Оценивая события прошлого, связанные с образованием в 1949 году сепаратного западногерманского государства, С.И. Тюльпанов в своих воспоминаниях приходит к несколько иному выводу. Он пишет, что те освободительные тенденции применительно к германскому народу, которые существовали в войне западных держав, к 1949 году были окончательно потеряны и «оккупация приняла типично империалистический характер». Более того, утверждает автор, она стала источником нового обострения агрессивности возрождавшегося германского империализма и антисоветизма, исходным пунктом возрождения антисоветской и антикоммунистической идеологии.[117]. Видимо, мет веских оснований безусловно соглашаться с такой односторонней оценкой, которая объективно игнорирует весьма сложный и противоречивый характер союзной оккупации территории не только Германии, но и ее сателлитов.

13 октября 1949 года И.В. Сталин направил В. Пику пространное поздравительное послание. Главное в этом документе состоит в том, что советский руководитель изложил свое видение советско-германских отношений в будущем. Он писал: «Опыт последней войны показал, что наибольшие жертвы в этой войне понесли германский и советский народы, что эти два народа обладают наибольшими потенциями в Европе для совершения больших акций мирового значения (Вспоминается, что нечто подобное Сталин говорил Риббентропу на банкете по случаю подписания советско-германского договора в августе 1939 г. — М.С.). Если эти два народа проявят решимость бороться за мир с таким же напряжением своих сил, с каким они вели войну, то мир в Европе можно считать обеспеченным»[118].

Если иметь в виду, что этот акт завершил раскол Германии, начатый на западе, о чем говорилось выше, то пафос сталинской оценки образования ГДР как, якобы, «поворотного пункта в истории Германии» не соответствует реальной значимости этой акции: она явилась вторым шагом на пути фактического раскола Германии. Первым стало образование ФРГ.

16 октября 1949 года Советское правительство передало президенту ГДР В.Пику запрос относительно обмена дипломатическими миссиями. Такой обмен произошел, и в начале ноября 1949 года в Берлин прибыл глава миссии Г.М. Пушкин, исполнявший эту обязанность до 1952 года.

Политический раскол Германии и возникновение двух германских государств, с которыми пока что не был заключен мирный договор, создало новые условия для деятельности и изменения структуры советских оккупационных органов управления. 10 октября 1949 года Главноначальствующий СВАГ генерал армии В.И.Чуйков по поручению правительства СССР сделал заявление, в котором осуждалось создание «сепаратного боннского государства», приветствовался факт образования ГДР и указывалось, что функции управления, ранее принадлежавшие СВАГ, передаются правительству ГДР. Вместо СВАГ образуется Советская контрольная комиссия (СКК) во главе с В.И. Чуйковым. Политсоветником оставался В.С. Семенов.

* * *

Важное значение с первых же мирных дней приобрела задача по осуществлению денацификации зоны, как процесса социальных реформ, предложенных и осуществленных демократическими силами и направленных на устранение остатков нацизма в Германии, искоренение нацистской идеологии в сознании людей и недопущение возрождения фашистских тенденций. Она была частью общего процесса демократизации советской зоны оккупации и строительства новой возрожденной Германии. К тому же, она имела срочный характер. По этому вопросу Контрольный совет принял соответствующее решение. «Надо иметь в виду, что, когда в качестве отправной точки берут известную формулу Потсдамских решений о «трех Д» — демократизации, демилитаризации и денацификации Германии, — писал в 1979 году по этому поводу бывший сотрудник СВАГ доктор исторических наук Я.С. Драбкин, — возникает опасность слишком узкого, ограниченного истолкования «денацификации», как некоей самодовлеющей задачи наряду с другими (так до наших дней рассматривался вопрос в ФРГ). В действительности же, как показал исторический опыт 30 с лишним лет, эти «три Д» не только неразрывно связаны друг с другом, но и, взятые вместе, далеко не исчерпывают действительного масштаба преобразований, необходимых для выкорчевывания корней фашизма. Эти преобразования должны охватить все сферы жизнедеятельности общества и государства, включая экономический строй, политическую структуру, образ жизни, идейные и психологические установки, культуру в самом широком смысле слова»[119].

Общими усилиями органов СВАГ и немецких антифашистов эта задача была успешно решена. К январю 1947 года в зоне действовали 262 комиссии по денацификации, в которых было занято 1512 чел. Из 18.328 привлеченных к судебной ответственности активных нацистов 18.061 были осуждены[120]. К 1 января 1947 года эта комиссия уволила и не допустила к работе в наиболее важных учреждениях и предприятиях зоны 390.478 служащих. Как подтверждают советские официальные данные, в ходе денацификации на 1 января 1947 года было интернировано 65138 бывших служащих СС, гестапо, службы безопасности СС и руководящий состав нацистской партии, из них 17 866 человек привлечено к уголовной ответственности и 17 175 — осуждены на разные сроки тюремного заключения. Обычно никакой судебной процедуры не проводилось, их судьбу решали «тройки» НКВД за исключением случаев при особо тяжких военных преступлениях и саботаже.

По некоторым данным из западных источников, в течение пяти первых послевоенных лет советские власти интернировали по разным причинам от 160 тысяч до 260 тысяч немцев, из которых погибло от 65 тысяч до 130 тысяч человек. Специальные трибуналы НКВД осудили от 30 тысяч до 50 тысяч человек и от 30 тысяч до 40 тысяч депортировали преимущественно в Советский Союз и Польшу. Но более реальными данными считаются от 65 тысяч до 80 тысяч погибли и 25 тысяч были депортированы. Они включают в себя гражданских немцев и военнопленных.

Как явствует из доклада Контрольного совета в Германии Сонету министров иностранных дел в феврале 1947 года, после подтверждения виновности арестованных весь материал передавался на рассмотрение военного трибунала для их привлечения к ответственности. «Вся работа по аресту и интернированию осуществлялась советскими оккупационными властями»[121].

В первом полугодии 1947 года в соответствии с решениями Московской сессии Совета министров иностранных дел комиссия продолжала свою работу. В течение этого периода было уволено и недопущено к работе еще 64 578 бывших активных нацистов. Кроме того, все бывшие нацисты, не подлежавшие аресту, без разрешения комендатур не имели права менять место жительства и должны были ежемесячно являться в комендатуру для регистрации. Из управленческих органов были уволены к Тюрингии 62 656, в Саксонии — 5 881, в Саксонии-Анхальт — 49935 бывших нацистов. Всего же в советской зоне с 1945 по 1948 год из различных органов власти, учреждений и предприятий было уволено 520 тыс. бывших нацистов[122].

В демократическом духе в соответствии с законами, существовавшими до января 193 3 года, была реорганизована судебная система. На основании директивы Контрольного совета № 66 от 17 сентября 1945 года все так называемые народные суды, партийные суды и особые суды, существовавшие при нацистской власти, были ликвидированы. Среди служащих, технического и обслуживающего персонала судебной системы осталось лишь 2,9 процента лиц, бывших номинальных членов нацистской партии или ее формирований.

Вера в правосудие, в значительной мере подорванная в немецком народе уже во времена Веймарской республики, была полностью разрушена нацистской юстицией. Восстановить эту веру возможно было только путем коренной демократизации судопроизводства и, что являлось самым главным, персональным обновлением состава судей, что и было осуществлено соответствующей реформой.