— Похоже на изощрённую пытку, — поморщилась Езера, — из штаб-командора получится прекрасный палач. Ты видел, ягд Стикт, как он смотрел на меня, когда тянул из тела дикаря кровавые жилы?

— Он вернулся из Китая совсем другим, он настолько вжился в образ купца, путешествующего по глобальному торговому пути, что перестал даже различать нас и гоменидов Зиема. Вот и сейчас он рискует через микропорезы вирус или бактерию прямо из организма этого дикаря, — сказал ягд Стикт, восхищённо следя за окровавленными пальцами ягда Тантарры, — он лучший из офицеров, которых я знал. Каждый солдат даже не из нашего ягдвальдера счастлив был служить под его началом, считал своим долгом приветствовать его, как командира.

Езера поджала губы и отвернулась.

Ягд Эйдлах, подойдя к ягду Тантарре, заглянул ему под руку и сказал:

— Смотрите, у них, оказывается, в плечевом суставе костей меньше, чем у нас, а рука всё равно движется, описывая полную сферу, странно, только за счёт связок и мышц. С точки зрения механики, это невозможно. Не понимаю, зачем ты с ним так возишься?

— У них и сердце всего одно на два круга кровообращения, а не так как у нас, одно сердце для мозга, а второе для всего остального, — ответил ему ягд Тантарра, — этот араб, как и другие, многое сделал, и ещё многое сделает для нашего дела. Они нужны нам. Они живут племенами в пустынных местах, каждый мальчик с детства воин. Они не верят в рай после смерти, как остальные жители Зиема, и поэтому живут свободно, не стесняясь делать вещи, не доступные людям других религий. Женщины у них живут как скотина бесправная, когда рождаются девочки, у них траур, девочек в голодные годы убивают, ценится только сила, военная удаль, коварство и роскошь. Был случай в около Мраморного моря, когда на нас напал большой отряд даков. Арабы бились с ними жестоко, и одного сильного дака Айуб сбил с ног, спрыгнул с коня, и добил саблей. Пока у того хлестала кровь из шеи, он припал к ране ртом, и пил кровь, пока она текла. Потом поднял окровавленное лицо к небу, и завыл как зверь. Даки решили, что перед ними оборотень и в ужасе бежали с поля боя. Ни одна из сильнейших держав этой планеты их не покорила. Вот только Решма этого не понимает, считает, что искать хранилища космических кораблей нужно как можно меньшим числом. А сам в землях вятичей нанял дружину князя Стовова Багрянородца, хоть и неудачно.

— Он боится, что пострадает его авторитет вождя и отношения с ягдой Езерой, — ягд Эйдлах при этих словах покосился на Решму, который сидел по другую сторону костра, в позе спящего Будды.

— Я привёл с собой из разведки восьмерых моравов. Не особо ценные воины, но они поклялись до смерти служить мне и отдавали под моё управление несколько своих деревень. Решма приказал их убить. Горько мне. Хотя, понятно, что моравским князьком я становиться не собирался.

Ягд Эйдлах собрался сказать что-то колкое, но ему помешали радостные возгласы арабов, наблюдавших за операцией. Ягд Тантарра с удовлетворением показал им зазубренный наконечник аварской стрелы. Пленный монах с оловянным крестом на груди, тоже подошёл ближе, что-то удивлённо бормоча чебе под нос.

— Он теперь не истечёт кровью, а яд с наконечника не остановит его сердце, потому, что я ввёл ротивоядие, — объявил по-арабски ягд Тантарра.

Дождь всё ещё продолжался, хотя и мелкий, гроза ушла далеко за гору Прадед и Янтарные ворота уже кое-где освободились от туч, сияя с нии пятнами чистого неба в солнечной радуге.

Арабы, возбуждённо обсуждая операцию, быстро провели осмотр и починку своих щитов, луков, разложили на траве снятые с лошадей сырые сёдла, и утомлённо повалились на них, не раздеваясь, не укрываясь, ослабив только ремни кожаных панцирей и застёжки кольчуг, у кого они были.

— Зря ты Танта злишься на Решму, — устало сказал ягд Эйдлах, — это боец, он чувствует как зверь и рассчитывает действия как вычислительная машина. Он — это наше билет для возвращения домой.

