— Лучше бы прибил, — проворчала Илта, — а то чуть на международный скандал не наскочили. В общем, замяли это дело, а тебе по такому случаю — полная амнистия…если выполнишь то, о чем тебя просят.

— Понятно, — протянул браконьер, складывая бумагу и готовясь убрать ее себе в карман.

— Подожди, — остановила его Илта, — глянь на другую сторону.

Юрий перевернул бумагу и недоуменно вскинул брови — на оборотной стороне документа была карандашом нарисована некая цифра.

— Что это?

— Это сумма, — улыбнулась Илта, — ну, вознаграждение, что вам причитается.

— О как! — Юра невольно расплылся в улыбке, — это всем?

— Это каждому!

— Что там? — молодой гуран хотел посмотреть на документ, но Мирских уже сложил его вчетверо и спрятал на груди.

— Это то, что сделает нас богачами, — усмехнулся он, — я же могу взять напарника?

— Хоть десять, — пожала плечами Илта.

— А это лишнее, — рубанул Мирских, — хватит и одного Вани. Ты тоже в доле, Яо — торопливо обратился он к китайцу. Тот улыбнулся и кивнул, прикрыв узкие глаза.

— Да уж, про него не забудьте, — сказала Илта, — если бы он не расколол того коммуняку, ничего бы этого не было. За это ему еще отдельная премия будет, от Доихары.

— А что с тем Ченом стало кстати? — поинтересовался Иван.

— Да ничего, — пожала плечами Илта, вылавливая из котелка кусок рыбы, — вкалывает на Сахалине, лет через пять выйдет, может быть. Я держу слово — даже такому как он.

Она замолчала, вновь принимая из рук Яо бутылку ханшина и делая небольшой глоток. В голове зашумело и девушка с жадностью набросилась на остывающую уху. Меж тем китаец вынес из фанзы несколько кусков сушеной оленины.

— Я слышал об этом Черном Колодце, — говорил подвыпивший Иван, — еще дед рассказывал, он с шаманами дружбу водил, сам камлал понемногу. Говорил, что темное то место, мрачное. Никому не советовал туда идти, говорил, унесут шолмосы.

— Я тоже кое-что слышал, — ответил Мирских, — попы говорили, что там сам черт трон свой возгрудил. Хотя, если там большевики окопались — черту делать нечего.

— Черт-черт, — задумчиво проговорила Илта, на ее лице играла легкая улыбка, — как там в Библии пишут. Нельзя изгонять бесов силой Вельзевула?

Юрий развел руками — кержак по рождению, он в силу жизненных неурядиц уже изрядно подзабыл Писание.

— Ну, мне Христос не указ, — сказала Илта, — так что я все-таки попробую.

При этих словах ее губы искривила такая улыбка, что следопыт передернул плечами и украдкой перекрестился.

Это был небольшой остров на Амуре, в пяти километрах от Хабаровска, ниже по течению. Весной во время разлива реки, его отделяло от берега почти сто метров, однако летом, когда вода спадала, туда можно было добраться почти вброд по засохшей густым камышом топкой грязи. Остров покрывал густой лес, однако у южного берега, там, где неспешно катила свои воды великая река, простиралась обширная прогалина. Здесь стояла небольшая избушка, которую, в зависимости от сезона, использовали то рыбаки, то охотники, то лесорубы.

Однако сегодня ночью здесь были совсем иные люди.

Перед избой горели костры — огненное кольцо, раскинувшееся чуть ли не на всю прогалину. С треском взлетали искры, угасая в ночном небе и отблеск яркого пламени падал на черную воду. У самого леса под огромным вязом с пышной листвой лежала освежеванная туша, тут же была воткнута в землю и палка с насаженной на нее свиной головой. В мертвых глазах отражался отблеск костров — казалось убитый боров наблюдает за происходившим на поляне.

А наблюдать было за чем.

В центре кольца из костров стоял алтарь — небольшой каменный куб, покрытый маньчжурскими письменами. Еще чжурчжэни, приносили тут жертвы богам и духам, перед походами в земли киданей и Сун, здесь же совершали обряд и основатели империи Цин Нурхаци и Абахай. Уже позже, когда центр маньчжурского государства окончательно перенесся в Китай, алтарь был заброшен, лишь изредка посещаясь отдельными шаманами. С приходом в эти земли России и особенно после того, как она стала Советской, древнеекапище окончательно предали забвению.

Однако сейчас алтарь вновь украшали глиняные и костяные фигурки различных божеств, по бокам горели масляные фонари — в виде звериной головы, в виде лягушки, орла, рыбы и прочих животных.

Вокруг алтаря сидели три молодые женщины. Йошико Кавашима облачилась в костюм маньчжурской шаманки: шапка-екса, с прикрепленными медными фигурками птиц и маленькими колокольчиками, украшенная орнаментом куртка, медное зеркальце на груди. Красную юбку-хушхун охватывал широкий кожаный пояс с рядом длинных, конусообразных подвесок из железа и медных бубенцов. На коленях у японской разведчицы лежало блюдо с тонко нарезанными рыбными ломтиками, обложенных кусочками почти растаявшего льда. Рядом стояла медная чаша с прозрачной водой.

Напротив маньчжурской принцессы сидела распутная аристократка Ольга Волкова, одетая не в пример проще — в белую льняную рубаху почти до пят, с широкими рукавами. Рядом с ней лежал пучок свежесрезанных розог.

Третьей из девушек, сидевших вокруг алтаря, была Илта Сато. На ней был только монгольский черный халат, лицо покрывал густой слой белил, глаза подведены черными тенями. На коленях у девушки лежал маньчжурский шаманский бубен-имчен обтянутый с наружной стороны кожей косули и колотушка украшенная яркими лентами. Из-за спины девушки виднелась рукоятка верной катаны.

Прислонившись к алтарю сидела еще одна женщина, на этот раз просто нагая. Свет масляных фонарей и отблески пылающих костров создавали причудливую игру света и тени на скуластом лице с крупными чертами. Длинные волосы окутывали тело женщины до талии, сквозь черные пряди проглядывали розовые соски. Глаза ее были совсем пустыми, не выражавшими ни единой мысли. Если бы у костра вдруг оказалась Наталья Севастьянова ей бы пришлось изрядно поднапрячься, чтобы опознать в этой сомнамбуле недавнюю мучительницу — русско-китайскую партизанку Сун.

Илта не участвовала в травле беглецов, хотя ей и ужасно хотелось. Приказ Йошико, тем не менее, был категоричен — вне зависимости от того, удастся ли захватить похитителей Наташи или нет, вряд ли это предотвратит утечку информации. Именно поэтому Илта спешно собирала группу, готовясь к рейду — дорога была каждая минута. Что же до преследователей, то они получили приказ не особо усердствовать именно в захвате Наташи и ее похитителей — еще неизвестно, как бы на пропажу своей оперативной группы отреагировали Советы. Японцы преследовали иную цель — уходя в спешке, большевики невольно вывели из тени ряд своих подпольных групп. В руки японской контрразведки попало несколько большевистских агентов — прежде всего выданных китайцем Ченом. Дальше покатился снежный ком — кульминацией японских успехов стал захват тайного советского аэродрома и ликвидация «отряда Порханова», одного из самых неуловимых красных командиров Амурского края. В живых удалось захватить немногих, среди которых оказалась и Сун. После того, как из нее вытянули всю информацию, русокитаянку хотели пустить в расход, однако Йошико Кавашима неожиданно попросила предоставить ее в свое распоряжение.