В центре широкой площади в очаге, окруженном камнями, горел костер. Она чувствовала пульсирующие удары жизни, отражающиеся в невидимых глазах существ на этой площади. Ее чувства вибрировали от тепла, от приятного запаха горящего дерева. И костер, который стал для Настоящих Людей их сияющим финалом их вечной принадлежности к этой планете, уже пылал здесь когда-то, виденный в ее далеком прошлом. И когда тот костер погас, они, как светящийся символ, создали здесь свое собственное вечное пламя.
Проходя мимо, Таравасси прикоснулась к каменной стене, зола запорошила ей пальцы. Под налетом копоти она неясно различила мягкие краски полированной поверхности. А в танцующем свете золотисто-голубого пламени она увидела какое-то странное видение. Она спросила себя, какой смысл могла иметь эта игра света, на секунду остановилась, удивившись, а затем различила второе видение, скользнувшее вперед, перед ее глазами в своей неземной красоте, которую человеческие глаза ощущали, когда видели пламя души. Она поняла, что ее собственный разум находится в плену этой красоты.
Находясь в плену между прошлым и будущим, они с Лунной Тенью и охранники шли дальше сквозь темноту к подножию одного из зданий, возвышавшихся над площадью. И здесь она увидела, что площадь ни в коем случае не была заброшенной, хотя и была освещена только пламенем ритуального костра. Два туземца уставились на них из прихожей дома — две женщины, одетые в мешкообразные одежды до колен, скрепленные цепочками из блестящего металла.
Женщины были испуганы, их взгляды перебегали с нее на Лунную Тень и обратно, лица искажены в тупом отвращении. Позади них в огромном зале пылал еще один костер, маленький костер для приготовления пищи. В глубине зала они заметили еще несколько фигур и спросила себя, сколько же из этих зданий заняты уже новыми хозяевами этого мира. Между двумя женщинами внезапно появился маленький ребенок, мех его был серебристо-белым. Как луч сверкающего звездного света, он обхватил ногу своей матери и исчез, упрятанный в сумку рукой женщины. Душа Таравасси коснулась ощущения мягкой, теплой безопасности, она ощутила нежные мысли матери. Прижав руки к животу, мать с ребенком исчезла внутри здания.
Другая женщина осталась на месте, ее льдисто-серый мех шевельнулся, когда она заговорила с братом Лунной Тени.
— Быстрый Прыгун, — она указала на обширное помещение позади нее.
Кивнув, она исчезла в теплом чреве помещения. Хвост Лунной Тени беспокойно извивался, он ударил по копью, послышался металлический звук. Таравасси поплотнее запахнула одежду на своих плечах.
Прошло довольно много времени, и лицо ее стало мерзнуть.
— Что мы будем... — она осеклась, когда в двери появилась новая тень. Далекие фигуры вышли наружу, их тела заслонило пламя костра. Один из мужчин, согбенный и тяжело дышащий, одетый в одежду без всяких украшений, появился в мягком свете шара-фонарика Таравасси. Он опирался на палку, его мех был черен, как беззвездная ночь. Волосы на шее Лунной Тени встали дыбом.
Слегка усмехаясь, Быстрый Прыгун встал перед ними.
— И что же теперь, Лунная Тень? — его надменный взгляд скользнул в сторону, он взглянул на Таравасси, зрачки его расширились, он покачал головой, словно не веря своим глазам.
— Я настоящая, — Таравасси вдруг инстинктивно поняла, что она не сможет произносить сложных звуков языка туземцев, поэтому стала говорить на своем языке. Она сделала шаг вперед, в освещенное пространство и смахнула с лица волосы, тело ее выпрямилось, когда она попыталась пробудить в старом туземце то мистическое чувство, которое Звездные Люди вызывали в Настоящих Людях. Она плавно провела рукой по меху на животе Лунной Тени, потом указала на Быстрого Прыгуна.
Волосы на шее старика стали дыбом. Гримаса отвращения исказила его лицо. Она почувствовала его сопротивление, ему хотелось все отрицать и наказать Лунную Тень. Это желание зажглось в его глазах, когда она посмотрела на него. Но Быстрый Прыгун не мог скрыть или прогнать страх, свой ужас перед полузабытыми Звездными Людьми.
— Ты окажешь почесть Звездной Женщине, — эти слова звучали, как приказ. Лунная Тень встретил взгляд Быстрого Прыгуна с упрямой гордостью. — Вызов Древних. Я покажу им все, на этот раз все. Это мое право.
