Он отправил шесть тщательно зашифрованных многословных депеш в Джелек через пограничный город Кортал. Шесть депеш за столько же недель, а ответа все еще нет. Если бы Хенгриф был подозрительным, он бы мог подумать, что его сообщения не доходили. Или того хуже, может Реннольд игнорирует его?

Странный звук достиг внутреннего двора цитадели. Искаженный кирпичными каньонами Кхури-Хана, шум напоминал биение волн о скалистый берег. Хенгриф знал, что к чему. Это были звуки столкновения.

Прибыли его четверо телохранителей, уже верхом, ведя его лошадь. «Милорд!» — крикнул его человек по имени Голдорф. — «У городских ворот идет бой!»

Хенгриф вскочил в седло. «Сахим-Хан приказал своим войскам очистить ворота. С кем дерется его стража?»

«С торганцами».

Хенгриф не смог скрыть удивление. Жрецам Торгана платили неракцы, а он не просил их блокировать город. Тогда кто? Его темные глаза сузились. Он подозревал вмешательство в события руки принца Шоббата.

«Ну, давайте взглянем, как сражаются люди Сахима», — сказал он, сгребая поводья в один большой кулак.

Он со своими телохранителями галопом направился прямо к западным воротам, которые были напротив эльфийского лагеря. Они расшвыривали кхурцев налево и направо. Малый Суук быстро начал пустеть, когда над рынком зазвенели звуки фехтования. А вид конных неракцев лишь ускорил процесс.

Эти ворота среди горожан были известны под именем «Наковальня Малис», потому что красная драконица немало врагов раздробила об их прочную железную решетку. Когда прибыли стражники Сахим-Хана, сторожка ворот казалась незащищенной, но как только они нарушили строй, чтобы открыть ее, сверху посыпались камни и бревна, бросаемые засевшими внутри кхурцами. По каждой из сторон зубчатой стены был направлен отряд, чтобы в унисон штурмовать ворота и запереть нападавших в ловушке. К сожалению, фанатики оказались вооружены не только обломками кирпичей; они продемонстрировали мечи и копья, и в узком пространстве парапета стражникам Сахима пришлось вести настоящий бой. Вскоре земля вокруг сторожки оказалась усеяна телами. На большинстве из них были гебы кочевников, но и хватало облаченных в пластинчатые доспехи королевской стражи хана.

Хенгриф остановил свою лошадь на некотором расстоянии, чтобы понаблюдать за непредвиденным сражением. Его люди почтительно замерли позади него. Какое-то время молчавшие, вскоре телохранители начали комментировать ход боя и выкрикивать советы перехитренным стражникам.

«Бейте их по ногам! Гражданских это пугает — не давайте им сбежать!»

«Посмотрите на их щиты, болтающиеся на запястьях точно букетик цветов в руках леди. Поднимите щиты, вы, пастухи! Берегитесь остриев копий!»

«Держу пари, вам бы не помешала сейчас пара десятков лучников, верно?»

«Заткнитесь», — прорычал Хенгриф, и телохранители умолкли, едва качая головами, глядя на шоу.

Внизу стражники пробились через хилую баррикаду вокруг ворот. Перемахнув через наполненные обломками кирпичей корзины, они быстро спустили торганцев на землю. В считанные часы остальные восемь ворот также были очищены от «мятежников».

Хенгриф увел своих людей обратно в город задолго до этого. Рыцарю было чем еще заняться грядущей ночью.

Гитантас выгнул спину, потянувшись. Он прятался в углу обвалившейся стены на месте когда-то прекрасной виллы. Он полдня наблюдал за разрушенным домом сквозь щель в стене. Он начал чувствовать себя как на задании кендера.

Снова переодетый в человека, он прятался в винных лавках и дешевых гостиницах, ища подсказки о местонахождении неуловимого мага Фитеруса. Он не узнал ничего стоящего внимания, пока не подслушал, как торговец жалуется своим товарищам на полученный им специфический заказ.

«Я торговец домашней птицей», — громко декламировал торговец, — «а не охотник. Кто заказывает дюжину живых голубей? Никто не ест таких нечистых птиц!»