Ягд Тантарра пристально посмотрел в глаза старику, но промолчал. Ему на глаза попался сломанный стебель куста. По нему полз жук с круглым красным панцирем, украшенным чёрными точками. Под пвнцирем пряталась чёрная маленькая головка. Жук доверчиво вскарабкался на подставленный ему мизинец ягда Тантарры, быстро пополз, наткнулся на золотой браслет с китайскими иероглифами, перевалил на ребро ладони. Когда ладонь повернулась, он подполз к бугру под большим пальцем, исследуя линии на руке. Свернув по одной из них снова к браслету, жук остановился, открыл панцирь, выбросил крохотные лопасти прозрачных крыльев, и взлетел. Ягд Тантарра некоторое время глядел ему вслед, закрыл опустевшую ладонь, потом закрыл глаза и сказал на языке кумит:

— Это великий поэт Натоотвааля ягд Иховер написал в поэме «Жизнь героя», — сказал ягд Эйдлах инеожиданно ободряюще похлопал рослого собеседника по плечу, — ты устал, Танта, ляг, поспи и меланхолия пройдёт. Решма не остановится на пол-дороге, и наверняка ещё сегодня поведёт нас на ту сторону Моравы, в самое горнило войны на поиски аварского кагана. Ты в этом походе опять должен быть быстр как ветер, жгуч как огонь, и бесшумен как трава. Так любит выражаться твой хунн-телохранитель.

— Умеешь ты найти нужные слова, — ответил ягд Тантарра, — но жучёк крохотный свободнее меня в тысячу раз.

От костра тянуло теплом, и он почувствовал, что вот-вот заснёт. Даже голос ягды Езеры, не мог сейчас пересилить круговорот образов, появившихся в его сознании в мерцающей пелене. Они мощно двинулась от виска к виску под его уже закрытыми веками. Ему грезилось, что он получил отпуск без ограничения времени и посвятил его отдыху на Тератонне. Лучшее развлечение для него было, после управления соединением военных кораблей с многочисленными командами и системами контроля, самому пилотировать лёгкий прогулочный челнок. Он летал над садами, реками, горами и скалами, развалинами древних поселений ваальцев, по границе дня и ночи, навстречу рассвету и параллельно закату. Наслаждаясь отзывчивым управлением челнока, он то взмывал в стратосферу, то падал, как метеор. Больше всего в жизни он хотел отвечать только за себя, только за свою жизнь, не иметь над собой командиров, а под собой подчинённых. Это была недостижимая для него во сне, а потому желанная свобода. Он несколько раз думал о том, что большая часть их отряда, набранная из жителей Зиема, и без данных мозговых сканеров, только ждёт случая, чтобы бросить своих хозяев, и, ограбив их, сбежать. Перед мысленным взором представали лица мёртвых ягдов Кропора, Эйдлаха, Мактика, Рудрема, Езеры, и его самого. Нет, он не хотел стать лидером этой группы борцов за Новый Мир. Никаких привилегий и славы операция на Зиеме не давала. Может быть краткое упоминание в сводке Штаба Верховного Главнокомандования Вооружённых сил Натоотвааля, как о решённой проблеме по ликвидации мятежников.

— Перед вами развалины ваальского города Майкопар! — ласковым голосом по-ваальски, радостно сообщает гид челнока, рисуя на лобовом стекле стрелочку к каменной россыпи, достраивая груду камней до трёхмерного изображения с колоннами, статуями и фиолетовыми крышами.

Ягд Тантарра долго описывал круги и восьмёрки над одним и тем же районом прекрасной Тератонны.

— Если меня поймают, то изменят личность и отправят метеорологом на никому не нужный астероид, — сказал он, перед тем, как гид снова сообщил мягким голосом:

— Вы видите великое произведение архитектуры — Аллею Федерации!

— Спасибо, — улыбнулся ему штаб-командор.

Он ещё долго летал над цветущей планетой. Из-за особенностей галактической войны против Империи Свертц, Тератонна могла в любую секунду стать полем жесточайшего, испепеляющего сражения. Наконец женский голос автоматической навигации прогулочного челнока сообщил: