Для торжества новой религии нужен был эффектный сценарий с чудом, подтверждающий ее постулаты. Причем, весьма правдоподобный, способный привлечь массу новых сторонников, воодушевленных идеей вечной жизни. И не просто воодушевленных, но готовых ради этого на лишения в этой жизни и готовых с достоинством принять смерть. Великая идея сломила отчаянное сопротивление язычества.
Так кто же все-таки умер на кресте? — Настоящий Христос, тот, кто принес в мир новую религию. Правда, его имени никто не знал, он был просто «божьим сыном», как он себя называл. И он действительно пришел в Иудею с востока. Но по улицам он не ходил, проповеди среди народа не вел, торговцев из храма не изгонял. Он вообще говорил редко. Но все, что он говорил, было ново и необычно. И эти откровения хорошо запоминал тот, кто остался в истории под именем Иисуса Христа. Распространение новой религии — целиком его заслуга. Он и разыграл потом сценарий с воскресением и вознесением.
Кто был настоящий Христос? — Один из Воинов. Один из тех, кто приходит в мир, когда надо повернуть вектор развития земной цивилизации. В данном случае стояла задача повсеместного внедрения принципа Единобожия, что в корне меняло религиозные представления и на многие века формировало систему безопасности — стража моральных устоев. Конечно, эта система была несовершенна, но все же она позволила человечеству дойти до настоящего времени, не скатившись в пучину анархии и первобытного стада.
Но также Воином был и Иуда Искариот. Однако их миссии довольно сильно разнились по степени воздействия на их личное будущее. Если Христос своей смертью отработал карму и резко поднялся в светлые миры, уйдя из Воинов, то для Иуды все было намного хуже. Закон посмертного воздаяния не знает исключений, и Иуда оказался в самых глубинных слоях возмездия. Известный спуск в эти глубинные слои Христа преследовал собой единственную цель — забрать оттуда Иуду. Нарушение закона посмертного воздаяния удалось избежать путем заключения соглашения о временной отсрочке исполнения наказания. Карма осталась, и она все равно должна быть отработана. Долг все равно придется возвращать. Просто Воин, чье последнее воплощение было в образе Иуды, понадобился для выполнения миссии чрезвычайной важности».
Виктор еще раз просмотрел свои предыдущие записи, которые он делал несколько лет назад. Вроде бы они легко и логично укладывались в схему и наглядно развивали тему, обозначенную в названии рукописи. Тем более логично в качестве приложения или еще одной части в рукопись включался «Лабиринт», его многолетние размышления об устройстве мира. Более того, без «Лабиринта» все, что он собирался сказать о Революции Духа, выглядело, по меньшей мере, голословным. Но он постоянно вспоминал слова того невзрачного человечка и все более сомневался в том, стоит ли вообще пытаться напечатать рукопись. Конечно, Мессия когда-то придет, в этом Виктор не сомневался. Но вот когда? Не будет ли его апологетика новой религии преждевременной? Не рано ли он мостит дорогу для Революции Духа?
Что он должен принести? По-видимому, новую религию или сообщить о том, что скоро придет тот, кто эту религию принесет.
«Я пришел дать вам Веру». «Я пришел дать вам Надежду». «Я пришел дать вам Любовь». «Я пришел дать вам Терпение». — Это уже было. «Я пришел дать вам Волю» — и это тоже было, правда, не у Христа, а у Степана Разина.
Чего же тогда еще не было? — «Я пришел дать вам Свободу».
«Но готовы ли вы к Свободе?» Это сладкое слово — Свобода. Это страшное слово — Свобода. «Ведь вы привыкли к своим теплым уютным камерам. Привыкли к миске тюремной бесплатной похлебки. Готовы ли вы от них отказаться? Путь открыт для всех. И вины нет ни на ком. Вы давно все искупили своей собственной кровью, а не кровью ваших пророков»……….. «Готовы ли вы отказаться от своих придуманных ложных и злых богов? Готовы ли вы принять в себя Бога? Готовы ли вы стать богами? Готовы ли вы к Свободе? Готовы ли вы учиться быть свободными?»
Ну, и что же люди сделают с таким посланником? — Ведь новая религия никому не нужна. Слишком необычные и опасные истины она принесет с собой.
