Оборотень облачился в новые, купленные для него матерью, брюки. В сумке нашлась так же и рубашка, нижнее бельё и носки. Женщина забыла об обуви, сказав, что привезёт её чуть позже. Но сейчас ему было плевать – о был чист и чувствовал себя лучше, чем за последнюю пару часов.

Прошло семь часов, а Моника всё ещё была без сознания. Уокер сказал брату, что для оборота девушке может понадобиться много времени, и он больше не проверял её пульс каждые пять минут. Когда он сказал, что её состояние стабильное, Хан позволил мужчине наложить швы на некоторые кровоточившие раны на её теле, и ему пришлось выйти из комнаты всего дважды, чтобы не навредить брату. Когда Хан вышел из ванной, его мама вытирала лицо и руки Моники.

– Она почувствует себя лучше, когда придёт в себя, если не будет покрыта кровью, не так ли?

Хан помог женщине сменить постельное белье, аккуратно приподняв свою пару. Мужчина несколько минут держал возлюбленную на руках, прежде чем положить её на свежие простыни.

– Я убил того человека, – Коррин посмотрела на сына, когда тот продолжил: – Я сделал это, и, думаю, сделал бы снова, будь у меня шанс.

– Конечно, ты сделал это. Ты любишь её, – женщина откинулась на спинку кресла, протянув Хану большой сэндвич, но мужчина только отказался. – Съешь его. Тебе понадобятся силы, когда Моника придёт в себя.

С первым укусом, оборотню показалось, что его желудок проснулся от долгого сна. Мужчина быстро справился с первым сэндвичем, и Коррин протянула ему ещё один. На этот раз, Хан ел медленнее, выпив три бутылки воды, припасённой в маленьком холодильнике. Его папа сопровождал маму в магазинчиках, чтобы та смогла прикупить кое-какие припасы.

– Без сомнений, она бы скупила их полностью. Моя жена любит эту девочку. Как и я, – Хан кивнул на слова отца, и тот продолжил: – Когда я был моложе, однажды я убил человека. Он тоже причинил боль твоей маме.

Хан посмотрел на мужчину.

– Кто-то ранил маму? Когда? Я не помню этого.

Боуэн-старший кивнул.

– Ты был маленьким, а Дилану было около года. Этот мужчина пришёл в поисках работы, но в городе не было ни единого предложения. Твоя мама не сказала мне, что иногда, когда меня не было, он приходил к нам, но, когда он коснулся её – я узнал об этом.

Его отец прикоснулся к Монике поверх покрывала, не касаясь кожи девушки. Этот мужчина понимал больше других в отношении прикосновений к паре своего сына, особенно сейчас. Боуэн-старший продолжил свою историю:

– Он кулаком ударил её по руке. Сейчас я не помню, почему или как он это сделал, но я почувствовал его боль и страх. Твоя мама заставила тебя вместе с мальчиками спрятаться в сарае, когда увидела, что он идёт. И когда я добрался домой – он уже разорвал её блузку и попытался изнасиловать. Коррин не смогла обратиться, чтобы надрать его задницу, потому что он связал её. Она была в ярости, ударяя его каждый раз, когда тот думал приблизиться к ней, чтобы нанести удар. И когда я вошёл, моя кошка взяла верх, увидев ситуацию.

Хан ждал, понимая насколько это трудно для его отца. Мужчина ненавидел, когда кто-то использовал свою силу, чтобы превзойти над кем-то другим, и это было именно то, что он сделал. Но кто-то ранил его пару, и ответственный за это мужчина всё ещё продолжал это делать.

– Я сорвал его с неё. Когда я вошёл в дом, ему удалось справиться с ней. Я был значительно моложе, и я с лёгкостью смог одолеть его. Он был настолько шокирован, что обделался. И не смог противостоять мне. Вырвав его горло, я просто выплюнул его ему в лицо, – отец посмотрел в лицо Хана. – У меня никогда не возникало и мысли, чтобы просто спугнуть его. Мне даже в голову не пришло ранить его и заставить сбежать. Я хотел его смерти – и я сделал это. И до си пор я не жалею о своём поступке. И, сидя здесь, я могу сказать, что никогда и не буду жалеть.

– Я мог бы остановиться, когда убил его, – признался Хан мужчине. – Я мог бы остановиться, вырвав его горло – я мог уйти. Но мне хотелось большего, хотелось большего, чем просто его смерть. Он не только причинил Монике боль – он едва не убил её.

