Иную позицию в послевоенные годы занимало руководство Советского Союза. Оно резко критиковало подобную позицию западных союзников, обвиняя их в том, что они «превращают оккупацию в постоянно действующий фактор своей агрессивной политики в Европе». Молотов использовал любую возможность, чтобы выступать за скорейшее заключение с Германией мирного договора и прекращение оккупации. Эту позицию поддерживали и другие страны советского блока. Так, 24 июля 1948 года министерства иностранных дел СССР, Албании, Чехословакии, Югославии, Польши, Румынии и Венгрии опубликовали заявление, в котором было сказано, что «заключение мирного договора с Германией… должно снять оккупационный режим с Германии и полностью вернуть германский народ к условиям мирного и демократического развития».

Нетрудно заметить в этом заявлении определенный пропагандистский налет, ибо советскому руководству было доподлинно ясно, что требовать заключения мирного договора и прекращения оккупации без выполнения Германией ряда политических и экономических условий, изложенных в Потсдамских решениях, просто нереалистично.

Западные союзники неоднократно обращались к Советскому Союзу с предложением принять совместные меры по экономическому объединению Германии. Западные представители, ставили этот вопрос на заседаниях Контрольного совета. Так, 20 июля 1946 года генерал Макнэрни заявил, что его правительство уполномочило его достичь соглашения с другими союзниками об объединении зон, ибо, по мнению правительства США, никакая зона сама себя содержать не в состоянии. США не намерены, говорил далее Макнэрни, раскалывать Германию, и они не желают дальнейшего роста экономического паралича Германии.

Правительства США и Великобритании только тогда вынуждены были создать Бизонию, когда все их попытки договориться с Советским Союзом и Францией оказались безрезультатными.

5 сентября 1946 года между британским и американским военными губернаторами была достигнута договоренность об экономическом объединении их зон. Соответствующее соглашение было подписано 2 декабря 1946 года в Вашингтоне госсекретарем США Д. Бирнсом и британским министром иностранных дел Э. Бевином. Как позднее признавал К. Аденауэр, он надеялся, что этой акцией можно будет повысить уровень жизни населения, что Германия получит продовольствие из США и Великобритании, покрывая этот ввоз германским экспортом. Признавая эту акцию как новый шаг в политике западных держав по германскому вопросу, Аденауэр все же отмечал, что «в проповедях демократических принципов мы недостатка не испытывали, демократических же действий явно не хватало».

Из высказываний некоторых руководителей СВАГ явствует, что советская сторона опасалась засилия американских монополий в советской зоне и ослабленный войной Советский Союз не смог бы этому противодействовать.

Позицию американцев поддерживала Великобритания. Выступая в палате общин 29 июля 1946 года, английский представитель в Контрольном совете М. Бекер заявил, что предстоящее объединение американской и английской зон «не направлено против какой-либо страны», ибо «британское правительство является противником раздела Германии на две сферы интересов».

6 августа 1946 года на втором заседании советов земель американской зоны генерал Клей расценил создание Бизонии как «первый этап восстановления немецкого экономического единства»[333]. Он категорически отметил, что экономическое объединение не повлечет за собой одностороннего политического слияния.

Государственный секретарь США Бирнс, выступая 6 сентября 1946 года в Штутгарте, также отметил роль двузонального экономического объединения как шага к объединению всех зон Германии. «Если не может быть достигнуто полное объединение, — говорил он, — то мы сделаем все, что в наших силах, чтобы достигнуть максимально возможного объединения».

Такова была предыстория образования 2 декабря 1946 года Бизонии. Впоследствии под нажимом США и Великобритании в феврале 1948 года к ней присоединилась и французская зона. Все вместе они образовали Тризонию.

Изложенные выше обоснованные меры западных союзников советская пропаганда клеймила как «очередной шаг к расколу Германии», хотя ни в чем подобном западные страны не были заинтересованы, в отличие от советского руководства, которое при объединении всех зон опасалось, сможет ли оно сохранить своё влияние, имея гораздо меньшие экономические возможности, чем западные державы. Определенную роль играло и то, что в условиях ликвидации зон и объединения Германии Советский Союз не смог бы в полной мере получить репарационные платежи, на которые он рассчитывал.

Недоверие к советской позиции в отношении объединения Германии в то время на Западе, в том числе и среди немецких политиков, было столь глубоким, что они отклонили даже наиболее серьезный из всех прежних советских документов по этому вопросу — «сталинскую ноту» от 10 марта 1952 года. Уместно напомнить, что в этой ноте советское руководство предложило создать «нейтральную» Германию и провести в ней «свободные выборы». Ныне стало известно, что подобную идею высказывал Берия — шеф советской службы госбезопасности. В настоящее время доподлинно установлено, что первым среди тех политических деятелей ГДР, кто выступал против такой идеи, был В.Ульбрихт. Он убеждал советских руководителей в том, что подобный «зондаж» таил в себе серьезную опасность установленному в ГДР режиму, а в будущем и судьбе «социализма» в этой части Германии.

В сложившейся в первые послевоенные годы ситуации можно понять следующий шаг западных союзников, когда на своей Лондонской конференции (апрель-июнь 1948 г.) они провозгласили намерение создать сепаратное западно-германское государство, т. е. экономическое объединение трех зон увенчать политическим.

В ответ на это заявление советское руководство довольствовалось только ролью «разоблачителя» экономически и политически оправданного шага, от которого выиграли бы как победители, так и побежденные. В справке о «Политике оккупационных властей США, Великобритании и Франции в Германии», составленной спецгруппой штаба СВАГ и представленной Вышинскому в 1947 году, признавалось, что английская цель в Германии состоит в том, чтобы «сохранить единство Германии и тем самым не разрушить целостность экономики».

В директиве правительства США, направленной в 1947 году американской военной администрации в Германии, было сказано довольно определенно: «Не переносить свои собственные исторически развивавшиеся формы демократии и социального порядка на Германию. Нужен порядок, исходящий от немецкого народа, который обеспечил бы основные гражданские права». Относительно деятельности политических партий в директиве говорилось следующее: «В Контрольном совете добиваться признания общегерманских политических партий, одинакового обращения со всеми во всех зонах, за четырехсторонний контроль над политической деятельностью и выборами». Директива потребовала от американских представителей в Контрольном совете, чтобы они обращались с «Германией как экономически целым, создавали центральные немецкие административные управления».

Цели американской оккупации в Германии в области культуры в директиве формулировались следующим образом: «Правительство считает, что перевоспитание немецкого народа является неотрывной частью политики, направленной на оказание помощи в развитии демократических форм правительства и восстановлении стабильной и мирной экономики». Директива требовала не разрывать насильно культурное единство Германии, но признавать ценность местных традиций, выступать за преодоление духовной изоляции Германии, вовлекать её в семью народов, с помощью образования создавать условия для развития демократических наклонностей и привычек у молодого поколения. Между прочим, аналогичные указания давались органам СВАГ ЦК ВКП(б) и советским правительством.

Но реальные трудности состояли в том, что, во-первых, со временем эти директивы видоизменялись и, как правило, в худшую сторону, и, во-вторых, не всегда и не во всем они выполнялись соответствующими администрациями. В этом отношении особенно преуспели советские власти, деятельность которых не подвергалась контролю со стороны общественности и средств массовой информации.