«Главное заблуждение человека — это его уверенность в том, что он может что-то делать. Но в действительности никто ничего не делает, и никто ничего не может делать… Все случается… Человек — это машина. Все его дела, поступки, мысли, слова, чувства, убеждения, мнения и привычки суть результаты внешних влияний…
Установить этот факт для себя, понять его, быть убежденным в его истинности — значит, избавиться от тысячи иллюзий о человеке, о том, что он, якобы, творчески и сознательно организует собственную жизнь… Это самая оскорбительная и самая неприятная вещь, какую вы только сможете высказать людям. Она особенно неприятна и оскорбительна потому, что это истина, а истину никто не желает знать.
Пробудиться — значит, осознать свое ничтожество, то есть осознать свою полную и абсолютную механичность, полную и абсолютную беспомощность… Пока человек не пришел от себя в ужас, он ничего о себе не знает».
Так написал Георгий Гурджиев, который в начале 20 века считался величайшим мистиком мира. Кроме того, даже его противники признавали, что Гурджиев, возможно, знает о нашем мире все или почти все.
Понятно, что с мнением Гурджиева можно соглашаться или не соглашаться.
Но это не самая главная беда человека. Виктор вспомнил про одно загадочное письмо, которое пришло на его адрес, пока он был на курорте. Тогда он принял его содержание за шизофренический бред. Неизвестный автор, по мнению Виктора, перешел уж всяческие границы. Да и непонятно было, почему именно Виктору оно было адресовано.
Он еще раз его перечитал.
«Трагикомедия инстинкта, или куда нам двигаться дальше»
«…. О чем Вы пытаетесь людям сказать? — О том, что они — боги?
Да зачем им это??? — Выпить, покушать, повеселиться, удовлетворить свои инстинкты и, прежде всего, половой….
Похоже, что нет другого пути. Для того, чтобы люди увидели в себе богов, и их взгляд хоть иногда задерживался на небе в поисках мечты, а не только на земле в поисках пищи, их надо уронить в грязь даже с тех незначительных высот собственного достоинства, которых, как считается, они достигли.
Но эту грязь им сначала не показывать, а дать им в ней вываляться полностью.
А потом открыть им глаза, чтобы они пришли в ужас от увиденной картины.
И здесь есть только один путь: дать им снова ощутить себя в первобытном стаде, где немного подросшая особь женского пола становилась общей самкой, и ею мог обладать любой, в том числе и генетически родственный самец, то есть собственный родитель.
А подросшая особь мужского пола могла вступить в половую связь и со своей собственной матерью. А уж половые связи братьев и сестер в таком стаде — дело весьма и весьма распространенное.
В человеческом сообществе, избавившемся от волосяного покрова, такие связи не приветствуются, за исключением ареалов проживания достаточно замкнутых народностей.
Хотя на уровне подсознания человеческие особи испытывают странную интимную тягу именно к своим ближайшим родственникам, что в свое время отметил целый ряд всемирно известных психоаналитиков.
… Так вот, если освободить спусковые крючки тайных страстей, то мы увидим довольно любопытную картину.
Псевдоцивилизационный лоск следит с людей практически в мгновенье ока. Похоть хлынет со всех пор, растворяя остатки морали.
Что мешало сильному самцу в первобытном стаде овладеть любой самкой? — Ничего. А что мешало молодому неопытному самцу сделать то же самое? — Бдительность других самцов и осторожность самки.
Ну, и представьте дальше, что может начаться в мире? — Рычащее и визжащее от удовольствия то же самое стадо, совокупляющееся на каждом шагу, если позволяют погодные условия.
…. А потом похоть кто-то опять выключает, и воцаряется привычный взгляд на вещи… И что же видят люди?
Я не буду обрисовывать эту картину: каждый в силу собственных фантазий увидит то, что пожелает.
Как вы думаете, что со многими произойдет, когда они осознают, в какой ситуации оказались? А сколько еще человек сойдет с ума и сколько покончит с собой?
Вы думаете, такого не может случиться? Ну, и отчего же? Если кто-то когда-то поставил половой инстинкт в определенные рамки, то что мешает ради любопытства, или в силу каких-либо других причин, эти рамки расширить?
А, может, как раз и нужно именно такое потрясение? Что людей сейчас тревожит? Миллионы погибающих в войнах? Миллионы погибающих от природных катаклизмов? Миллионы гибнущих от болезней и голода?
Да ничуть!!!
Встряска нужна все более сильная. Такая, чтобы люди, наконец-то, подняли головы от кормушек и огляделись по сторонам.»