Коллеги немилосердно высмеивали его. Очевидно, он не в первый раз получал такой заказ и не в первый раз жаловался на него.

«Тогда почему ты не отказался?» — язвительно заметил один из его коллег.

«Из-за денег!» — вставил другой.

За столом раздался хохот, к которому присоединился и торговец птицей. Деньги и в самом деле были хорошие, достаточно хорошие, чтобы побудить его не только достать презренных голубей, но и доставить их в разрушенный северный район города. Он остановился здесь, чтобы подкрепиться, прежде чем отважиться отправиться в то проклятое место. Его товарищи согласились, что Харбола служила домом для привидений — а то и того хуже.

Здесь в разговор мягко встрял Гитантас. Представившись дельфонцем на мели, он предложил доставить голубей. Торговец цыплятами был рад сбагрить это поручение кому-нибудь другому. Он заплатил Гитантасу две серебряные монеты — оскорбительная плата, которую эльф принял с раболепной признательностью — а затем дал ему указания и предупредил.

«Помни, оставь клетки снаружи стены старого сада. Не приближайся к дому».

«Зачем столько суеты? Это же развалины, верно?»

«Просто сделай так, если тебе дорога жизнь!»

Гитантас учел предупреждение. Он поместил птиц в клетках, где ему было велено, а затем занял позицию в одном из разрушенных флигелей, чтобы посмотреть, кто заберет их. Он был уверен, что это будет Фитерус. Развалины особняка были отличным местом для мага-ренегата. И Гитантасу доводилось слышать отвратительные истории о темных магических ритуалах, включающих принесение в жертву животных, например, голубей.

Местность постепенно поднималась от позиции Гитантаса к самой вилле. На закате тени разрослись, словно темное море, поглощая сперва сад, а затем обветшалый дом. Нагревавшиеся весь день камни отдавали ночью свое тепло, так что у Гитантаса было уютное местечко для наблюдения за корзины с голубями. На самом деле, чересчур уютное. После стольких часов бездействия он начал кивать.

Шуршание щебенки выдернул его из сна. Сжав эфес меча, он посмотрел сквозь трещину в стене. Корзина из прутьев была там, где он ее оставил, ее птичье содержимое спало.

Он снова услышал небольшой поток потревоженной кладки. Кто-то передвигался по развалинам. Низкое хриплое рычание проникло в его убежище, а затем послышался слегка высокий голос, сиплый от старости.

«В чем дело, Талон? Незваные гости?»

Голос раздался позади него, слева от входной двери виллы, в разоренном саду. Со всей возможной скрытностью, наследственной и приобретенной тренировками, Гитантас привстал из своего согнутого положения и заглянул через низкую стену. Фитерус находился от него не далее, чем в десяти метрах. Он стоял в профиль, в тяжелой мантии с капюшоном, наброшенной на сутулые плечи. Одна рука с длинными пальцами держала тонкий сверкающий поводок. На другом конце поводка находился ходячий кошмар.

Монстр стоял на четырех лапах, как у льва, и его тело было покрыто густыми темно-желтыми волосами. У него была длинная шея с гладкой бронзового цвета чешуей. Которую венчала голова с жесткой рыжей гривой, отвратительная пародия на эльфийское или человеческое лицо с плоским носом и ртом во много раз крупнее, чем у людей. Ряд за рядом, серебристые металлические зубы наполняли зловещую улыбку твари. Ее хвост хлестал взад-вперед, как у кошки.

«Вот что происходит, когда я ослабляю свою охрану, чтобы получить новых птичек; кто-то этим пользуется». — сказал Фитерус. — «Очень хорошо, Талон. Найди нарушителя». Он отпустил тонкий поводок.

Гитантас нырнул вниз. Он слышал, как лапы чудовища погружались в россыпь камней, когда оно прыжками двинулось прочь от своего хозяина.

«Кем бы ты ни был, тебе лучше бежать. Когда мантикора найдет тебя, эта встреча будет не из приятных».

Гитантас собрался, сделал глубокий вдох и перемахнул через стену. Он приземлился на широко расставленные ноги и направил свой клинок на мага в мантии. Тот нервно оглянулся. Мантикоры не было в поле зрения.

«Именем Беседующего с Солнцем и Звездами, сдавайся!»