«К ней»! — раздался откуда-то (извне? из глубин подсознания) негромкий, но сильный голос и Илта затрепетала от восторга, осознав, КТО отдал приказ скопищам шухдеров и шолмосов. Черные твари метнулись к ней, облепив Илту сплошной шевелящейся массой, множество лап перебирали по ее телу, острые клыки клацали, вгрызаясь в железо, словно в живую плоть. Вот, наконец, оковы распались жалобно звякнув на камне. Илта вскочила на ноги и страшно, безумно расхохоталась в лицо попятившемуся чудовищу..

Огромный зал бесновался — черные твари метались над головами обезьянолюдей, усаживаясь на уродливые головы и в следующий момент — неуловимо сливаясь с ними. Обезьянолюди рвались в боковые пещеры, откуда слышались пулеметные очереди — видимо там Алиса расставила оцепление из людей, если что-то пойдет не так. Но вал одержимых обезьянолюдей уже было не остановить — мохнатая орда неудержимым потокм перла вперед и вскоре то одна, то другая очередь захлебывалась прерываясь отчанными криками раздираемых на части энкавэдэшников.

Черные молотобойцы и танцовщицы с серпами, спасаясь от кружащих над ними демонов, спрыгивали с возвышения, вливаясь в стадо беснующихся новусов. Там же метались и обезьяноподобные белые гиганты. Куда-то пропала и Алиса Барвазон в своем одеянии. Но на ступенях все еще сидели черные шаманы и рокот их бубнов не ослабевал, словно вливая новые силы в красное чудовище перед алтарем и все еще мерцали алым светом глаза обезьяноподобного идола. Зарычав, тот, кто был недавно Иваном Сагаевым двинулся к Илте, расставив свою страшные лапы, чтобы разорвать ее на части. Но девушка уже чувствовала, как вливается в нее новые силы, как энергия Нижнего Мира, проникает в каждую клеточку, в кровь, в жилы, в самую суть куноити. Трещат мускулы и сухожилия девушки, челюсти вытягиваются, обрастая клыками, а сквозь кожу начинает прорастать черный блестящий мех.

С протяжным воем опустилась Илта на четыре лапы, оборачиваясь черно-бурой лисицей, величиной с крупного волка. Яростные желтые глаза уставились в покрытые красными прожилками зенки Мечита.

— Эрлэн-хан передает тебе свой привет и свое напуствие, — хриплый лающий голос вырвался из зубастой пасти, — сдохни предатель!!!

Чудовище, зарычав, метнулось вперед, но в этот же момент черно-бурое тело взвилось в воздух, сбивая с ног Мечита-Сагаева. Огромные лапы со страшной силой сжали бока лисицы, вырывая клочья густого меха, но острые зубы уже впились в его безобразное лицо, прогрызая плоть и хрящи. Последний сиплый рык вырвался из пасти Красной Обезьяны, но в тот же момент клыки вонзились в извивающийся красный язык, вырывая и проглатывая его с корнем. Следующий удар острых клыков взломал черепную коробку. Илта-Унэгэн подняла окровавленную морду и, несмотря на куски мозга, забившие пасть, издала торжествующий вой. И отголоском послышался оглушительный рев, затихающий где-то вверху. Ярким светом полыхнули семь звезд на своде пещеры и тут же погасли. Вместе с ним потухли и красные глаза идола Мечита.

Лисица-оборотень издала торжествующий лай и прыгнула вниз, туда, где еще сидели в оцепенении шаманы Небесной Обезьяны. Острые зубы рвали глотки предателей, лиса сбивала их с ног, чтобы повалить и растерзать. Вот последний из шаманов пал с прокушенным горлом, из пасти лисицы вырвался лающий хохот. По ее телу пробежала крупная дрожь, шерсть крупными комками осыпалась с ее тела, пока она вставала на задние лапы. Вскоре уже человек — Илта Сато, обнаженная и вымазанная кровью, стояла на ступенях и в ее синих глазах светилось шальное веселье.

Как-то незаметно исчезли после изгнания Мечита и крылатые бестии, но в зале все еще бесновались, терзая друг друга новусы и было видно, что многие еще одержимы. Зачатые при участии демонов Нижнего мира, тела обезьянолюдей представлялись удобными вместилищами для шухдеров. Впрочем, и они не находя уже в пещере ничего интересного, рассасывались по коридорам в поисках людей. Где-то еще звучали одиночные выстрелы и крики, но, судя по всему, сопротивление охраны было сломлено. Озирая разгромленную пещеру, Илта заметила меж бестолково мечущихся волосатых тел, тонкую фигурку с развевающимися золотыми волосами и с автоматом в руках. Этот некто целеустремленно проталкивался к алтарю. Куноити откинула голову назад и от души рассмеялась.

