошло, — хмыкнула ведунья. — Так что сегодня-то стряслось?

— А я сам не знаю, — безмятежно отозвался красавец. — В башку чего-то вступило. Ну, переспал ещё с одной девицей, распереживался чего-то. Старость, наверное, не за горами, на сантименты потянуло. Вот, с тобой поговорил — легче стало. Спасибо.

— Насколько я понимаю, не с ещё одной, а с той самой. И страсть скрутила их мозолистой рукой… — задумчиво буркнула лекарка.

— Да иди ты!.. — посоветовал ифовет. Перевернулся на бок, ладошки под щёку подложив — подремать, видимо, собрался. — Иди-иди, назад, в стойбище. Я попозже приду. Окончательно протрезвею — и приду.

Арха в ответ только головой покачала. Но действительно пошла. Умнее то всё равно ничего не придумалось.

***

Ни в какое стойбище лекарка, понятно, не пошла — делать там было нечего. Брела в траве, обходя кругом, но предусмотрительно верхушек шатров из вида не теряя. Ведьма послушно следом тащилась. Останавливалась иногда куснуть особо приглянувшуюся травинку, но быстро догоняла. Что она, дура какая или совсем без головы хозяйку далеко отпускать?

Сколько так гуляла, Арха и сама не знала. Заметила только, что солнце к горизонту клонится, когда ветер волосы рвать начал. Усилился он, ветер-то, вполне всерьёз угрожая переродиться ураганом. Жёсткий и горячий, словно из печки, порывистый, гнул траву, как ему вздумается, причёсывал то так, то эдак, сгибал до земли. Кажется, шаверка его раздражала. Потому и раздувал волосы, беспардонно забирался под рубашку, пытаясь задрать подол, пучил ткань пузырём.

Ведунья остановилась, вздохнула глубоко — сухой колкий воздух царапнул ноздри. Ведьма заржала тихонько, мотнула головой, привлекая внимание.

Фигура в чёрном стояла совсем неподалёку и ветер её не трогал, словно Богини тут не было. Это и не странно, но почему-то добавляло жути. Колышущееся, ходящее волнами разнотравье, раздражённо нахохлившееся небо, тусклый неубедительный мячик солнца — и абсолютно неподвижная, с макушки до пяток в покрывала укутанная чёрная фигура, на которой и складочка не шелохнулась.

— Ты звала меня, — не спросила — сказала.

Негромко и сказало-то, но и за ровным, только набирающим мощь гулом ветра прекрасно слышно.

— Нет, — честно ответила Арха, ладонью волосы придерживая.

Тьма молчала. И молчание у неё насмешливым выходило.

— Нет, я, конечно, думала о вас, — наконец призналась лекарка. — Но мне и в голову не пришло, что отзовётесь.

— Я отзывчивая, — хмыкнула богиня.

— Это-то и странно, — под нос буркнула ведунья.

— Вы мне нужны, — пожала плечами Тьма — покрывала колыхнулись и тут же успокоились.

— Сама же говорила, что драконов не завезли! А теперь и являешься чуть не по щелчку пальцев, и ведьмой заставляешь стать, и какие-то предсказания, Свершители! Это что?!

Ведунья разозлилась как-то сразу — с места и всерьёз, до мути перед глазами, до полного отключения всех инстинктов, включая самосохранение. Только какой-то клочок мозга удивлялся: что делает?! На кого орёт?! Кому мечтает по морде съездить?! Но удивлялся со стороны, да и слишком тихо.

— Ничего, — спокойно ответила богиня, архиными воплями не впечатлённая. — Я уже говорила: любая лавина начинается с камешка. Вы и есть та самая галька.

— Я помню, мы одни из многих, — Арха сухо сглотнула, давя истеричный смешок. — Только вот у меня вопрос: лавина-то для чего? Для вашего развлечения?!