Отец кивнул, продолжив парой секунд позже:

– Она простит тебя, если это то, о чём ты беспокоишься. Моника не будет сожалеть о том, что ты убил того человека. Когда она узнает, что стала пантерой – она может быть немного раздражённой. Не из-за того, что стала пантерой, заметь, а потому что ты принял одно из самых важных решений в вашей жизни, не спросив её, когда она просила тебя об этом. Думаю, ты знаешь, что она могла бы быть занозой в заднице, дойди дело до обсуждения, но Моника однозначно не будет счастлива, что ты сделал это без её решения.

Хан ответил, что Кэйтлинн сказала ему то же самое. И он дал своему отцу тот же ответ, что и Кэйтлинн.

– Итак, что же, думаю, она будет немного злиться на тебя, считая, что в этом вопросе у тебя был выбор. В этом она очень похожа на твою маму. Она прекрасная женщина. И станет ещё лучшей кошкой. Не могу дождаться, чтобы увидеть внуков от неё. Милая кучка мальчиков, которая у вас будет, – его отец фыркнул, когда Хан сказал, что он тоже во всём этом поучаствует. – Нет, она воспитает их такими же, как она сама. Полных солнечного света и любви к жизни. Прекрасные мальчишки. В нашей семье рождаются мальчики, как и должно быть.

Хан промолчал, на счёт того, что хотел бы дочь, такую же, как и Моника. Её точную копию. Мужчина взял возлюбленную за руку, делясь своим теплом и любовью. Хану хотелось, чтобы она поскорее пришла в себя. Ему хотелось услышать, как Моника кричит на него, хотелось почувствовать её любовь. Ему хотелось всего с ней, только бы не это беспамятство, в котором она утонула.

Спустя два часа, Уокер сказал брату, что кровотечение остановилось. Мужчина добавил, что теперь, если Хан захочет, они могут увезти Монику домой. Оборотень спросил, было бы всё ещё лучше, чтобы она обратилась до того, как они будут перемещать её, и Уокер только покачал головой.

– Она уже исцеляется. Некоторые маленькие раны уже исчезли, и, видимо, от рубцов тоже не осталось и следа. Думаю, Моника полностью исцелится, независимо от того, где она находится, но отвезти её домой – лучшее решение для всех нас.

Хан не мог не согласиться с этим, и уже вскоре группа нашла способ вытащить Монику из гостиницы, чтобы та не попала под прицел истории с убийством, что произошло просто в коридоре. Кэйтлинн сообщила прессе, что Моника – всего лишь женщина, которой не посчастливилось упасть в душе, и она не имеет совершенно никакого отношения к происшествию с дикой кошкой. Когда группа отнесла её к машине скорой помощи, Даниэль уже был наготове, взяв на себя прессу. Кэйтлинн сказала, что мужчина отправился на поиски Моники, когда та, следуя легенде, не пришла на встречу. И её не могли идентифицировать, пока мужа не уведомили о несчастном случае.

Когда группа разместилась в машине скорой помощи, Хан посмотрел на Уокера, но тот лишь рассмеялся. Тот мужчина, Даниэль, просто изобиловал подробностями романа с его «женой».

– Это была идея Даниэля. Он сказал, что был на вызове, когда кто-то позвонил и сообщил, что не может связаться со своей девушкой, невестой – если быть точным, и он поехал туда, чтобы проверить её. Парень сказал, что приехал, чтобы поговорить с ней, но она не отвечала на его звонки и стуки в дверь. Персоналу отеля потребовалось слишком много времени, чтобы добраться до неё, и, к сожалению, женщина умерла от полученных травм. Даниэль сказал, что сыграет роль мужчины, но только в том случае, если тебе сообщат, что он никогда не касался Моники.

– Думаю, ты уверил его, что я в курсе.

Уокер кивнул, вновь рассмеявшись.

– Что он хочет за свою помощь? Деньги?

– Не-а. Он просто хочет иногда наведываться в имение, чтобы хорошенько пробежаться. Говорит, что давно не видел перевёртышей, что так комфортно бы чувствовали себя во второй ипостаси. И мы не отказали ему в его просьбе, потому что знаем, что можем ему доверять. Я заверил Даниэля, что у нас аллергия на медведей, а их мясо жёсткое и жилистое.