— Наташа! — весело сказала она, шагая вперед, — ты где пропадала, сучка?!

— Сама такая! — выкрикнула в ответ докторша, — я думала, как спасти твою задницу!

Один из мечущихся вокруг новусов развернулся раскрывая клыкастую пасть, но Наташа почти не глядя выстрелила — и обезьяночеловек рухнул с дыркой во лбу.

— Ты теперь настоящий коммандос, — рассмеялась Илта, протягивая руку, — как сказали бы англичане. Настоящий боец, хоть завтра в следопыты.

— Ай, скажешь тоже, — махнула рукой Наташа, — следопыт. Я в эту образину красную чуть ли не вcю обойму запустила, прежде чем в глаз попасть. И сюда еле спустилась…

— Погоди, — спросила Илта, — в какую образину? В какой это глаз?

— Да вот в этот, — Наташа вдруг оборвалась на полуслове, глядя на что-то за спиной Илты. Почуствовав неладное куноити оглянулась.

Огромный идол дрожал, по нему пробегали змеящиеся трещины, разраставшиеся с каждой минутой. Мелкие осколки отваливались от статуи, падая на пол.

— Бежим! — крикнула Илта, ухватив Наташу за рукав. Обе метнулись в один из боковых проходов, по которым к святилищу проходили черные танцовщицы. За их спиной статуя Мечита накренилась и с шумом рухнула, погребая под собой оказавшихся слишком близко обезьянолюдей.

— Ну, теперь куда? — отдышавшись, спросила Наташа. Илта оглянулась — в ста метрах позади вход, через который они вбежали в туннель, полностью завалили обломки статуи. Девушки стояли в узком коридоре, едва освещавшимся мерцавшей над потолком тусклой лампочкой — единственной непогасшей. Впрочем, и она могла погаснуть в любой момент.

Пройдя по коридору, Наташа и Илта остановились на развилке. Илта шагнула влево, когда оттуда послышались выстрелы, за ними крики и приглушенное рычание. Где-то в отдалении мелькнули уродливые тени.

— Туда — Илта кивком указала направо. Наташа послушно шагнула в указанном направлении и Илта обратила внимание, что девушка все еще держит автоматический карабин.

— Ну-ка, дай сюда, — сказала она. Быстро проверила оружие — пять патронов, не густо.

— Держи, — кивнула она, вручая оружие Наташе, — тебе нужнее.

— А ты? — испуганно спросила русская девушка.

— Поищу себе что-нибудь получше, — усмехнулась Илта, — пошли.

Она припустила по коридору, сверкая в полумраке обнаженными ягодицами — с тех пор как куноити соскочила с алтаря, у нее не было времени хоть что-то накинуть. Наташина одежка выглядела немногим лучше — еще в пещере шулмусов она раздела убитого чекиста, но его форма оказалась настолько рваной и вонючей, что у девушки кружилась голова от резкого запаха, а кожу неприятно саднило.

— Ага, вот и обновка, — словно в ответ мыслям Наташи прозвучал радостный голос Илты. Наташа проследила за ее взглядом — посреди коридора валялось три трупа, под которыми растекались лужи темной жидкости. Двое из них были растерзаны буквально в клочья, но у третьего — невысокого щуплого парня была лишь свернута шея. Илта быстро стянула с него серую форму и облачилась в нее, затем тщательно осмотрела все вокруг.

— Оружия нет, — озабоченно сказала она, — видно, тот, кто это сделал забрал с собой.

— Может, вернемся? — спросила Наташа.

— Нет, — покачала головой Илта, — только время потеряем. Пошли вперед.

И вновь бег по темным коридорам, неотличимым от природных пещер, если бы не мерцающие кое-где над потолком лампочки. Ходы все больше забирали вверх, пару раз даже девушки поднимались по вырубленным в камне ступеням. По дороге попадались тела растерзанных в клочья бойцов — китайцев и русских, перемежаемые волосатыми тушами убитых новусов. Илта подобрала с одного из трупов острый кортик, но все огнестрельное оружие, что ей попадалось было или полностью разряжено или настолько изуродовано, что не могло быть использовано. Судя по всему, обезумевшие новусы разбежались по коридорам, устроив отчаянную мясорубку с охраной. По следам побоищ было не ясно, кто берет верх, однако Илте с Наташей приходилось опасаться любой из сторон.