Я нащупала ширинку Рейеса, ощутила твердый член и прямо через ткань обхватила его, услышав, как Рейес резко втянул сквозь зубы воздух.

— Датч, — проговорил он мне в шею, — что ты со мной делаешь?

Даже если бы захотела, я бы не смогла ответить. Что бы я с ним ни делала, он первый начал.

Напрочь забыв о том, что у нас могут быть свидетели, я расстегнула все пуговицы на джинсах Рейеса и обхватила пальцами член.

— Твою мать, — выдохнул Рейес и уперся рукой в стену у меня за спиной.

И он прав. Почему здесь все ощущения интенсивнее? Откуда взялась эта сверхчувствительность?

Малейший намек на прикосновение почти доводил до оргазма, и я уже едва контролировала собственные действия. Внезапно моя одежда испарилась, как и все, что было на Рейесе, а я никак не могла вспомнить, кто из нас кого раздел. Рейес вжался в меня, и наши бестелесные энергии схлестнулись. Молекулы налетели друг на друга, вокруг меня лентами закружились жаркие нити. Происходящее нисколько не походило на наши обычные, земные интимные забавы. Друг с другом двигались не наши тела, а наши энергии. Разгоряченные, ненасытные, отчаянные…

На самую малость Рейес переместился в мир смертных и взял меня с собой. Ощущение твердого члена внутри оказалось таким внезапным, что меня затрясло с ног до головы. В животе с каждым ударом росло тяжелое давление, которое словно само по себе цеплялось за хрупкую грань между медленным, чувственным сексом и дикой, ненасытной жаждой пережить умопомрачительный экстаз.

И вдруг равновесие разрушилось. Я чуть не задохнулась и запрокинула голову, упершись руками в грудь Рейеса. Глубоко-глубоко во мне взорвалось нечто без имени и названия. Стиснув зубы, я переживала один жестокий спазм за другим. Волны поочередно разбивались о мои кости, трепетали на нервных окончаниях, заливая мое сознание самым темным из известных человечеству удовольствий.

В этом состоянии оргазм оказался в тысячу раз ярче, горячее и интенсивнее. Никогда раньше я не чувствовала, как делятся мои атомы. Никогда не ощущала, как они сталкиваются, рождая реакцию жарче, чем солнечное ядро.

В Рейесе бушевал его собственный оргазм, а я пыталась думать о том, таким ли способом двое богов объединяются в одного. Да и зачем им вообще так поступать? Почему все боги моего мира объединились и стали одним? Какую пользу они в этом увидели?

Пока я парила в отголосках сногсшибательного экстаза, Рейес обессиленно прижался ко мне. И в этот самый момент я осознала кое-что фундаментальное. Ядра, центры, сердцевины… Даже в дематериализованном состоянии, без всякой физической формы, у каждого из нас был свой центр. И наши центры отлично друг другу подходили. Как пазл из двух кусочков. Как ключ и замок. Или как член и вагина. Ну да, скорее как последний вариант.

Отойдя на шаг в сторону, Рейес привалился к витрине и уставился на меня, а вот меня ждало очередное открытие. Я гудела. В прямом смысле слова. Мое тело, сейчас пребывавшее в идеальном состоянии, издавало какое-то жужжание.

— Прошу пардона, — сказала я мужу, переживая, что он тоже это слышит.

Поначалу он ничего не сказал, а продолжал смотреть. Только уже не совсем на меня, а как будто и вокруг тоже. Но потом еле слышно прошептал:

— Изумительно.

— В чем дело? — запаниковала я, вернулась на землю и завертелась, пытаясь понять, есть ли что-то у меня за спиной. — Что ты видишь?

Рейес подошел ближе.

— Тебя, Датч. Я вижу тебя.

— Серьезно? Я тут, вообще-то, пытаюсь быть невидимой. Так почему ты меня видишь?

— Сомневаюсь, что ты можешь быть невидимой. По крайней мере для сверхъестественных существ. Ты же все-таки свет, на который слетаются мертвецы. Но теперь, когда ты такая, все иначе.

— Как именно иначе? Неужели еще хуже?! Пари с трудом смотрит на меня без солнцезащитных очков.

— Вокруг тебя белое мерцание. Ты в буквальном смысле светишься.

— Как светлячок, что ли?