Быстрый Прыгун покачал головой.
— Ты покажешь это мне, а я решу. Твои мысли злы, здесь никто не хочет сойти с ума. Я решу, должны ли они это видеть.
Таравасси глубоко вздохнула.
— Вызови их всех сюда. Они имеют право сами решать, разделить им с нами знания или нет. Я хочу, чтобы они узнали все! — она провела рукой по направлению к груди, она видела, как это делал Лунная Тень и надеялась, что ее жестикуляция достигнет его разума, пояснит смысл слов.
Фигура Быстрого Прыгуна выпрямилась в отказе, его мех встал дыбом. Она отбросила накидку, неуверенная, в состоянии ли она защитить саму себя, не потерпит ли она неудачу.
— Быстрый Прыгун — Трус! — с громким «клак» острие копья Лунной Тени вонзился в землю, толпа в темноте позади своего повелителя, должно быть, тоже услышала эти слова. — Быстрый Прыгун боится того, что его власть не распространяется на меня, он боится не того, что я могу показать что-то злое!
Быстрый Прыгун снова покачал головой и торопливо разгладил мех.
— Мы увидим, Звездная Женщина, на чью долю выпадут самые большие почести — на мою ли, или на ваше Братство, — в его словах была насмешка, потом он неожиданно отвернулся и хотел пройти сквозь замершую толпу внутрь здания. Таравасси услышала свой собственный голос: громкий, резкий голос, который эхом раздался в огромном зале. Маленький серебряный ребенок проложил себе путь через толпу и исчез во тьме позади нее.
— Это произойдет... это произойдет? — с недоверием бормотал Лунная Тень. — Старики, молодые — все придут. Я покажу им все. Сегодня я покажу им перемену, покажу, что изменения правильны. — Его серые глаза нашли ее, он улыбнулся. — То, что мы сделаем сегодня ночью, останется навсегда!
— Вид бессмертия, — прошептала Таравасси, взглянув в безлунную ночь и глядя на звезду, которая светилась ярче всех остальных. — Бессмертие, в котором ты можешь быть уверен.
Лунная Тень кивнул, голос его стал значительно тверже. Она увидела, что брат Лунной Тени вместе с охранниками отступил назад. Он провел их по площади к огню.
Таравасси ждала, держа в руках шар-фонарик, ее проводник прижался к ней, грея ее спину. Шли минуты, и вот, наконец, появилась группа туземцев, подозрительно наблюдавших за ними. Маленькая группа мужчин под предводительством Быстрого Прыгуна отделилась от толпы, чтобы занять место между ней и Лунной Тенью. Громко щебеча, они переговаривались между собой, мех у многих из них уже почернел — это был знак того, что они были уже в преклонном возрасте. И, как она помнила по воспоминаниям Лунной Тени, они были именно теми, кто мог при объединении воспринять все подробности друг друга и были так же в состоянии усвоить очень быстро и почти все мысли передать другим, что было очень удобно для быстрейшего распространения важнейших сообщений.
Лунная Тень не видел Таравасси, доверяясь ее присутствию, погружаясь в созерцание своего народа и совершая ритуал необходимого единения. Время от времени Таравасси чувствовала, скользящие взгляды некоторых туземцев из толпы, которые смотрели на нее и слышали, как они переговариваются между собой. Наконец, группа избранных образовала цепь, каждый из них опустил свою руку в сумку другого, а потом Быстрый Прыгун медленно, словно он делал что-то нечистоплотное, установил контакт с Лунной Тенью.
По толпе пробежал ропот. Лунная Тень закрыл глаза, дух его напрягся.
Толпа утихла. Таравасси приблизила шар-фонарик к своему телу, почувствовала слабое тепло, исходящее от него, она почувствовала спиной тепло костра и холод воздуха, обжигающий голову. Она попыталась представить себе горячие мурашки, бегущие вдоль рук мужчин. В ней самой вспыхнуло пламя, словно электризующее присутствие какого-то чужого разума в ее душе, словно вражда, стоящая между людьми, которые глубоко ненавидят друг друга. Она попыталась представить себе что сейчас творится в голове Быстрого Прыгуна и других — яркое, мучительное понимание человеческой силы, таинственной силы Звездного Источника, который сам, как призрак, уносил души к дальним мирам, неся с собой тайну Настоящих Людей, возможность будущего, в котором узнают цену способностям туземцев, но и станут наравне с людьми, и те предоставят им все свои знания...