Расположенные в Берлине заводы, фабрики, научно-технические исследовательские учреждения при фашистском режиме составляли важное звено в промышленном потенциале Германии. Они остались таковыми и в период оккупации. Вот почему советская комендатура через свои промышленные органы, руководимые опытными советскими специалистами, серьезно занималась вопросами экономики.

В ноябре 1945 года советская комендатура составила хозяйственный план на 1946 год и представила его магистрату. Что же касается комендатур других союзных стран, то они без интереса относились к деятельности демократического магистрата. Свои обязательства по снабжению города они выполняли только после неоднократных напоминаний со стороны советских властей. Называя руководителей магистрата «советскими ставленниками», они выступали за ограничение прав магистрата, постоянно высказывали недовольство его работой, причем нередко необоснованное.

Вот данные о количестве приказов, направленных берлинскому магистрату союзническими комендантами, подтверждающие этот факт[295].

При поддержке магистрата советская комендатура проводила решительную денацификацию всех сфер жизни города. Из городских учреждений было уволено более 25 тысяч бывших нацистов. Все те меры, особенно в вопросе денацификации, которые органы СВАГ осуществляли в советской зоне оккупации, проходили и в советском секторе Берлина, но с еще большими трудностями. Ведь в столице Германии были сосредоточены центральные органы власти. Руководящие работники при нацистском режиме обязательно должны были быть членами партии. Так, около 80 процентов берлинских судей и прокуроров состояли в этой партии[296]. К концу 1946 года была полностью завершена демилитаризация советского сектора.

Одной из важных задач советской комендатуры было осуществление репарационных поставок в виде демонтажа предприятий. 23 июля 1945 года руководитель Экономического управления СВАГ Сабуров докладывал Маленкову, Вознесенскому и Жукову, что его сотрудниками было обследовано в Берлине 646 предприятий, из них в западных районах —394. На предприятиях из числа обследованных уже производится демонтаж, в том числе на 142 предприятиях, расположенных в западных районах города. На 265 предприятиях (в том числе на 240 из западных районов) вывозка закончена. На этих 488 предприятиях подлежит демонтажу 125,6 тысяч единиц оборудования, из них в западных районах — 92,9 тысячи. Из общего числа оборудования демонтажу подлежат 81,5 тысяч металлорежущих станков[297]. К 1948 году все взятые на учет 20 военно-промышленных предприятий были демонтированы, здания разрушены, а часть этих предприятий занялась изготовлением товаров широкого потребления[298]. Однако в 1946 году план товарных поставок был выполнен лишь на 71 процент.

Промышленность советского сектора, особенно после вступления в западные сектора союзных войск, стала важной частью в выполнении репарационного плана всей советской зоны. Например, в 1947 году удельный вес Берлина составлял 8,7 процента. Если в 1946 году в репарационных поставках превалировала доля товаров широкого потребления, то в 1948 — квалифицированная продукция машиностроительной, электротехнической и химической отраслей. Причем по годам и на душу населения эта доля существенно не увеличивалась, о чем свидетельствует таблица, приведенная в упомянутом отчетном документе советской комендатуры. Решение этого вопроса проходило в острой борьбе советских представителей, с одной стороны, с западными властями, отказывавшимися признать этот план, и, с другой, с саботажем некоторых представителей немецких властей.

В 1949 году сумма репарационных поставок из Берлина составила лишь 60,5 тысяч марок. Советские власти оказали поддержку городу тем, что в 1946 году семь крупнейших предприятий сектора были переданы в ведение советских акционерных обществ в Германии и вскоре были полностью восстановлены.

Ко времени вступления советских войск в Берлин большую тревогу у советского командования вызывала крайне неблагоприятная экологическая обстановка. Была разрушена система водопровода и канализации, население пользовалось водой из пожарных кранов и даже из реки и каналов, в развалинах домов было погребено много трупов, жители размещались скученно. Госпитали и гражданские больницы были заполнены ранеными и больными. Через город хлынула огромная масса переселенцев, беженцев и военнопленных, число которых в августе-сентябре 1945 года составляло 925 тысяч человек. Проходившие через город в июне-августе 1945 года беженцы и переселенцы составляли около половины всех инфекционных больных [299].

В июне 1945 года в городе вспыхнула эпидемия дизентерии (5 800 случаев), брюшного тифа (211 заболеваний), скарлатины (1 030 случаев) и дифтерии (880 случаев). Немецкая служба здравоохранения была дезорганизована. Немецкие врачи, согласившиеся работать, доказывали, что в начале эпидемий проводить профилактические прививки нельзя. Тогда санитарный отдел комендатуры взял инициативу борьбы с эпидемиями в свои руки. По этому поводу Главноначальствующий СВАГ и комендант города издали несколько приказов и борьба с эпидемиями проводилась даже после июля 1945 года в масштабе всего города, а не только советского сектора.

После того, как всему населению были сделаны профилактические прививки, были развернуты специальные больницы и отделения, организована санитарная обработка переселенцев в 48 переселенческих лагерях, ограничен их контакт с местным населением, из трофейных складов представителям немецкого здравоохранения были выданы дезинфекционные средства, бактерийные препараты и прививочные материалы, развитие эпидемии было приостановлено, а затем и снижено, о чем свидетельствует следующая таблица[300].

Благодаря усилиям советских военных врачей эпидемия не распространилась среди войск и личного состава комендатур.

Среди беженцев получили распространение и венерические заболевания. Существовала угроза появления венерических заболеваний и среди советских граждан. В июне 1945 года было зарегистрировано только по советскому сектору 200 случаев сифилиса и около 2.000 случаев гонореи.

Борьба против этих заболеваний затруднялась тем, что в прошлом этим делом в Германии занимались не государственные органы здравоохранения, а, как правило, частные врачи. Благодаря усилиям комендатуры были открыты 11 диспансеров. Главноначальствующий СВАГ и городской комендант приказали провести ряд совместных мер по борьбе с этими заболеваниями. Венерические заболевания стали уменьшаться только со второй половины 1947 года, а в 1948 году по сравнению с 1946, они снизились в 2,5 раза. Активизировалась также борьба с заболеваниями туберкулеза, который получил распространение в Германии еще в годы войны.

В первые же дни после капитуляции в Берлине сложилась тяжелая криминогенная обстановка. В городе действовало несколько террористических и диверсионных групп. 20 мая 1945 года в районе Кепеник во дворе аккумуляторного завода был убит часовой местной комендатуры Стрижнев B.C. В июне в районе Митте был убит старшина Сербин М.Е. Убийства имели место и в других районах. В течение мая-июня 1945 года было раскрыто и арестовано до десятка диверсионных групп и вскрыто несколько тайных складов с вооружением и боеприпасами[301].