— Можно и так сказать, — усмехнулся Рейес.

— Когда я перемещаюсь, ты тоже выглядишь по-другому.

Он опустил голову.

— Рейес, — начала я, вовсю готовясь над ним подшутить, — смирись уже, елки-палки. О тьме я знаю все. Если тебя создали в аду…

— Значит, ты не помнишь.

Я провела пальцами по красивым губам, и не остановило меня даже то, что Рейес в этот момент разговаривал.

— Не помню чего?

— Перед тем как ты убедила Иегову послать меня в твой ад, а не запереть в созданном Им самим, ты меня знала.

Держась за руку, мы шли по улице. Правда, все еще в нематериальном виде, поэтому сквозь нас то и дело проходили люди. В основном студенты, измученные выпускными экзаменами. Бедняжки. Вот это я точно никогда не забуду.

— Я и тогда был тьмой. До того, как попался Сатане.

Я остановилась и повернулась к Рейесу.

— Ничего такого не помню.

— Думаю, мой Брат по какой-то причине изменил твои воспоминания. Как минимум часть из них стер.

— Ты знаешь зачем?

— Нет. Мне очень жаль. — С этими словами он коснулся пальцами моего живота.

— Кстати, чтоб ты знал, — начала я, чувствуя, как под легкими прикосновениями сокращаются мышцы, — я собираюсь тебе отомстить за сегодняшний маленький трюк.

Черты лица Рейеса слегка смягчились.

— Да неужели?

— Ужели. Я провела исследование. В общем, тебе хана.

— Жду не дождусь.

Я фыркнула:

— Я бы на вашем месте, мистер, всерьез обеспокоилась. Расплата, видите ли, та еще стерва. И зовут ее Чарли Дэвидсон.

Чтобы скрыть реакцию, Рейес якобы сурово поджал губы. Видимо, решил, что я шучу.

— Приятно знать, что я могу внести долю юмора в любую ситуацию. Поверь мне, я не почувствую ни крупицы жалости, пока буду тебя пытать.

— Пытки, значит? — Рейес приподнял одну бровь. — Уверена, что ты на такое способна?

— Как два пальца об асфальт.

Муж посмотрел на меня самым чувственным на свете взглядом.

— От предвкушения сердце из груди выпрыгивает.

И отчасти я действительно поверила, будто он хочет, чтобы я его пытала.

Глава 16

Мне снились беззвездные ночи и столкновения планет, туманности, слишком близкие к черным дырам, и целые галактики, живущие по своим правилам. Снились ангельские крылья, чьи перья касались моей кожи, вызывая трепет.

А проснулась я под шепот Ангела. Он меня осторожно тряс, но в шепоте отчетливо слышалось какое-то беспокойство. Или так, или…

Распахнув глаза, я увидела, как Рейес прижимает Ангела к полу и душит. Если, конечно, призрака можно задушить. Лично я понятия не имею, можно или нет.

Я вылезла из постели и постучала Рейеса пальцем по плечу.

— Дорогой, чем это ты занимаешься?

Он оглянулся, и на его лице было явно написано веселье.

— Борюсь.

Издавая странные сдавленные звуки, Ангел отчаянно помотал головой.

— Любимый, что-то мне подсказывает, что Ангелу не хочется бороться.

— Его проблемы. Он стоял над нашей кроватью и пялился на тебя. Я решил, ему не помешает хороший урок.

— Чего?! — Я отодрала руку Рейеса от горла Ангела. Точнее Рейес позволил мне это сделать. — Ангел, что случилось?

Освободившись, Ангел согнулся пополам, закашлялся и вообще был определенно не в духе. Я присела рядом, погладила его по спине. Похоже, это помогло.

— Рейазиэль, блин, он явно хотел мне что-то сказать, а теперь мы никогда не узнаем, что именно, потому что ты раздавил ему голосовые связки!

— Ну, извините. — Рейес встал и направился в ванную, причем ни капельки не сожалел о содеянном. Бедный Ангел!

Тем временем Ангел пытался добраться до кресла в углу. Я стала помогать, хотя в основном пришлось его тащить. Ангел пытался меня оттолкнуть. Я треснула его по рукам и таки дотащила до кресла.

— Так что случилось? — спросила я, когда он снова смог дышать. Представить не могу, зачем призракам нужно дышать. Видимо, по привычке.